Мэри Пирс - Горький ветер

• Название: Горький ветер
• Автор: Мэри Пирс
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-261-4

1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.

---

Шестой батальон должен был поддержать полки Вустершира. На помощь подходили танки. Но земля была такой мокрой, что танки либо просто увязали в канавах, либо попадали под вражеские снаряды, потому что двигались слишком медленно.

Шестой батальон пошел в атаку, но был отброшен назад убийственным орудийным огнем. Они были вынуждены окопаться на занятых позициях. К вечеру дождь усилился. Всю ночь солдаты пролежали в траншеях, полных воды. Дождь продолжался и на следующий день, и на следующий за ним.

На пятый день их сменил другой батальон. Они прошли по менинской дороге и вошли в лагерь за Ипром. Им выдали сухую одежду и напоили сладким чаем с ромом. Еда состояла из говяжьего рагу, которое еще дымящимся разлили по котелкам, но из-за непрекращающегося обстрела в нем были и нежелательные ингредиенты.

— Это еще что? — спрашивал Ньюэз, выуживая из миски кусок шрапнели и показывая его повару. — Неприкосновенный запас?

— Это то, что вы обычно оставляете по краям тарелки.

За сдой они пытались разузнать, как продвигается наступление, но оказалось, что никто точно не знает. До них доходили только слухи, некоторые из них были весьма безрадостными. Капрал, например, рассказал о том, что британские орудия обстреляли позиции, занятые уже британскими же войсками. Еще рассказывали о целой роте батальона трех графств, потерянной всего за восемь часов в темноте под Пилкем Риджем. И еще говорили — неизвестно, правда ли это, — что Пятый батальон Западной Мерсии потерял три четверти личного состава под Раннехемарком.

— Снова чертова Сомма, — сказал Тому Пекер Дансон, — только это еще хуже, чем было там.

Август во Фландрии всегда был сырым, но август тысяча девятьсот семнадцатого был хуже, чем все предыдущие.

— Это из-за пушек идут дожди, — повторял Дансон. — Я уже заметил: как только начинается обстрел, жди дождя!

Они сидели в окопах возле Хуга, промокшие до костей. Спать было невозможно из-за обстрела. Нервы были на пределе у всех. Только Ньюэз оставался бодрым.

— Тебе надо было захватить зонтик, Пекер.

— Мне надо было притащить с собой чертово каноэ. Теперь понятно, почему немцы так заняты своими подводными лодками. Они скоро используют их в окопах.

— Слушайте! — сказал Ньюэз, приложив указательный палец к губам.

— Что за черт? — спросил Дансон.

— Смирно! Опускается тьма.

— Да я тебе сейчас башку откручу!

Постепенно, с наступлением темноты, вражеский обстрел, особенно сильный в сумерках, ослабевал. Снаряды рвались редко и ложились не так густо.

— Джери готовятся ко сну, — говаривал Ньюэз, когда обстрел стихал. — Они выгоняют на улицу котов и оставляют записку для молочника.

Бац. Бац. Левее.

— Две пинты, — сказал Ньюэз.

Бац. Бац. Правее.

— Свалился на молочные бутылки.

Бац. Бац. Бац. Бац.

— Поднимается к жене. А она лежит и прислушивается к шагам на лестнице. Она, как хорошая жена, уже согрела постель.

Наступила тишина. Ньюэз пососал пустую трубку.

— Даже думать не хочется, чем они там сейчас занимаются.

Бац. Бац. Довольно близко.

— Он, кажется, свалился с кровати.

— Ты когда-нибудь заткнешься? — вдруг заорал Кострелл.

— Иногда я молчу, — ответил Ньюэз.

— Мне уже до смерти надоели твои бесконечные шуточки! Бога ради, дай отдохнуть в тишине!

— Ну, хорошо. Не горячись, — сказал Ньюэз. — Я понимаю намеки не хуже других.

Кострелл нервничал. Он все время дергался и дрожал. Тому вспомнились Ламберт и Эванс. Он нагнулся к нему и предложил сигарету. Кострелл выбил ее у него из рук.

— Успокойся, — проворчал Дансон.

Следующей ночью, которая была такой же сырой, Том и Дансон стояли на посту. С ними был и Кострелл. Услышав шум в соседнем окопе, Том пошел посмотреть, что случилось. Кострелл лежал на дне, а рядом валялась банка из-под рома. Остальные часовые тщетно пытались разбудить его.

— Да он мертвецки пьян! Где, черт побери, он достал эту банку?

— Что будем делать? — прошептал Раш. В его голосе был испуг. — Если его увидит Таунчерч, он кончит так же, как бедняга Эванс.

Они подняли Кострелла и стали хлопать его по щекам. Но он по-прежнему не подавал признаков жизни. Том побежал в свой окоп и позвал из блиндажа Ньюэза. Тот пришел, вытряхивая трубку, взял Кострелла за руку. Потом он засунул ноготь большого пальца под ноготь Костреллу и резко надавил. Кострелл громко вскрикнул. Раш закрыл ему рот ладонью, а Дансон растер ему запястья. Они поставили его на ноги и быстро протащили туда-сюда. Вскоре он стал приходить в себя.

— Где ты, черт дери, откопал эту банку?

— Не знаю. Где-то выиграл.

— Можешь стоять? А ходить можешь?

— Думаю, да, — пробормотал Кострелл.

— Лучше бы мог! — сказал Дансон. — Ты знаешь, что полагается за пьянку на посту?

— Господи! — Кострелл заплакал. — Мне так плохо!

— Давай, парень, соберись. Таунчерч сейчас явится.

— О Боже! — воскликнул Кострелл, но все же встал и взял у Дейва Раша ружье.

— Если бы не Ньюэз, ты бы до сих пор не пришел в себя, — сказал Дансон. — Мы никак не могли привести тебя в чувство.

Кострелл перевел взгляд на Ньюэза:

— Спасибо, дружище. Я куплю тебе выпивку в пятницу.

— На вот, пожуй, — сказал Ньюэз и протянул ему плитку табака. — Может, он отобьет запах рома.

Ньюэз вернулся в свой блиндаж, забрав с собой полупустую банку рома. Через несколько минут подошел Таунчерч с командиром взвода мистером Коулби. Все часовые были на бруствере. Все было так, как и положено.

* * *

Когда-то давно низина к северу от Ипра была отвоевана у моря и с помощью плотин осушена. Теперь эти плотины были разрушены британской артиллерией, и хлынувшая вода снова превратила местность в болота. Силы союзников пытались наступать по этим топям на немцев, прочно укрепившихся на высотах.

— Вот тебе и Гримпинская трясина, — ворчал Дейв Раш, вытягивая ногу из болота. — Только сила воли держит ботинки на моих ногах.

— А я после этой каши буду хвататься за все, что попадется!

Ньюэза взрывной волной отбросило в трясину и окатило грязью с головы до ног. Тем не менее он держал во рту трубку и прочищал ее от попавшей туда грязи.

— Говорят, грязевые ванны улучшают цвет лица. Мы вылезем отсюда, как те парни с этикеток мясных деликатесов. Лондонские дамы тратят кучу денег за то, что мы получаем тут задаром.

— Держу пари, что их грязевые ванночки так не воняют.

— Ты не должен обращать на это внимания. Это просто запах гниющего тела.

— Да, мой дружок Джим Бейкер похоронен где-то здесь. Его убили в пятнадцатом году.

— Мы теперь не станем останавливаться и искать его, Пекер. Утром у нас свидание с фрицами.

Это было ближе к концу августа, в дождливую и особенно темную ночь. Они двигались к месту сбора, ярд за ярдом нащупывая дорогу, готовые вступить в бой на следующий день.

— Что нам сейчас нужно, — сказал Дейв Раш, — так это электрический фонарик с черным светом.

По цепочке передали приказ: «Не курить».

— Я не готов к обручению, — сказал Тому Пекер Дансон. — Я не купил чертова кольца.

— Прекратить разговоры! — заорал позади капрал.

Колонны солдат медленно продвигались вперед, чавкая грязью. По-прежнему шел дождь. Все траншеи были затоплены, вода доходила до колен.

Когда наступил рассвет, первое, что они увидели — это вода, разлитая впереди. Нейтральная полоса представляла собой сплошные лужи, свет в которых был даже ярче, чем в затянутом тучами небе. Дождь шел монотонно, его серый занавес нехотя пропускал дневной свет, открывающий запустение, царившее на земле. В грязи валялись разбитые перевернутые орудия, увязнувшие по самые башни развороченные танки. У одного большого танка не было гусениц. Повсюду лежали мертвые люди и лошади, увязнувшие в черной жиже, и только там и сям из нее торчали копыто или рука, указывающая в небо.

— Если я доживу до конца войны, — сказал Тому Дейв Раш, — то, пока буду жив, никогда не захочу больше встречать рассвет.

Сообщения между войсками были затруднены. Все утро они пролежали под дождем в ожидании приказа. В два часа британские орудия открыли интенсивный огонь. Наступающие взводы вылезали из окопов и бежали вперед по грязи под прикрытием артиллерии, которая медленно переносила огонь вверх по склону.

Придавленные к земле тяжестью снаряжения, они шли по грязи, которая местами доходила до бедер, продвигаясь ужасно, болезненно медленно.

— Немцам хорошо, — сказал Дансон. — У них там на холме неплохое местечко.

— Значит, ты знаешь, что делать, — выгони их оттуда! — сказал молодой лейтенант, командующий взводом, и бросился вперед, высоко подняв ружье.

— Просто, да? — спросил Дансон подошедшего Ньюэза. — Джери только и ждут, когда я вытащу свои чертовы ноги из этой вонючей грязищи.