Ричард Райт - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: Ричард Райт
• Издательство: Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02638-7

Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.

* * *

«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис. Он выбрал эту женщину, и он вразумит ее…» (Р. Райт)

---

— Я хочу работать, начальник, — прорыдал Рыбий Пуп, не поднимая головы.

— А я тебе не верю!

— Мне-то вы можете верить!

— Тогда говори, где чеки!

— Не знаю я! Не знаю! — истерически кричал Рыбий Пуп, и перед глазами у него стоял камин, в котором замурованы чеки.

Кантли молчал, не сводя с него глаз. Рыбий Пуп чувствовал, что у белого вот-вот созреет решение, — решение, которого он страшился. Необходимо было его отвлечь.

— Начальник?

— Ну что?

— У меня тут лежат ваши деньги.

— Ах да, я и забыл…

Рыбий Пуп поднялся, открыл сейф и вынул из него зеленоватую пачку денег.

— Вот, начальник, возьмите. Сколько нам, столько вам, как папа говорил.

Кантли запихнул пачку в карман. Между ними повисла пустота. Слова не шли Пупу на ум, а ждать, чтобы Кантли заговорил снова, было страшно. Он поднял на белого внимательный взгляд и сказал негромко:

— Хотите, проверьте, что в сейфе, начальник.

— Ах, чертов ты сын, если б только я мог тебе поверить! — не выдержал Кантли. — Но ведь ты нипочем не скажешь правду, черный щенок! — Он задохнулся и снова загремел: — Нет, будь ты проклят! У тебя язык не повернется сказать, что у тебя на душе! — Неожиданно его злость обратилась на себя самого. — Ей-богу, прямо не знаешь, как с вами, ниггерами, и быть… Сперва запугали вас, а теперь добиваемся, чтобы вы нам говорили правду. А вы не можете! Не можете, будь оно все неладно! — Кантли круто повернулся на каблуках и вышел, оглушительно хлопнув дверью так, что, кажется, задрожали стены.

Рыбий Пуп моргнул, беззвучно пошевелил губами и, повалясь в кресло, незрячими глазами уставился в пространство.

XXXVII

До вечера он просидел в конторе, предаваясь тягостному раздумью. Бежать — иного выхода не было; бежать, покуда Кантли его не уничтожил. Податься на Север, поступить в школу? Нет, о школе было тошно подумать, ему уже не удалось бы настроить себя на учение, слишком он безнадежно перерос то состояние духовной зависимости, какое требуется прилежному ученику.

Податься на Север и открыть свое дело? Тогда надо искать кого-то взрослого в компаньоны, ведь он несовершеннолетний, да и без капитала не обойтись. Эх, если бы только знать, где сейчас Глория и доктор Брус! Но их след затерян в дебрях огромного далекого города.

Что ж, он уедет, только раньше поднакопит денег от «податей». А пока будет полностью подчиняться Кантли, чтобы хоть как-то усыпить его страхи. Или попробовать успокоить его по-другому — скажем, оставить себе половину чеков как средство защиты, а половину отдать Кантли? И признаться тем самым, что он лгал, когда корчился тут в рыданиях?.. Какое там! Кантли просто прикончит его на месте.

В шесть часов он все еще мучился сомнениями. Он ничего не ел с утра, и мышцы его живота трепетали, словно о стенки желудка билась крыльями стайка воробьев. Он приложился к бутылке виски — от этого полегчало… Вдруг он вздрогнул: кто-то стучался в дверь.

— Да-да?

Дверь открылась, и в комнату, желчно поджав губы, вплыла Эмма. За нею шел Джим.

— Пуп, я пришла с тобой поговорить.

— Садись, мама. — Рыбий Пуп вопросительно взглянул на Джима.

— Если ты не против… Миссис Таккер просила меня побыть здесь.

— Пожалуйста, — с раздражением проворчал Рыбий Пуп.

Эмма села; Джим примостился на краешке стола. Ага, явились учить его уму-разуму… Его разбирала досада.

— Пуп, — осторожно начал Джим. — Так получилось, что я слышал, о чем вы утром говорили с Кантли…

— Ну и что? — оборвал его Рыбий Пуп в бешенстве, что Джим невольно подслушал, как он пресмыкался перед Кантли.

— Понимаешь, кое-что произошло, и одно с другим связано. Сегодня полиция устроила у твоей матери обыск, весь дом перерыли сверху донизу.

— Правда, мама? — спросил Рыбий Пуп, потрясенный.

— Да, правда. Сказали, что ищут чеки какие-то.

Рыбий Пуп закрыл лицо руками. До сих пор его предупреждали. Сначала Мод. Потом Макуильямс. Кантли. Теперь Эмма и Джим предъявляли ему доказательства. Ему было обидно за Эмму, было стыдно и горько от сознания своей беспомощности. На мгновение его покинула уверенность в себе.

— Что же ты от меня хочешь? — спросил он с нарочитым спокойствием.

— Сынок, не злил бы ты этих белых…

— Никого я не злю! — крикнул он. — Кожа у меня черная! Вот их что злит!

— Отдай им, чего они ищут, — уговаривала его Эмма. — Чем занимался Тайри, ты с этим порви. Не ради себя прошу. Ради тебя, ради того, чтоб ты остался жив!

— Она дело говорит, Пуп, — внушительно поддержал ее Джим.

— Да нету у меня, чего они ищут!

— Тогда уезжай, — посоветовал Джим. — Раз уж они к тебе привязались, то не отступятся, пока не убьют.

— Никто меня не убьет, — с напускной бесшабашностью заявил Рыбий Пуп.

— Откуда ты знаешь, что они сделают, эти белые, — сказала Эмма.

— Мама, не я этому всему причина! — закричал он. Не в силах сдерживаться, он хлопнул ладонью по столу. — Сама живешь на то, что добыл своим горбом папа, а меня учишь, чтоб я все бросил и смывался отсюда! Не будет этого!

— Знаем, Пуп, знаем, — примирительно сказал Джим. — Но белые напуганы, они думают, что ты замышляешь недоброе. Вы с Тайри, видишь ли, сделаны из разного теста. Ты и слова будешь говорить, какие положено, а тебе все равно не поверят.

Рыбий Пуп в растерянности блуждал глазами по комнате, видя, что Эмма и Джим в этом споре на стороне белых и ждут, чтобы он преклонился перед всесилием белого мира. Он был уверен, что, если б Эмма знала, у кого чеки, она превзошла бы в настойчивости самого Кантли, добиваясь, чтобы он расстался с ними.

— Спасай себя, пока не поздно, сыночек, — слезливо увещевала она.

Рыбий Пуп окинул ее внимательным взглядом, мысленно оценивая свои возможности в категориях чистогана.

— Если я уеду, ты мне сколько будешь выдавать из доходов от заведения?

Эмма взглянула на Джима. Джим озадаченно промолчал.

— Тридцать долларов в неделю, — промямлила Эмма.

— Нет уж, спасибо! — фыркнул Рыбий Пуп.

— Тогда сорок, — накинул Джим, как бы говоря: только уезжай.

— Не-а! — Рыбий Пуп был полон презрения.

— Ладно, пускай пятьдесят, — уступила Эмма, давая понять, что торг окончен.

— Нет, черт возьми! Я остаюсь! На столько не проживешь!

У него есть три тысячи наличными, а ему суют пятьдесят долларов в неделю! Столько-то он с одних девок шутя соберет в субботу ночью.

— Если б ты пошел в школу, я бы еще прибавила, — со значением сказала Эмма.

— В школу я не ходок, — твердо сказал он.

— Ох и разбаловали тебя! — взорвался Джим.

— Ну ты-то мне не указ, — отрезал Рыбий Пуп.

— И я то же скажу! — крикнула Эмма. — Тайри вконец тебя испортил…

— Таким, значит, мне и жить, вконец испорченным, — съязвил Рыбий Пуп. — И все, отвяжитесь от меня!

— Что ж, сынок, — вздохнула Эмма. — Как знаешь. Я, что могла, сделала, видит Бог. — Она встала, вытерла мокрые, покрасневшие глаза. — Спаси тебя Господь. — Она обернулась к Джиму. — Свези меня домой, Джим.

— Хорошо, миссис Таккер.

Рыбий Пуп проводил их холодным взглядом и грохнул кулаками по столу в приступе ярости и отчаяния. За кого они его принимают? Он потянулся за бутылкой и припал к горлышку. Потом сунул бутылку в карман, запер дверь и поехал к себе. Дома он рухнул на кровать и уставился в потолок пустыми глазами. Да, выхода не было.

— Черт с вами, — сказал он вслух. — Ваша взяла. Заберу те деньги из сейфа, плюс будет полсотни в неделю от мамы и уеду — утром же уеду. Не могу я здесь жить, когда все до единого против меня. — Он закрыл глаза и пожаловался: — Папа, мне больше ничего не остается. На мне вроде как отметина после тебя! Вроде как она в крови у меня! С нею мне здесь житья не будет. — Он открыл глаза и, по-прежнему ничего кругом не видя, выкрикнул: — Папа! И ты, папин папа, и папа папиного отца! Посмотрите, что вы со мной сделали!

Теперь, когда он твердо решил бежать, напряжение в нем немного спало. В первый раз после смерти Тайри он подумал о девочках из заведения Мод. Наведаться разве к Мод, окунуться в забвение, утопить в нем эту проклятую тревогу… Нет. Идти не хотелось, ужас начисто вытравил из него всякую чувственность.

XXXVIII

Незаметно он задремал. Надолго ли — он и сам не сказал бы, только в какую-то минуту он очнулся от робкого стука в дверь. Он открыл глаза, прислушался. В комнате по-прежнему горел свет. Может быть, померещилось? Стук раздался опять, уже громче.

— Кто там?

Рыбий Пуп сполз с кровати и стал, покачиваясь, точно пьяный, на затекших от сна ногах. Потом зашлепал к двери, отворил ее и понял, что еще спит. Перед ним стояла молоденькая белокожая блондинка и глядела на него, приоткрыв яркий рот.