Ричард Райт - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: Ричард Райт
• Издательство: Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02638-7

Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.

* * *

«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис. Он выбрал эту женщину, и он вразумит ее…» (Р. Райт)

---

— Ну как хочешь, — с тайной тревогой бросил он.

Неужели она знает? Нет, не может быть… Он быстро доехал до дому и впустил ее в квартиру, — квартиру, в которой так недавно собирался жить с Глэдис. Мод плюхнулась в кресло, осевшее под ее тяжестью.

— Пуп, — без обиняков начала она, — а дело-то неладно!

— Что такое?

— Вчера вечером у меня на квартире был Кантли.

— Что ему надо?

— Допрашивал про тебя, Пуп, — объяснила Мод. — Все допытывался, будешь ли ты ему вредить. Еще спрашивал, не остались ли после Тайри какие-то чеки…

— Что? — Рыбий Пуп попятился и присел на край кровати. — Какие еще чеки?

— А кто ж его знает, — сказала Мод.

Волнистая пелена, знакомая, хоть и полузабытая, застлала черным мир у него перед глазами, ноги, руки и голова сделались невесомыми… Нет! Он не имеет права терять сознание, когда у него в ботинке спрятаны чеки. Часу не прошло, как они к нему попали, а Кантли уже расспрашивает о них. Из-за этих чеков Кантли убил Тайри… Откуда же он узнал про них, черт возьми?

— Ничего я не знаю ни про какие чеки.

— Пуп, этот белый боится тебя до смерти, — предупредила его Мод.

— Меня? Почему? — Теперь и он прикидывался, играл, чтоб обмануть Мод, зная, что Кантли, конечно, спросит ее об этом разговоре.

— Не знаю, — сказала она. — Знаю только, что боится, а когда белые боятся, мне тоже страшно.

— Ты не помнишь точно, о чем он тебя спрашивал?

— Сказал, что Тайри его обманул, передал какие-то чеки Макуильямсу. И спрашивал, не собираешься ли ты сделать так же.

— Да я и знать ничего не знаю ни про какие чеки! — вскричал Рыбий Пуп. — А я-то думал, начальник хочет, чтоб я работал на него. — Он глотнул. — Нету никаких чеков.

— Тогда тебе лучше с ним повидаться, скажи ему всю правду, — посоветовала Мод. — Объясни ему, что и как.

Да, сомнений не оставалось — Кантли подослал ее прощупать его. Он в опасности!

— Я буду делать, как велел папа. Что же, начальник не хочет вести со мной дела?

— Не знаю, скажу ему. — Мод говорила ровно, не выдавая себя.

Она не верила ему, он понял, что, если придется выбирать между ним и Кантли, Мод будет на стороне белого.

— Слушай, скажи начальнику, что я ему не враг, — заговорил он горячо. — Видит Бог, я буду делать, как он велит!

— Ладно, скажу. — Голос Мод чуть потеплел. Она вздохнула и поднялась. — Попробую успокоить Кантли… — Она постояла, восхищенно оглядывая его квартирку. — Хорошо у тебя, Пуп.

— Собирались здесь жить с Глэдис.

— Ах ты, бедняга. Скучаешь небось один? — Она вдруг исполнилась деловитости. — Хочешь, пришлю тебе хорошую девочку? Есть одна новенькая из Джексона, шустрая, чистый котенок…

— Не надо, Мод, нет настроения.

— Понятно. Горюешь… Во всяком случае, всегда рассчитывай на меня. Ну, пока до свидания.

— Счастливо, Мод.

Она ушла. Рыбий Пуп вернулся в комнату и постоял, размышляя. Надо спрятать чеки, пока люди не вернулись с кладбища. Он огляделся. Ага! Можно засунуть за зеркало, под деревянную раму. Хотя нет, Кантли найдет. Лучше зарыть в землю. Тоже не годится — светло, увидят, придется ждать, пока не стемнеет. А может, разрезать тюфяк и сунуть туда? Но там-то он и сам первым делом посмотрел бы. Ничего не попишешь, придется их сжечь. Это Тайри умел, изворачиваясь как уж, упорно гнуть свое — у него не та хватка. Он запер дверь, вынул чеки из ботинка и подошел к камину. И вдруг услышал, как кто-то бегом поднимается по лестнице. Он замер, сердце у него колотилось. Вот человек на лестнице дошел до его площадки, вот поднимается выше на третий этаж; Рыбий Пуп вздохнул, чиркнул спичкой и собирался было поднести ее к пачке чеков, как вдруг ему бросилось в глаза, что один кирпич в левой стенке камина неплотно прилегает к другим. Вытащить этот кирпич, спрятать чеки за ним, зацементировать и замазать цемент сажей! Верно, черт возьми, нашел! Теперь только раздобыть цемента и мастерок. Ну что ж, внизу как раз скобяная лавка.

Он сунул чеки в карман и выбежал из квартиры. Через пять минут он уже покупал цемент, мастерок, лопатку для шпаклевки, клеенку и асбест. Вернувшись к себе, он разостлал на камине старую газету, сколол цемент вокруг кирпича и вытащил кирпич наружу. Чеки он завернул сначала в клеенку, потом в асбест и сунул пакет подальше, к задней стенке отверстия. Потом отбил мастерком конец кирпича, чтобы он лег заподлицо с другими, не выступая из стены. Насыпал в таз цемента, плеснул туда воды и размешал все в мягкую жижу. Зачерпывая цемент ладонью, замазал трещины, ловко орудуя мастерком. И вдруг остановился, распустив губы: его взгляд упал на разостланную газету. С нее смотрело на него улыбающееся лицо белой женщины, и он вспомнил тот страшный, тот меченный ужасом день, когда проглотил клок бумаги с фотографией белокожей красотки… Всю жизнь он что-то должен прятать от белых! Теперь вот прячет доказательство их вины — белые виноваты, а он виновен потому, что знает об их вине и должен таить свидетельства того, что знает, — иначе они могут выведать, что ему все известно, и тогда конец. Пот, точно слезы, струился по его щекам, капая на веселое женское лицо.

Скрепив кирпич цементом, он зачернил влажный цемент сажей. Вот так; теперь никто не скажет, что один кирпич вынимали из стены. Он скатал газету, сминая проклятый и прельстительный женский образ, отнес сверток к мусорному бачку, стоящему в коридоре, и сунул под груду вонючих помоев. Потом вымыл и вытер руки.

Рубаха на нем взмокла, хоть выжимай. Он переоделся и первый раз с тех пор, как умер Тайри, налил себе выпить, чтобы унять взбудораженные нервы. Ему вспомнились слова Глории: «Не оставайся здесь, Пуп. Уезжай, пока не поздно…» Да, он уедет — вот надо только денег поднакопить, а то не хватит…

Послышался негромкий стук в дверь. Неужели Кантли? Рыбий Пуп оглянулся на камин: нормально, не подумаешь, что кто-то трогал кирпичи. Да, некому быть, кроме Кантли, никто не знает, где он живет, только Эмма, да Мод, да полиция.

— Кто там? — откликнулся он.

— Макуильямс.

Рыбий Пуп с сомнением поглядел на дверь и пошел открывать. Перед ним, высокий, худощавый, стоял Макуильямс.

— Здравствуй, Пуп.

— Здрасьте, мистер Макуильямс, — не сразу сказал Рыбий Пуп.

— Ты разрешишь войти? Нам нужно поговорить.

— А-а, — замялся Рыбий Пуп. — Да, сэр, конечно. Заходите.

Макуильямс неторопливо прошел в комнату, осмотрелся по сторонам и сел в кресло. Рыбий Пуп не знал, как держаться, — ему никогда еще не приходилось принимать у себя белого.

— Курить будешь, Пуп?

— М-м-м… не откажусь, сэр, спасибо.

Макуильямс протянул ему сигареты, закурил сам и поднес спичку ему.

— Я не первый день собираюсь с тобой поговорить, — начал он. — Но сегодня утром случилось нечто такое, что откладывать больше стало нельзя.

— Да, сэр. — Рыбий Пуп покосился на зачерненный сажей кирпич в камине. Лицо его ничего не выражало — в присутствии белых оно каменело само собой, помимо воли.

— Пуп, из-за меня сорвались планы Тайри, — глухо сказал Макуильямс.

— Папа знал, что так может выйти, — безучастно отозвался Рыбий Пуп.

Макуильямс остановил на нем долгий взгляд.

— Жизнь не так уж беспросветно мрачна, — сказал он мягко.

— Кто его знает, — еле слышно уронил Рыбий Пуп.

— Из полиции пока никто не показывался?

— Да, сэр… То есть — нет… Одна Мод — ну, хозяйка квартиры на Боумен-стрит, а так никто.

— Что ей было нужно?

— Беспокоится. Вроде к ней приходили из полиции, выспрашивали про меня…

— Кстати, я у твоей матери узнал, где ты живешь, — спохватился Макуильямс. — Вот что, Пуп. Тайри нет в живых, доктора больше нет в городе. Получается, что остался один ты. Я считаю своим долгом объяснить тебе все. Погашенные чеки я передал Альберту Дэвису, человеку вполне надежному, — с тем, что он вручит их старшине присяжных большого жюри. Что произошло дальше, ты слышал. Мы не сомневаемся, что подстерегли Дэвиса и отняли у него чеки люди, подосланные начальником полиции, но доказать ничего не можем. И, конечно, Тайри погиб потому, что эти чеки увидел Кантли, — в этом тоже не может быть сомнений. Вероятно, у тебя должно было составиться весьма нелестное мнение о моих деловых способностях. Но кто же мог предположить, что в своей преступной дерзости они отважатся зайти так далеко… Старшину большого жюри я знаю с детства, это честный человек. Но вещественные доказательства так и не дошли до него. Я знаю, никакие оправдания не воскресят Тайри. Нельзя сказать, чтобы я во всем был согласен с Тайри, у него был довольно своеобразный взгляд на вещи. Однако по-своему он боролся… Я попытался дать бой врагам Тайри и потерпел неудачу. Но одно ты должен знать. Люди, которые убили Тайри, мне тоже враги. Понимаешь?