Ричард Райт - Долгий сон

• Название: Долгий сон
• Автор: Ричард Райт
• Издательство: Терра-Книжный Клуб
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02638-7

Любовь… Это светлое чувство порой таит тревоги и мучения. Но если чувство рождается между мужчиной и женщиной разного цвета кожи, то к мукам любви добавляются непонимание и неприязнь окружающих.

* * *

«…А ведь он ее любит. Ему хочется быть с нею. Возможно, как раз эта неискушенность и привлекает его в ней? Или то, может быть, что в ней — и белой, и не белой — ему видится образ некоего примирения? Или все дело в том, что она похожа на белую, но жить, как и он, вынуждена в Черном поясе?.. Он пытался представить себе, с какими понятиями подходит к жизни, к отношениям между людьми различных рас Глэдис… Бедная маленькая Глэдис. Он выбрал эту женщину, и он вразумит ее…» (Р. Райт)

---

Рыбий Пуп моргнул. Это было что-то новое, и он не знал, что думать. Чтобы белые ради черных шли против белых?..

— А ч-чего тут не понять, — неуверенно промямлил он.

— Давай-ка честно, Пуп. У тебя не очень укладывается в голове то, что я сказал, да?

— Не знаю я, сэр.

— Слушай, Кантли мешает разделаться со мной только одно. Есть люди, которые за меня кинутся в драку… Возможно, Кантли убьет и меня, не знаю. Знаю только, что, пока я жив, я буду бороться за то, чтобы в этом городе дышали чистым воздухом. Так вот, Пуп, я должен тебя предостеречь. Кантли каким-то образом добыл себе копию завещания Тайри. Известно это тебе?

— Нет, сэр.

— Сказано в завещании, что ты должен передать какое-то письмо особе по имени Глория Мейсон?

— Сказано, сэр. Я и передал.

— Ты знаешь, что было в письме? Где эта миссис Мейсон?

— Не знаю, сэр. По-моему, ее нет в городе.

— Кантли подозревает, что в руках этой Мейсон тоже находятся чеки, что это они были в письме…

— Папы больше нет… Доктор Брус уехал… Зачем теперь-то людям понадобилось выведывать про какие-то чеки? — спросил Рыбий Пуп.

— Видишь ли, по закону о сроках давности человека не судят за такое преступление, как взяточничество, если, с тех пор как он совершил преступление, прошло более пяти лет, — объяснил Макуильямс. — Но тут вот какая штука. Кантли под присягой показал большому жюри, что никогда не получал от Тайри никаких денег. И значит, если б удалось доказать, что он их получал, его могут привлечь к суду за лжесвидетельство… На большом жюри ему задавали этот вопрос пять раз — про каждый год, с 1942 по 1946. Погашенные чеки свидетельствуют, что он получал в эти годы деньги, — он же это всякий раз отрицал. Каждый ложный ответ грозит Кантли двумя годами заключения. Он может получить десять лет, если только…

— Значит, теперь все как раньше? — не выдержав напряжения, перебил его Рыбий Пуп.

— Да. Погашенные чеки все еще годятся.

Вытащить их из тайника, эти чеки, отдать Макуильямсу? Нет. Так сделал Тайри, и вот Тайри убит. Отдашь — кто поручится, что его тоже не прикончат?

— Ты не знаешь, как связаться с этой самой Мейсон? — спросил Макуильямс.

— Ничего я не знаю, — нервно проворчал Рыбий Пуп.

— Пуп, я хотел бы спросить у тебя кое-что, — нахмурясь и опустив глаза, сказал Макуильямс.

— Что, сэр? — с запинкой сказал Рыбий Пуп.

— Ты все-таки производишь поборы в пользу полиции?

Рыбий Пуп стиснул зубы. Уж не собирается ли Макуильямс ставить ему палки в колеса? Пусть не пробует — Кантли вступится за него…

— Я делаю, как велел папа, — уклончиво сказал он.

— Они убили Тайри, а ты как ни в чем не бывало работаешь на них?

Какой смысл отпираться? Макуильямс знает, что говорит…

— Да, сэр, — признался он наконец, в первый раз поняв, что сам не знает, на чьей он стороне. А ни на чьей. Он сам за себя. Ему иначе нельзя, он черный.

— Не надо, Пуп. Себе же делаешь хуже, своим же людям, своему городу…

— В городе всем заправляет полиция.

— И очень скверно. Ты это что, только из-за денег?

— Нет, сэр.

— Тогда брось! Не с голода же ты умираешь. Зачем тебе в твои годы ввязываться в эту грязь.

— Я потом собираюсь уехать, когда…

— Может так получиться, что никакого «потом» для тебя не будет. Ты в руках у полиции, она с тобой может сделать все, что ей заблагорассудится… Ну да ладно. — Макуильямс вздохнул. — По-видимому, тебе еще надо дорасти до понимания кой-чего.

— А как бросишь? — вдруг спросил Рыбий Пуп, вскинув на него глаза, полные страха. — Разве есть такая возможность?

— Вот это разговор. Если ты это серьезно, способ, пожалуй, можно придумать. Мы это потом обсудим… А сейчас я пришел сказать, что за тобой следит полиция…

— Да нет же никаких чеков! — сокрушенно воскликнул Рыбий Пуп, чувствуя, как ему на глаза наворачиваются горячие слезы.

— Ну так, — сказал, поднимаясь, Макуильямс. — Я буду держать тебя в курсе событий. До свидания, Пуп.

— До свидания, сэр.

Макуильямс вышел. Рыбий Пуп стоял на месте, охваченный противоречивыми чувствами. Он был уверен, что Макуильямс не кривит душой, иначе он не пришел бы сюда. Подчиняясь невольному порыву, Рыбий Пуп кинулся к двери и распахнул ее.

— Мистер Макуильямс! — крикнул он.

Макуильямс остановился на полпути к парадной двери и поднял голову.

— Я вам что-то хочу сказать, сэр.

Макуильямс вернулся, вошел и закрыл за собой дверь.

— Да?

— Понимаете… это самое… как бы это сказать… В общем, если бы, допустим, вот здесь на тротуаре выстроились рядом сто человек белых…

— То у тебя появилось бы желание их перестрелять, так? — сухо улыбаясь, предположил Макуильямс.

От неожиданности Рыбий Пуп выкатил глаза.

— Зачем, сэр? Я совсем не про это.

— Но ведь ты ненавидишь белых, Пуп, — угадал я?

— Нет, сэр. Не сказал бы, что ненавижу. Просто боюсь, сэр.

— Страх — тоже разновидность ненависти.

— А что поделать? Вы бы на моем месте тоже боялись.

— Что ж, вполне вероятно, — медленно сказал Макуильямс.

— Их десять против каждого нашего. У них оружие, и каждым словом они дают тебе понять, что ненавидят тебя… Я их не сразу научился ненавидеть. Правда.

— А когда же?

— Что же мне испытывать, кроме ненависти, когда меня хотят убить. — Рыбий Пуп старался не встречаться глазами с белым.

— Ты вернул меня, чтобы что-то сказать.

— Ну да, вот я и говорю — если бы, например, выстроились передо мной на тротуаре сто человек белых, то ведь мне нипочем не определить, какой из них честный, а какой обманет. С виду-то, знаете, все одинаковые, ни на ком ничего не написано…

— Я понял твою мысль.

— Но вы, по-моему, честный, — выложил ему наконец Рыбий Пуп.

— Ты что, только сейчас уверовал в мою честность? — с удивлением глядя на него, спросил Макуильямс.

— Если откровенно, то да, сэр.

— Что ж, Пуп, приятно слышать. И на том спасибо.

— Откуда мне знать, ненавидит какой-то белый нас, черных, или относится к нам справедливо?

Макуильямс долго не отзывался, пристально глядя ему в глаза.

— Скажи, Пуп, а Тайри доверял мне?

— Нет, сэр, — откровенно ответил Рыбий Пуп.

— Почему?

— Он вас не знал, сэр.

— Почему тогда он ко мне принес эти чеки?

— Полагался на судьбу, — тихо объяснил Рыбий Пуп, сглатывая слюну. — Он был готов к тому, что вы можете его выдать властям.

— Ну а ты, Пуп, мне веришь?

— Я думаю, вы честный человек.

— Из чего ты это заключил?

— Вы, кроме неприятностей, ничего не заработаете тем, что сюда пришли, и раз вы все-таки пришли, не побоялись, значит, вы честный.

— А доверять-то ты мне доверяешь? — Рыбий Пуп опять покосился на камин и ничего не ответил. — Вероятно, честность тебе не внушает доверия, если она белого цвета?

— Мы, черные, как нас жизнь заставляет, так и живем, — опять уклонился от прямого ответа Рыбий Пуп.

— Ладно, Пуп. Я пошел. Спасибо за откровенность. И вот что. Дай-ка я пожму тебе руку…

— Чего, сэр?

— Руку хочу тебе пожать.

— Мне? Вы?

— Ну да. — Макуильямс протянул ему руку.

— Это за что же?

— За то, что правду мне говорил.

Глядя на белого широко открытыми глазами, Рыбий Пуп медленно подал ему руку.

— До свидания, Пуп.

— До свидания, сэр.

Дверь захлопнулась. Не сводя с нее глаз, Рыбий Пуп стоял и терзался. Позвать назад этого белого, отдать ему чеки? Нет, на такое он был еще неспособен, настолько он еще не доверял никому на свете. Пока нет. Он лег на кровать и, сам не зная почему, горько заплакал, зарывшись лицом в подушку.

XXXVI

Наутро он проснулся в страхе — что-то принесет ему новый день? Бежать отсюда, раздумывал он, одеваясь, или остаться, попробовать приспособиться? Когда он подъехал к похоронной конторе, его ждал на пороге Джим.

— Кантли явился, — шепнул он.

— Да?

Призывая на помощь все свое мужество, Рыбий Пуп толкнул дверь в контору. Там, одетый в штатское, лихо заломив шляпу на правый глаз, посасывая сигарету, покачиваясь на стуле, сидел Кантли и строгал ножом спичку. При виде Пупа он громко защелкнул нож и грузно поднялся на ноги, испытующе глядя ему в лицо серыми глазами.

Рыбий Пуп стоял, чувствуя, что беззащитен перед этим взглядом, стоял, не в силах определить, к какому разряду явлений действительности относит его сознание белого человека.

— Доброе утро, начальник, — невнятно проговорил он.

— Поздненько ты сегодня, — без улыбки заметил Кантли, пряча ножик в карман.