Юрий Беспалов - Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант

• Название: Неизвестная Зыкина. Русский бриллиант
• Автор: Юрий Беспалов
• Издательство: Эксмо, Алгоритм
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40632-6

Имя Людмилы Зыкиной у нас известно всем от мала до велика. Недаром говорят, что голос Зыкиной — это голос самой России. Но только близкие знали, какой она была в жизни, как могла повести себя в той или иной житейской ситуации. И как за внешней невозмутимостью и спокойствием скрывались порой сомнения, недоверие и причуды. Да и были на то причины — за свою доброту Людмила Георгиевна не раз страдала от обманов и всякого рода авантюр.

Эта книга о великой певице, к которой не иссякает народная любовь, написана ее пресс-секретарем, бывшим рядом в течение четверти века. Результат личных впечатлений и наблюдений, она собиралась по крупицам — строкам из дневников, из записей бесед, встреч и представляет собой совершенно эксклюзивный материал.

---

После операции игумен питался исключительно продуктами, которые ему присылала Зыкина. Кстати, к голосу Зыкиной прислушивались не только доктора. Но и люди рангом повыше. Когда Зыкина услышала, как поет Зураб Соткилава, тогда еще совсем молодой тенор из Грузии, пошла к Фурцевой, попросила ее прослушать нового замечательного тенора. Министр прослушала Соткилаву, и буквально через месяц после этого Соткилава был зачислен в труппу Большого театра. Существенную роль в этом назначении сыграла Зыкина. И таких примеров порядочно наберется за ее долгую жизнь.

* * *

К животным Зыкина относилась с добротой и лаской. Она видела в них прообраз наших добродетелей и пороков. Животные также питали к ней всяческую любовь и взаимные симпатии. На даче я видел овчарку Багиру, по словам Зыкиной, существо чрезвычайно умное и сильное, и двух замечательных сиамских кошек.

В 1982 году она гастролировала во Вьетнаме и целый день бродила по зоосаду Ханоя, где было полно всякой живности. Ее очень огорчило то обстоятельство, что за неделю до ее визита умер огромный слон — легендарный герой Вьетнама. «Где в мире можно найти животное с двумя орденами, — восторгалась она, едва появившись в Москве после гастролей. — Один орден Сопротивления за то, что тянул пушки и ящики со снарядами для армейских частей Вьетнама во время войны с США. Другой, орден Труда, за то, что без устали таскал тяжести в мирное время, помогая строить переправы и мосты. Вот это слон так слон, действительно герой».

Оказавшись на гастролях в Японии одновременно с выступлениями артистов цирка, знаменитого аттракциона «Медвежий цирк» под руководством народного артиста СССР В. И. Филатова, она целый час вела с ним беседу в отеле, интересуясь характером, наклонностями, повадками животных, и медведей в том числе. И, как Фома неверующий, вернувшись в Москву, расспрашивала меня, зная, что я писал и о цирковых династиях, о достижениях в области дрессировки медведей, сомневаясь, например, в способности их сидеть за рулем мотоцикла.

— Неужели правда то, о чем мне рассказывал Валентин Иванович?

— О чем же он рассказывал?

— О том, что медведь по кличке Таймур водил мотоцикл с коляской, в которой сидел Филатов, свободно разъезжая по улицам Лиссабона, Парижа, Рима, а медведица по кличке Девочка получила в Штутгарте международные водительские права на вождение мотоцикла.

— Да все газеты в Европе об этом писали. Филатов, сидя в коляске, видимо, подсказывал, как управлять мотоциклом. А с Девочкой получилось вот как. В Штутгарте представления проходили в спортзале, расположенном в двенадцати километрах от города. Как-то во время репетиции ассистенты Филатова не заметили проехавшую за кулисы медведицу. А та, воспользовавшись, что двери на улицу были открыты, выехала на проходившую рядом автостраду и, включив фару, помчалась в Штутгарт. Спохватились ее, когда Девочка отъехала уже восемь километров. Кинулись в погоню, сообщили о случившемся начальнику полицейского участка. В это время водители авто, мчавшихся по автостраде, увидев за рулем мотоцикла медведя, сбавляли скорость, чтобы убедиться, как писали газеты, что это за представление и кто его разыграл, думали, нарядили человека в шкуру медведя для съемок детского фильма. Полицейский, дежуривший на перекрестке, обомлел и не знал, что делать, но вскоре получил команду догнать медведицу, тоже, кстати, на мотоцикле. Догнали Девочку у самого въезда в город. Восхищенные ее мастерством, полицейские обратились к своему начальству с просьбой выдать медведице международные права на вождение мотоцикла.

— Ну а мотоциклисты-гонщики по вертикальной стене тоже были медведи?

— Тоже. Только стена, по которой гонялись филатовские медведи, была наклонной, а не строго вертикальной.

— Вот если бы такое зрелище увидела моя бабушка Василиса, я не представляю, что бы с ней стало. Описалась бы, наверно, от потрясения.

— Я вам, если хотите, расскажу о случае, когда не только бабушка Василиса описалась, а и много других людей могли это совершить. У вас есть время на пару минут?

— Есть, есть…

— В джунглях Юго-Восточной Азии аборигены поймали огромного, шести с половиной метров, питона и, не зная, что с ним делать, подарили его капитану нашего сухогруза, стоявшего в порту. Капитан вскоре понял, что поторопился, приняв такой подарок, и по прибытии в Находку позвонил в Госцирк. За питоном прилетели дрессировщик с помощником, заложили его в сумку, затем погрузили во Владивостоке на борт Ту-154 и полетели в Москву. Сумка с питоном стояла в хвосте самолета. Через пару часов полета, пока дрессировщик был в туалете, а помощник дремал, питон выполз из сумки и стал медленно продвигаться вдоль рядов кресел по проходу.

— И что же? — с нетерпением спрашивала Зыкина. — Что дальше?

— Испугался люд честной. Кто-то визжал, кто-то орал от испуга что есть мочи. Кто-то, возможно, наложил добра в штаны…

— Обосрамился, — вставила Зыкина.

— Хорошо, что питона быстро вновь запрятали в сумку. Скандал был грандиозный. Какой-то мужик полез с кулаками на помощника, что, дескать, он виноват — проспал питона. А тот в ответ пригрозил, что если публика не утихомирится, выпустит красавца своего из сумки.

— Если такое во сне приснится, Кондратий хватит без раздумий. Но лучше бы не снилось.

* * *

За событиями в мире спорта следила не как знаток или любитель, а скорее мимоходом. Впрочем, это не совсем так. В молодости увлекалась рыбалкой. К этому занятию, как уже говорилось раньше, привлек ее второй муж, Евгений Савалов, любивший на отдыхе порыбачить. Однажды к ней в кабинет зашел музыкант из ансамбля имени Александрова, один из друзей Гридина. Они что-то долго обсуждали, и наконец, когда посетитель ушел, я спросил у Зыкиной, не утомил ли он ее своим длительным присутствием. «Малый рыбаком оказался, — отвечала она, — но слабак в подледном лове. Посоветовала ему кое-что из своего опыта».

На ее даче на Пахре я увидел связку удочек, валявшихся в углу подсобки.

— Что это здесь за удочки валяются? — спрашиваю.

— Не валяются, а лежат, — поправила она меня и продолжила: — Это мои бывшие рыбацкие доспехи… Не могу выкинуть, жаль с ними расстаться, память все-таки.

Ловила она всякую рыбу — окуней, лещей, ершей, линей, но к щукам относилась предвзято, бросая их обратно в воду: «Болотиной пахнут».

Когда подружилась с Щедриным и Плисецкой, приобщилась к футболу. Те были почти что фанатами ЦСКА и в свободное время отправлялись на стадион поболеть за любимую команду. Зыкиной импонировало больше «Динамо», ее кумиром был легендарный Лев Яшин. «Если Майя реагировала на каждый промах армейцев порой слишком эмоционально, — вспоминал Родион Щедрин, — то Люся вела себя более сдержанно и была всегда на стороне своих любимцев. Когда „Динамо“ проигрывало, говорила убежденно: „Сегодня не наш день, но будет и у нас праздник. Разнесем вашу Красную армию в клочья в следующий раз, вот увидишь…“»

Хотя она мало интересовалась спортом, но все же всегда болела «за наших». Бывало, артисты ансамбля «Россия» смотрели по телевизору в гостинице игру сборной страны по хоккею, и она, проходя мимо, непременно спрашивала: «Ну как наши? Выигрывают?». И радовалась победе. Когда я восторгался успехами многократного чемпиона мира в классе королевских гонок «Формула-1» немца Михаэля Шумахера, то она говорила: «Так это же наш человек, Миша Шумахеров». Считала, что все лучшее в мировом спорте — это у нас, наше или заимствовано у наших спортсменов. Хоккей с шайбой был ей ближе по духу — сборная страны радовала победами долгие годы. У нее на даче на стене комнаты одно время красовались две клюшки финских фирм «Титан» и «Коно» с автографами наших чемпионов мира разных лет — подарки сборной страны. Она тщательно снимала с них пыль мягкой тряпочкой. На это ее действо я замечал: «Людмила Георгиевна, автографы покрыты специальным прозрачным лаком, ничего им не будет». «Но пыль все равно на них садится», — отвечала она.

В 1983 году Зыкина с мужем вылетели на гастроли в Канаду. Турне совпало с финальными играми на Кубок Стэнли, и по заказу была сделана клюшка для подарка Уэйну Гретцки, в ту пору «канадцу № 1». Клюшка была выполнена с большим вкусом и мастерством в цветах клуба «Эдмонтон Ойлерс», за который играл знаменитый форвард под номером «99». Подарок упаковали в плотную бумагу, кое-где заклеили. На контроле в Шереметьеве клюшку проносил Гридин. Таможенник попросил развернуть бумагу. Подошла Зыкина с объяснением: «Эта клюшка — подарок Гретцки. Чего ее досматривать? Вы думаете, она золотая?». Но таможенник оказался страстным хоккейным болельщиком и попросил развернуть бумагу и посмотреть на клюшку просто из любопытства. «Какая красотища!» — обалдел он от увиденного и вернул клюшку Зыкиной. Она потребовала, чтобы клюшку вновь хорошенько упаковали, что и было сделано с величайшей расторопностью и качеством.