Люк Райнхарт - ДайсМен или человек жребия

• Название: ДайсМен или человек жребия
• Автор: Люк Райнхарт
• Издательство: СОФИЯ
• Жанр: Психология
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91250-824-0

Безбашенная книга и потрясающая пародия на психоанализ, «Дайсмен» увлекателен, насмешлив и шокирующ, настоящий диверсант в тылу американской поп-культуры. В общем — самый культовый бестселлер наших дней.

Одолеваемый депрессией психоаналитик Люк Райнхарт живет с женой и двумя детьми в Манхэттене. Восточная и западная философии с их тщетой объять смысл и бессмысленность его уже просто бесят. Однажды он рискнул доверить игральному кубику выбор своих поступков — и вскоре понял: единственный путь спасения души — позволить все решать жребию. Катясь, как кубик, сквозь секс и психотерапию, Люк распространяет новую религию, забавно сочетая проповеднический пыл и собственную развращенность, ставя дыбом и свою жизнь, и мир вокруг.

---

На мгновение ее лицо напряглось, потом она закрыла глаза, заключила мое лицо в ладони, приблизила губы и начала нежно целовать его.

— Спасибо, Линда, это было прекрасно. Ты прекрасна.

Она не открывала глаз и продолжала свои нежные поцелуи, но спустя какое-то время я сказал:

— Теперь ложись на кровать и закрой глаза.

Она подчинилась. Ее лицо выглядело более расслабленным, чем мне доводилось когда-нибудь видеть.

— Представь, что я принц, который любит тебя с духовной преданностью за гранью самых больших преувеличений самой волшебной сказки. Он поклоняется тебе. Твоя красота выше красоты любого существа, когда-либо созданного Богом. И ты совершенный человек, без малейшего духовного или физического изъяна. И принц, твой муж, приходит к тебе сейчас, в твою первую брачную ночь, выразить наконец ту чистую, религиозную, святую, священную страсть, которую к тебе испытывает. Прими его любовь с радостью.

Я говорил медленно и гипнотически, и начал, как я надеялся, с подходящей моменту утонченностью и религиозностью ласкать ее тело и касаться его самыми духовными поцелуями. Духовные поцелуи, к сведению среднего читателя, относительно сухи, спокойны и плохо нацелены: то есть они приближаются к зонам главных целей, но всегда умудряются промахнуться. Я продолжал это занятие с растущим религиозным рвением и удовольствием, как вдруг ее тело исчезло: она выскочила из кровати.

— Перестань меня трогать, — завопила она.

Я почувствовал себя столь же сконфуженным и униженным, что и прошлой ночью.

— Ты уже забираешь у меня мою власть? — сказал я.

— Да, да! — Она дрожала.

Я оставался стоять на четвереньках, подняв на нее взгляд.

— Одевайся, — сказала она. — Проваливай.

— Но, Линда…

— Соглашение разорвано. Всё. Проваливай.

— Наше соглашение было…

— Вон! — закричала она.

— Ладно, — сказал я, вставая с кровати. — Я уйду. Но в девять сорок пять вечера я вернусь. Соглашение в силе.

— Нет. Нет-нет-нет. Соглашение разорвано. Ты сумасшедший. Не знаю, чего ты хочешь, но нет, никогда, это всё.

Я медленно оделся и, не получив нового приказа от сидевшей, отвернувшись, Линды, ушел.

Я ждал снаружи ее дома, пошел следом за ней в даунтаун, когда она вышла час спустя, ждал у дома в Виллидже до пяти тридцати, а затем последовал за ней в ресторан, где она поела. Она, похоже, не догадывалась, что я следую за ней или даже что я мог бы за ней следовать. «Органическая химия» присоединился к ней после ужина, и после этого она перебиралась из бара в бар, встречала друзей, теряла их, находила новых, много пила и, в общем, не делала ничего интересного. В девять сорок пять, минута в минуту, вошел я. Линда сидела за столом с тремя мужчинами, которых я раньше не видел; она выглядела сонной и пьяной. Один из мужчин запустил руку ей под юбку Я подошел к столу гипнотически посмотрел в ее глаза и сказал:

— Сейчас без четверти десять, Линда. Пойдем со мной.

Ее затуманенные глаза ненадолго прояснились, она кашлянула и, шатаясь, поднялась.

— Эй, ты куда, детка? — спросил один из мужчин. Другой схватил ее за руку.

— Линда идет со мной, — сказал я и сделал шаг к парню, который держал ее руку, навис над ним и посмотрел вниз с выражением, которое я попытался сделать похожим на сдерживаемое бешенство. Он отпустил ее.

Я бросил взгляд на двух других мужчин, повернулся и ушел. Со значительно меньшим достоинством, чем положено Петру или Матфею, следующим за Иисусом, Линда последовала за мной.

59

[Представляющая собой допрос доктора Люциуса Райнхарта инспектором Натаниэлем Паттом из полиции Нью-Йорка касательно злосчастного побега тридцати трех душевнобольных с мюзикла «Волосы». Шесть пациентов до сих пор на свободе.]

— Мистер Райнхарт, я…

— Это доктор Райнхарт — раздраженно перебил доктор Манн.

— Ах, прошу прощения, — сказал инспектор Патт, ненадолго прекратив расхаживать, чтобы глянуть на доктора Манна, который сидел рядом с доктором Райнхартом на низком древнем диване в кабинете инспектора. — Доктор Райнхарт, во-первых, я должен сообщить вам, что вы имеете право на присутствие адвоката, чтобы пред…

— От адвокатов я нервничаю.

— …ставлять вас. Понятно. Хорошо. Давайте приступим. Встречались вы или нет с Эриком Кенноном в кафетерии больницы Квинсборо между десятью тридцатью и одиннадцатью пятнадцатью 12 августа?

— Встречался.

— Встречались?

— Встречался.

— Понятно. С какой целью?

— Он попросил меня встретиться. Поскольку это мой знаменитый бывший пациент, я пошел.

— О чем вы говорили?

— Мы говорили о его желании посмотреть мюзикл «Волосы». Он сообщил мне, что многие пациенты хотели увидеть «Волосы».

— Что-нибудь еще?

— Я бросил Жребий и принял решение сделать все, что в моих силах, чтобы сводить Эрика и еще тридцать семь человек на мюзикл «Волосы».

— Но Люк, — перебил доктор Манн. — Ты, должно быть, осознавал неправдопо…

— Спокойно, доктор Манн, — сказал инспектор Патт. — Я с этим разберусь. — Он подошел и встал прямо перед доктором Райнхартом, его высокое стройное тело наклонилось вперед, острые серые глаза холодно впились в подозреваемого. — После того как вы решили помочь Кеннону и другим покинуть больницу, что вы делали?

— Я подделал подпись доктора Манна на письмах мне и нескольким другим сотрудникам и занялся временной выпиской пациентов.

— Вы признаете это?

— Конечно, я это признаю. Пациенты хотели увидеть «Волосы».

— Но, но… — сказал доктор Манн.

— Спокойно, сэр, — перебил инспектор. — Если теперь я правильно понимаю вашу позицию, доктор Райнхарт, сейчас вы признаетесь, что вы на самом деле подделали подпись доктора Манна и по своей собственной инициативе получили выписку для тридцати семи душевнобольных, чтобы они поехали на Манхэттен.

— Для тридцати восьми. Абсолютно верно. Посмотреть «Волосы».

— Почему вы лгали нам раньше?

— Мне велел Жребий.

— Жж… — Инспектор остановился и уставился на доктора Райнхарта. — Жребий… да. Пожалуйста, опишите, по каким мотивам вы повели пациентов на «Волосы».

— Мне велел Жребий.

— А почему вы заметали следы, подделав подписи доктора Манна, и притворялись, что пытались связаться с доктором Манном?

— Мне велел Жребий.

— Следующей вашей ложью было…

— Мне велел Жребий.

— А теперь вы говорите…

— Мне велел Жребий.

Наступило долгое молчание, во время которого инспектор равнодушно разглядывал стену над головой доктора Райнхарта.

— Доктор Манн, сэр, возможно, вы могли бы объяснить мне, что в точности имеет в виду доктор Райнхарт.

— Он имеет в виду, — сказал доктор Манн тихим, уставшим голосом, — что Жребий велел ему это сделать.

— Он бросил жребий?

— Жребий.

— Велел ему?

— Велел ему.

— И таким образом, — сказал доктор Райнхарт, — у меня не было намерения позволить сбежать кому бы то ни было из пациентов. Я признаю себя виновным в подделке подписи доктора Манна на незначительных письмах, что, по моему пониманию, является мелким правонарушением, и в проявлении недальновидности в обращении с душевнобольными, каковая, поскольку она широко практикуется всеми, кто имеет отношение к психиатрическим больницам, никем не считается преступлением какого-либо рода.

Инспектор Патт посмотрел на доктора Райнхарта с холодной улыбкой.

— Откуда нам знать, что вы не согласились помочь сбежать Кеннону, Джонсу и их последователям?

— У вас есть мои показания, а когда вы подберетесь к мистеру Кеннону достаточно близко, чтобы снова с ним поговорить, у вас будут его показания, только они будут неприемлемы в качестве свидетельства, что бы он ни сказал.

— Вот спасибо, — иронично сказал инспектор.

— Не приходит ли вам в голову, инспектор, что, говоря вам, что я подделал подпись доктора Манна, я могу лгать, потому что так велел мне Жребий?

— Что…

— Что на самом деле мои первоначальные заявления о невиновности могут быть правдивыми?

— Что? На что вы намекаете?

— Просто на то, что вчера, когда я узнал, что вы опять хотите меня допросить, я придумал для Жребия три варианта на выбор: я говорю вам, что не имел никакого отношения к распоряжению пойти на «Волосы», я говорю вам, что я инициировал культпоход и подделал распоряжения; и в-третьих, я говорю вам, что сговорился с Эриком Кенноном, чтобы помочь ему сбежать. Жребий выбрал второй вариант. Но вопрос, где истина, кажется мне по-прежнему открытым.

— Но, но…

— Спокойно, инспектор, — сказал доктор Манн.