Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки

• Название: Приключения Красной Беретки
• Автор: Сергей Морозов
• Жанр: Фэнтези

---

---

— Древние долго боролись с теми вещами, которые могли быть оскорбительны для каких‑то групп. Это делалось с целью сокращения числа конфликтов. Это делалось с целью сокращения числа человеческих страданий. Именно ненужных страданий. Идея, как они полагали, была благая. Они называли это борьбой за политкорректность. Они добились значительных успехов… Но с самой оскорбительной вещью они до конца справиться не смогли. Речь идет о красоте. Красота оскорбительно неполиткорректна. Но единственное, что с нею смогли сделать – это ее замолчать. Красивых людей перестали показывать по телевидению, перестали печатать в журналах. Стали специально для показа подбирать людей, у которых есть хотя бы маленький дефект внешности. Или серьезные внутренние дефекты.

— Давайте я скажу, — вмешалась Беретка, — а вы, если что не так, подправите. Политкорректность – это медаль о двух сторонах. С одной стороны, политкорректность служит задачам обеспечения безопасности и комфорта. Это то, о чем вы рассказали. Но я думаю, есть причина глубже, причина, которая может лежать в подсознании даже внешне благополучного человека. С другой стороны, она — защитный рубеж, защищающий слабого человека от истин, по степени ужаса сравнимых с бесконечностью космического холода. И если боги действительно существуют, то они беспощадны. Они не жестоки, и они не добры. Они беспощадны и мстительны. Боги как бы говорят: вы не знали правил игры? Но платить придется все равно. Они не прощают, они просто не прощают, и точка. Но месть их справедлива – за нарушением божественных правил следует месть. А божественные правила – еще раз — страшны для обычного человека.

— Я не то что поправлю, я упрощу, — сказал Историк, — да, верно. А что можно было сказать? Что места под солнцем мало, и среди народов всегда будет идти бой за место под солнцем? Что проигравшие уничтожаются? Что есть победители и побежденные – а значит, есть лучшие и худшие?

— А можно и еще проще, — сказала Беретка, — люди невежественные все делают невежественно. Хотя бы потому, что не могут проследить причинно–следственных связей. Потому, что не знают истинных смыслов.

— А вы любите уходить в религию… – сказал Историк, — теоистория…

— Да, — ответила Беретка, — Но противопоставлять науку и религию – это… так скажем, не совсем верно. Религия задает направления для развития науки, а наука корректирует религию. Задача науки и религии одна – отсекая иллюзии, с разных сторон двигаться в направлении раскрытия истинной сущности вещей и явлений. В конце пути они соединятся.

Тем более про невежество науки известно не меньше, чем про невежество религии. А когда наука противопоставляется религии, получаются одинаково невежественные ученые и монахи.

— В «Сказке про Красную Шапочку» нет истины. И нет логики. Так что и в науке их тоже нет, — вставила Келли.

— Получается, что от сказок мы перешли к страданиям, — сказала Келли, — мы с Береткой и эту тему разбирали. И пришли к тому, что страдания не имеют одной природы. Страдания могут быть божественными. Когда есть божественные цели, страдания на пути к ним оправданы. Роды, например – это тоже страдание.

---

— Невежество является причиной всех человеческих страданий – это очень старая цитата, — сказал Историк.

— Лишних страданий. Но есть еще прямое действие хаоса, — добавила Келли.

— Или действие стихийных имперсональных сил, — сказал Историк, — да, страдания почти всегда считались нежелательными. Было и наоборот… Всякие были перверсии.

— Но когда борьбу со страданиями сделали смыслом – она оттеснила смыслы, действительные смыслы, — продолжила Беретка, — когда борьба со страданиями становится смыслом – все остальные смыслы теряются. В борьбе со страданиями страдания умножились многократно.

— А еще они любили бороться со смертью… – сказала Келли, — чем тоже многократно преувеличили число страданий этого мира.

— А в результате в сознании почти всех людей сидит страх. – продолжил Профессор, — Нет, не страх наказания. Это страх кого‑то обидеть, страх кого‑то оскорбить. Именно поэтому люди не пишут правду и не говорят правду. Вы совершенны, и потому вам можно говорить правду. Но люди – нет. Люди, услышав это, будут страдать. Именно поэтому правду никто не говорит и не пишет.

— Какое‑то просвещенное невежество. Типа коллайдера, — вставила Беретка.

— Да. Именно сознательное, именно просвещенное невежество.

— Нет, — сказала Келли, — невежество не может быть просвещенным. Сознательное невежество. Да, кстати, я пока не могу понять, как так выходит, что цивилизация умирает, а ее техническая сторона почему‑то в этот момент достигает своей вершины. Коллайдер… Пирамиды… да еще много всего. У меня возникает вопрос: как эти древние могли добиться таких технологических достижений, если у них даже логики не было?

— Это и я тебе отвечу, — сказала Беретка, — просто все люди разные. И все. Основная масса хотела есть и пить в тепле и при свете. Только поэтому эта масса на уничтожила тех, кто создавал и поддерживал технологическую составляющую этой ущербной цивилизации.

— Действительно, политкорректность политкорректностью, а как есть–пить захочется – вся она сразу куда‑то улетучивается, — улыбнулся Профессор.

— А если человек привыкнет не называть белое белым, а черное – черным, рано или поздно он перепутает землю и фазу, — сурово сказала Беретка, — а корпорациям этого определенно не надо. Почему форма переживает содержание? Я поняла. Почему технический аспект остается совершенным, лишаясь всякой сути? Потому что люди техники не могут быть людьми никчемными. Да, люди техники – люди ограниченные, цивилизация, культура – деградируют, закатываются, но способности людей техники живут дольше, чем творческие способности цивилизации. Техника – это последний форпост мертвой цивилизации. Вот и получаются совершенные формы типа коллайдера безо всякого содержания. Да, совершенство формы действительно означает деградацию содержания. Как минимум, здесь и сейчас. Но я не понимаю, откуда подобные знания появились у меня.

— А вы умеете шить? Сшить, например, платье? – спросил Профессор.

— Нет, не умею. А что в этом такого?

— Все девочки обучаются шить платья. А вы умеете что‑то другое.

Беретка подумала. А потом спросила:

— Откуда берутся знания? Например, откуда берется знание, как починить электростанцию?

— Это корпоративные знания. Понимаете, корпорации тайно отбирают красивых здоровых детей, и обучают их реальным знаниям.

— А почему тайно?

— Потому что большинство людей не сможет этих знаний понять. Или, поняв, они случайно обнаружат смежные знания, которые могут нанести им вред… И не просто вред, а разрушить их психику.

— Как интересно…

— Откройте ваш паспорт.

Беретка открыла паспорт и протянула профессору.

— Видите, в уголке стоит маленькая буква «Э». Это Энергокорпорация.

— Ой, а у меня, — спросила Келли и протянула свой паспорт.

— Вот она, буква. «А». Я не знаю, что это.

— Я работаю с атомными бомбами, с радиоактивными материалами, изотопами… – сказала Келли.

— Я не понял ни одного из ваших слов. Я не знаю, что это и для чего. Наверно, знание этого может сильно травмировать психику.

— И много есть людей с такими значками?

— Очень мало. Мне лично встречались единицы. В университете я таких не встречал.

— А почему же я этого не помню? Как я училась?

— Просто этим детям говорили, что если они расскажут другим, чем они занимаются, над ними будут смеяться. Дети не рассказывали. А потом это само стиралось из памяти. Вы слышали что‑нибудь про ложную память?

— Мы даже ею занимались… Но зачем?

— Чтобы не травмировать психику других детей, у которых не было способностей освоить эти знания. Помните, все, абсолютно все намерения были добрыми.

— Действительно… А что осталось от Европы, кроме технических достижений? Несколько книг, вроде «Заката Европы», которые уже только специалист может прочитать, и которые уже никто не может объяснить. Изменился язык, но более того – изменился сам человек. Как и было написано в этом «Закате Европы». Потому книга и стала нечитабельной.

— Книги вряд ли при чем. – Беретка осмотрелась с показным удивлением, — Скорее всего, что идея состояла в техническом прогрессе. В достижении нужного уровня. А после того, как уровень был достигнут, у богов появилась другая идея. И, можно предположить — создать тех людей, для которых этот технический уровень достигался. Такое чувство, что богам нужен был технический прогресс любой ценой. И ради него они отправили в топку истории тысячи народов и миллиарды людей. Возможно, боги подозревали, что после утраты к этому прогрессу придется очень долго и сложно возвращаться. А может, им нужна была какая‑то техническая вещь, которую они очень хотели получить. А Европа, выполнив божественную миссию, идет в утиль. За Европу, — она поднял бокал.