Расселл Джонс - Выше головы!

• Название: Выше головы!
• Автор: Расселл Джонс
• Жанр: Детективная фантастика

Каким может быть будущее, в котором хотелось бы жить? Не воевать за него, не умирать за него, а жить в нём? Не в идеальной утопии, но в живом обществе со всеми его плюсами и минусами, проблемами и радостями…

Историй о таком будущем не много, и созданы они в другое время. Сегодня приходится иметь дело с новыми задачами, и каждый из острых вопросов современного мира получит, так или иначе, свой ответ.

Главный герой Рэй прибыл на удалённую станцию с надеждой найти своё место среди людей. Он понятия не имел, что место ему уже определено, роль назначена — и ждут его дела, с которыми справиться сможет только он.

Цикл повестей. Начало цикла базируется на рассказе «Богомол и орхидея». Сам рассказ был существенно переделан.

Иллюстрации: Nasinix, Яна Конопатова; обложка: meissdes.

---

Ещё при первой встрече Елена Бос напомнила мне красивого хищного зверя типа лисы — Ли Аграновский со своими круглыми светло-карими глазами навыкате, срезанным подбородком, седыми усами и чёрной кожей напоминал пантеру. И хотя его репортаж очистил моё имя, так что никто уже не называл тот инцидент с Леди Кетаки «попыткой убийства», работа есть работа — и пришла моя очередь быть загнанным зверем. Мы и так уже несколько раз сцеплялись, пока я был помощником кандидата в Квартеры. Ну, а отношение Бос всегда было одинаково нелюбезным. Особенно теперь, когда Ниул практически увёл победу из-под носа камрада Аямэ.

— Вот вы — популярная фигура у нас на станции, — начал Аграновский. — Конечно, следует поблагодарить за это покойного Ирвина Прайса. Вы никогда не думали, что если бы не его ньюсы и та подача, который он воспользовался, вас бы никогда не допустили к тем непростым делам? Результат-результатом, но надо же ещё получить право совершать хорошие поступки!

Разумеется, он не знал о проблеме «А-М-112» и о том, что на станцию я попал не потому что устроили эксперимент с «адаптацией андроида А-класса к обществу и общества — к андроиду А-класса», а по вполне конкретному поводу. Поэтому объяснить ему и остальным, как всё получилось, я не мог. Но ответить следовало…

— После того, как всё закончено, кажется, что было просто, — ответил я, мысленно выстраивая всю реплику с начала до конца. — Просто и легко. И можно прочертить схему — кто повлиял, кто помог, кто обеспечил этот доступ к хорошим поступкам. Но потом. Когда уже наступает счастливый конец. А когда ты в середине ситуации, совсем другое ощущение! И уж точно не понять, какими будут следующие пять минут. Так что со стороны, да ещё и по завершении ситуации, вам может видеться так, как вы описали. Я даже не могу сказать, что вы не правы! Но у меня лично нет ощущения, что репортажи покойного камрада Прайса сыграли такую важную роль. Это всё шло в комплекте. И знаете, если бы вы были журналистом Восточного сектора, вы бы точно также рассказывали об интересном новичке!

— Понятно, — лукаво улыбнулся Ли, приглаживая усы. — Значит, Прайс ни при чём?

— Почему же? При чём! — возразил я. — Как и каждый человек, с которым меня свело. Я не считаю себя героем, который прилетел сюда и начал… Есть заметная работа, есть незаметная, но важна всякая. Я рад, что у меня получается. Но не потому, что прибавляет мне славы, а потому что это делает лучше и легче жизни других людей!

Елена Бос, сидящая в соседнем кресле, фыркнула и, прижав ладони друг к другу, как при молитве, поклонилась мне с ироничным видом.

— Хорошо, пусть так, — кивнул журналист. — Вы не герой — просто делаете такую работу. Но по итогам всё равно получаетесь героем в глазах многих тильдийцев. Думаете, это движение с историями о вас возникло на пустом месте? Вас действительно уважают! И поэтому к вашему мнению прислушиваются. Возьму на себя смелость сказать, что это мнение очень много весит. Это очень хороший политический капитал! Вы ведь «за» камрада Ярхо, так?

Он сделал паузу, и пришлось подтвердить:

— Да, на выборах Главы Станции я буду голосовать за Ниула Ярхо.

— А у вас есть такое право? — переспросил Аграновский.

— Благодаря поправке «Т-191-006» у меня есть все права гражданина, и это право тоже. Так что я могу голосовать… И буду, конечно!

— А до того, как приняли эту поправку? — не отставал он.

Я пожал плечами, а перед моим мысленным взором промелькнула робкая фигурка бесправного андроида класса-А, который гадал, насколько добрым будет его хозяин…

— Не было.

— То есть благодаря поправке «Т-191-006» вы как бы стали человеком? — прищурилась Бос.

— Да.

— И благодаря камраду Кетаки? — продолжали она. — Это ведь она предложила это изменение статуса?

— Она предложила — но согласились все, кто принимал решение, — улыбнулся я. — Думаете, сейчас кто-нибудь из них жалеет об этом?

«Лиса» отвела взгляд:

— Вы не можете отрицать, что это было всего лишь политическое решение!

— Права либо есть, либо их нет, — усмехнулся я. — Мне отсюда нет разницы, каким было это решение — главное, что оно состоялось!

— Так как там камрад Ниул? — перебил её Аграновский. — Вы действительно будете голосовать за него?

— Конечно, буду! Было бы странно состоять в его команде и голосовать за кого-нибудь другого!

— А почему вы вообще вошли в эту команду? Почему вы стали его сторонником?

— Потому что я считаю его лучшей кандидатурой…

— Из-за того, что он снял ваш знак? — вновь встряла Бос.

Если она рассчитывала смутить меня или сбить с мысли, получилось наоборот.

— Вот именно, — поддакнул я. — Для меня это главный показатель его профпригодности! Правда, он это сделал до того, как стало известно о том, что он будет баллотироваться.

— А вы не думаете, что это было сделано специально, чтобы добиться вашего хорошего отношения?

— Нет, так я не думаю.

— Почему? — наклонилась ко мне Бос. — Очень похоже именно на это! Популистский жест, который, конечно же, завоевал ваше полное расположение, не говоря уже про личный рейтинг самого камрада Ярхо! Было бы странно, если бы вы не стали его сторонником…

— Это повлияло, конечно, — кивнул я. — Но не это главное. И вообще, если оценивать его поступок как «набирание очков»… Знаете, каждого политика можно пропустить через этот фильтр! Особенно тех, кто идёт на Квартера или на Главу. Любой хороший поступок можно назвать «специальным». Если следовать вашей логике, то у политиков вообще нет никаких решений, кроме как политических! Нет ничего естественного, всё продумано и рассчитано с оглядкой на выборы. А если так, то я бы не доверил таким людям даже управление катером! Это роботы какие-то из докосмической! Даже у камиллов есть выход из алгоритма… А что вы тут обрисовали…

— Это вы обрисовали, — возразила она.

— Я всего лишь развил вашу мысль — на мой вкус, не очень вежливую!

— В чём невежливую? — «лиса» выглядела довольной. — Вы — популярная персона, а камрад Ярхо делает всё, чтобы приблизить вас к себе, а потом внезапно выходит на выборы! Знаете, как это выглядит?

— Как использование проверенного ресурса, — невозмутимо ответил я. — Уже второй по счёту Глава Станции предпочитает обраться к моим услугам. Как считаете — польза есть?

Она промолчала.

— Вы меня только что спрашивали о политических решениях — вот опять! — продолжал я. — Там, где вы видите только политику, я вижу эффективную работу. Если «политические решения» — именно это, тогда да, это политика.

— Кстати о Шестой с Четвёртым, — перехватил инициативу Аграновский. — Вы были назначены туда из-за ваших беспрецедентных отношений с ИскИнами…

— Ну, вы это так назвали! — усмехнулся я.

— А как ещё это назвать? — нахмурился он. — Знаете, у меня есть данные, полученные из первых рук, от самых разных людей, и все они о том, что у вас очень высокий допуск — может быть, выше, чем у любого человека на станции.

— Вас это удивляет?

— Конечно! Только не удивляет даже, а пугает! То, что ИскИны сами решают такие вещи — знаете, чем это пахнет? При этом некоторые свидетели говорят, что у вас может быть допуск в первый ФИЛД — то, чего нет ни у одного человека.

— А я человек? — переспросил я, и он запнулся.

— Согласно поправке «Т-191-006», вы — полноправный гражданин, — сладко улыбнулась Бос.

— И что? Это делает меня человеком?

— Биологически, вы — человек, — объяснил Аграновский. — И с вами обращаются, как с человеком.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Только это не делает меня человеком. И вы сами прекрасно это понимаете!

— Вы знаете то, что я понимаю? — Алграновский басовито рассмеялся. — Что-то новенькое. Ну, расскажите мне, как я это понимаю!

— Пожалуйста, — я смерил его взглядом и дождался, пока он перестанет посмеиваться. — Вы страшно возмущены возможностью высокого доступа для меня — потому что вы, лично вы, не опротестовали те решения, по которым я получил гражданские права. Вы разрешили мне практически всё — и вдруг я, оказывается, по-прежнему с ИскИнами. Но при этом вас никак не беспокоит тот факт, что у меня есть это, — и, наклонив голову, я указал на кнопку. — Знаете, что это? Это устройство, которое может моментально отключить меня. Убить. Если бы такое устройство попытались присоединить к любому другому человеку, вы бы первым возмутились. И как журналист, первым бы ринулись в бой. А меня — можно. Меня вам не жалко. Вы не знаете, каково жить с этим, ходить, есть, общаться… Да, конечно, никто меня не отключит. Как бы! Разве что попугает. Вот вас когда в последний раз угрожал убить другой человек? Думаю, ни разу такого не было. А знаете, сколько у меня было таких случаев за последний год? И ничего. Так что я андроид. И вы сами давно уже это признали. Я — не человек. У меня есть кнопка, которой можно меня выключить. И есть высокий доступ. Возможно, выше, чем у остальных граждан. Вы, правда, считаете, что это как-то меняет мою жизнь?