Владимир Мартынов - Явка в Копенгагене: Записки нелегала

• Название: Явка в Копенгагене: Записки нелегала
• Автор: Владимир Мартынов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-967-8

Книга повествует о различных этапах жизни и деятельности разведчика-нелегала «Веста»: учеба, подготовка к работе в особых условиях, вывод за рубеж, легализация в промежуточной стране, организация прикрытия, арест и последующая двойная игра со спецслужбами противника, вынужденное пребывание в США, побег с женой и двумя детьми с охраняемой виллы ЦРУ, возвращение на Родину.

Более двадцати лет «Весты» жили с мыслью, что именно предательство послужило причиной их провала. И лишь в конце 1990 года, когда в нашей прессе впервые появились публикации об изменнике Родины О. Гордиевском, стало очевидно, кто их выдал противнику в том далеком 1970 году.

Автор и его жена — оба офицеры разведки — непосредственные участники описываемых событий.

---

— Ну, в общем-то люблю что-нибудь помастерить, постолярничать.

— Сегодня же поедете в супермаркет и купите необходимые вам инструменты. Для начала хотя бы пилу, топор, гвозди, молоток. Для детей — образовательные книжки с картинками. Пусть приобщаются к английскому языку.

В прихожей снова раздался звонок, и у подъезда зашуршал гравий.

— Это, наверно, Грэйс, наша повариха и экономка. Она будет закупать продукты и готовить для вас и для охранников ленч и обед. Грэйс, пройдите сюда, пожалуйста!

Вошла высокая худощавая (а в основном все американки высокие и худые) американка лет сорока с лишним в очках.

— Грэйс, это Лэд и Ирма, наши нынешние постояльцы. А это их дети, Сабина и Али. Уже время ленча (было примерно час дня), может, мы что-нибудь перекусим?

Грэйс быстро накрыла стол. Пиво и кока-кола в бутылках, ветчина и копчености, сыры, молоко для детей, на десерт бананы, яблоки, апельсины, пастила.

Гарри перед ленчем выпил порцию мартини-драй (джин с лимоном), его излюбленный аперитив.

— Лэд, здесь в баре в серванте неплохой выбор самых разнообразных спиртных напитков, а поскольку вы держали бар в Буэнос-Айресе, то вот вам книжечка по приготовлению коктейлей. — С этими словами он вручил мне брошюрку с рецептами наиболее популярных американских коктейлей. — Фантазируйте, вам и карты в руки, — усмехнулся он, раскуривая свою трубку.

— Скажите, Гарри, кроме экскурсий, какие еще у нас планы на будущее, какие перспективы? — спросила «Веста». (Мы-то знали, какая у нас перспектива: попытаться удрать вместе с детьми из этого райского уголка, и каждая наша поездка на экскурсию, в кино, в магазин будет иметь одну цель: изучить условия для организации побега, но так, чтобы была полная гарантия.)

— Потерпите с недельку, и я вам все расскажу. Но по предварительной наметке мы вам дадим новые документы и поселим где-нибудь в Канаде, полагаю, что в городе Торонто. Остальное я вам расскажу потом.

— Грэйс, — позвал он, — покажите, пожалуйста, Ирме, как пользоваться электроплитой, кофеваркой, посудомоечной машиной, стиральным и сушильным агрегатом.

Грэйс ввела «Весту» в курс дела домашнего хозяйства. А Гарри тем временем откланялся и убыл восвояси. Он приезжал к нам почти каждое утро после завтрака, обедал с нами, а затем уезжал к себе на работу.

Бунгало, приземистое, вытянутое в длину и невзрачное на вид строение, выкрашенное в коричневый цвет, имело отлично отделанный деревом интерьер. Все здесь было продумано до мелочей: камин с решеткой для barbecue (подобие нашего шашлыка) представлял собой огороженное гранитными плитами пространство примерно два на два метра. Вдоль стен — батареи электрического отопления. Хозяин был большой умелец и все делал своими руками. Но несколько лет тому назад он умер, и вдова стала сдавать дом разного рода жильцам, одним из нанимателей оказалось ЦРУ. Поскольку дом стоял на косогоре, гостиная была выполнена в двух уровнях со ступеньками. Бетонный пол гостиной был выстлан серым ковровым покрытием. Несмотря на летнюю жару, в доме было прохладно, так как стены и плоская крыша обладали отличными теплоизоляционными свойствами. К дому примыкала большая открытая терраса. Он террасы вниз проложена тропа, переходившая местами в ступеньки. Тропка заканчивалась у пруда, где стояла просторная, рубленная из толстых бревен хижина с земляным полом и камином, сделанным из грубо отесанных валунов. По ту сторону пруда на пригорке возвышался дом соседей, выполненный в старинном колониальном стиле. Ни заборов, та оград. Здесь уважается право частной собственности, и каждый владелец отлично знает границы своих владений и никогда не вторгается на территорию соседей. Ниже по заросшей густым лесом долине каскадом располагались еще два таких же искусственных озера. На берегу самого нижнего из них стояла беседка, построенная в виде шалаша, украшенная резьбой по дереву и выкрашенная в красный цвет. Над ней, укрепленная на двух высоченных соснах, была оборудована небольшая платформа, с которой спускалась веревочная лестница.

Очевидно здесь когда-то играли дети. Лес состоял в основном из американских кленов, кроны которых, сходясь высоко над землей, создавали полумрак даже в самую ясную погоду. Перед домом со стороны террасы— большая лужайка, поросшая травой. Она регулярно подстригалась кем-нибудь из охранников, привозивших с собой газонокосилку.

Вскоре во время поездок мы выяснили, что район нашего проживания называется Спрингфилд и расположен в зеленом поясе Вашингтона, примерно в двадцати пяти километрах от центральной его части. Район этот, малолюдный, затерянный в лесах, являлся по сути пригородом Вашингтона, хотя принадлежал штату Вермонт, поскольку сама столица— Вашингтон — совершенно независимая единица: Федеральный округ Вашингтон, границей которого является кольцевая, шестиполосная автомагистраль, опоясывающая город.

По другую сторону дома лес подступал почти вплотную к окнам, и в нашей спальне всегда царил зеленый полумрак, что создавало впечатление пребывания в огромном аквариуме. С торцевой стороны дома находилась усыпанная гравием площадка для автомашин. Здесь обычно стояли две-три машины американских марок. Машины были не служебные, а брались напрокат. Водили их сами охранники. В Штатах детей уже с двенадцати лет сажают за руль, и машина здесь— неотъемлемая часть американского образа жизни. Брать напрокат абсолютно новую машину и использовать ее для служебных целей здесь гораздо экономичнее, нежели содержать целый парк служебных автомашин с водителями, гаражами и прочим. Это, конечно, не значит, что в ЦРУ нет своих служебных машин, но в нашем случае использовались машины, взятые напрокат.

Конторы проката автомобилей здесь в каждом городе. Приехал в чужой город, взял машину напрокат и катайся сколько хочешь. Приехал на этой машине в другой город, машина тебе больше не нужна — агентство пришлет своего водителя, и он отгонит машину обратно. Автомашину можно заказать по телефону из другого города и даже из другой страны.

Прилетаешь на самолете, а в аэропорту уже ждет машина. Оформляешь документы, получаешь ключи от сотрудника агентства, и машина в твоем полном распоряжении. Машины напрокат, как правило, новые или в очень хорошем состоянии. После десяти — двадцати тысяч километров на спидометре агентство выставляет машины на продажу.

Несколько дней ушло на акклиматизацию. Нам позволили гулять по окрестностям, вначале под довольно либеральным присмотром, затем — без каких-либо ограничений, поскольку на километры вокруг была лесная зона, а Вашингтон находился далеко. Лесистые долины здесь называются «creek». Они сплошь и рядом пересекают лес. Гуляя с детьми, мы постепенно осматривались, изучая окрестности. Свести какое-либо знакомство с местными жителями, проживающими в тех немногих домах, что находились по соседству, нам не удавалось. Да и эти дома к тому же использовались чаще всего как дачи, и люди там появлялись только в конце недели.

В доме по ту сторону пруда проводили лето большая семья с детьми. Главой семьи был полковник американской армии, работавший в Пентагоне. Оттуда часто слышались звонкие крики детей. Чаще всего они устраивали игры «под Тарзана»: привязав веревку к дереву, склонившемуся над прудом, девчонки и мальчишки, оттолкнувшись от берега, раскачивались на веревке и с большой высоты, отпустив веревку с воплем прыгали в озеро. Не раз мы слышали оттуда звонкий детский голос, который звал собак: «Doggy, come оп!»[47]

Наши девочки, почти все время проводившие на лужайке перед домом, прислушивались к этим голосам, а потом тоже стали кричать «Догги, кам он». И вот однажды, после того как они несколько раз покричали, в лесной чаще послышался шум, треск, и на лужайку выскочил огромный черный лобастый пес, напоминавший русскую гончую. Один из охранников, которого звали Тай, объяснил нам, что эта порода собак довольно редкая, называется она «лабрадор» и используется для охоты на водоплавающую дичь.

Выскочив на опушку леса, пес встал как вкопанный, не решаясь подойти поближе. Мы хотели угостить его куриным крылышком. Постояв немного, как будто решив что-то про себя, пес стал осторожно приближаться к террасе. Угощение принял. На следующий день он снова пришел и на этот раз уже смело подошел к самому крыльцу. Он стал приходить к нам теперь каждый день и играть с детьми. Однажды он привел с собой свою подругу той же породы. Собаки оказались на диво добродушными и терпеливыми, любили детей и позволяли проделывать с собой все, что заблагорассудится. Дети ложились на них, катались, купались с ними… Но когда с той стороны озера их звали, оба пса немедленно срывались с места и мчались на зов хозяина.

С дачи у нижнего озера прибежал чудесный черный пуделек с красной ленточкой на шее, но хозяева у него были строгие, и вскоре за ним пришли. Откуда-то из дремучего леса появился однажды огненно-рыжий совершенно тощий кот. Дети встретили его с восторгом.