Владимир Мартынов - Явка в Копенгагене: Записки нелегала

• Название: Явка в Копенгагене: Записки нелегала
• Автор: Владимир Мартынов
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-87322-967-8

Книга повествует о различных этапах жизни и деятельности разведчика-нелегала «Веста»: учеба, подготовка к работе в особых условиях, вывод за рубеж, легализация в промежуточной стране, организация прикрытия, арест и последующая двойная игра со спецслужбами противника, вынужденное пребывание в США, побег с женой и двумя детьми с охраняемой виллы ЦРУ, возвращение на Родину.

Более двадцати лет «Весты» жили с мыслью, что именно предательство послужило причиной их провала. И лишь в конце 1990 года, когда в нашей прессе впервые появились публикации об изменнике Родины О. Гордиевском, стало очевидно, кто их выдал противнику в том далеком 1970 году.

Автор и его жена — оба офицеры разведки — непосредственные участники описываемых событий.

---

С дачи у нижнего озера прибежал чудесный черный пуделек с красной ленточкой на шее, но хозяева у него были строгие, и вскоре за ним пришли. Откуда-то из дремучего леса появился однажды огненно-рыжий совершенно тощий кот. Дети встретили его с восторгом.

«It's an american cat!»[48] — комментировал один из охранников, пожилой, добродушный Ларри, который целыми днями пропадал на озере с удочками.

Американский кот, который дичился вначале, вскоре к нам привык. Мы его откормили, и он тоже стал нашим другом. В лесу обитало множество белок, которых дети подкармливали и пытались приручить.

Поразительно быстро, практически за один месяц, девочки освоили совершенно новый для них язык и уже бойко болтали с охранниками и с нами тоже.

Уж что там планировало ЦРУ, но нас интенсивно приобщали к американскому образу жизни, делая все, чтобы мы и наши дети полюбили его. Период адаптации в стране включал в себя и «Shopping» — поездки по супермаркетам. В сопровождении двух охранников на машине мы отправлялись за покупками в ближайший крупный супермаркет «Sear’s». Это цепь больших однотипных магазинов— универсамов, выстроенных из светлого кирпича по периметру вашингтонской кольцевой автомагистрали.

Однажды мы заговорили с соседкой (ее дом тоже находился в лесу в километре от нашего) женщиной-пуэрториканкой, матерью шестерых детей. Старший сын имел машину, и мы уже тогда прикидывали, нельзя ли использовать этого парня, чтобы «прокатиться» на его машине в сторону Центра. Однако в следующий раз, когда мы заговорили с этой женщиной, ее былое радушие сменилось вдруг холодной отчужденностью и разговаривать с нами она не стала. Мы поняли, что жители окрестностей, по-видимому, были в какой-то форме предупреждены полицией о нашем пребывании в этой зоне.

Я купил лучковую пилу, топорик, молоток, ручную дрель, бурав, гвозди и соорудил на лесной поляне детский городок. Мы с женой спилили несколько сухих кленов, они оказались превосходным строительным материалом. Отходы шли на дрова для камина. В лесной чащобе нашли брошенный пятнистый военный грузовой парашют, прочные нейлоновые стропы пошли на устройство качелей. Листы нержавейки, подобранные на лесной свалке, я использовал для сооружения горки, а из найденного колеса грузовика получилась отличнейшая карусель на двоих. Перехватывая кольцевой поручень, девочки лихо раскручивались на этой своеобразной карусели на подшипниках. Вскоре к нам стали приходить дети из дальних окрестных домов. Наши охранники были не в восторге от этого. Через некоторое время охрана, по-видимому, как-то решила этот вопрос, и дети сразу же перестали к нам ходить, хотя мы хотели свести с ними знакомство, а через них — с их родителями. Цель была одна — изучать возможности побега.

Завтрак, как правило, состоял из поджаренных на тостере хлебцев, апельсинового сока, приготовленного из замороженного концентрата, овсяных или пшеничных хлопьев с молоком, бекона с яйцами и кофе. Охранники питались отдельно, обычно в своей комнате. Мы же завтракали попозже, на кухне. Ленч был в час дня, обед в шесть вечера. Перед сном — мороженое или хлопья с молоком, чай.

Г рейс вела хозяйство, закупала продукты. Ей помогала негритянка Мэри, которая приезжала на работу на красном подержанном «форде». Пассажирского транспорта здесь никакого не было, и добраться к нам можно было только на машине. Обе женщины жили далеко, за десять или двенадцать миль от нашего бунгало. Так что, не имея машины, они попросту не смогли бы здесь работать.

На ленч обычно приезжал Гарри. Никаких допросов или бесед относительно прошлого не проводилось. Лишь однажды он привез с собой психиатра, мужчину лет пятидесяти с лишним, могучего телосложения, с большими натруженными руками. Он побеседовал с нами около двух часов, затронув самые различные темы. Мы так и не поняли, чего о хотел и зачем он вообще приезжал. Тематика вопросов была в довольно широком диапазоне: от марок автомобилей до обсуждения последних фильмов. Беседу психолог вел как-то вяло, неинтересно и, как нам показалось, бессистемно, поэтому мало что из этой встречи нам запомнилось. Но ЦРУ просто так психологов не присылает, и, проанализировав все его вопросы, мы пришли к выводу, что ЦРУ просто интересует наше психическое состояние после всех этих передряг. По-видимому, где-то наверху обсуждался вопрос о предоставлении нам политического убежища, и психическая уравновешенность кандидатов— это то, что интересует прежде всего иммиграционные власти. А что касается профессионального интереса ЦРУ в отношении нас, то оп, этот интерес, пока никак не проявлялся, если не считать интенсивного приобщения нас к системе американского образа жизни. Прощаясь, психолог объяснил цель своего визита обычной практикой выяснить психическое состояние каждого, кто прибывает в Штаты на постоянное место жительства, особенно лиц пашей категории.

По сравнению с Аргентиной здесь все двигалось и кружило гораздо быстрее, люди с большим рвением относились к своей работе. Мы стали выезжать в город, где посещали различные места, связанные с историей становления и развития Соединенных Штатов Америки. Побывали конечно же и на Washington Memorial— памятник Джорджу Вашингтону, представляющий собой монументальный обелиск высотой более шестидесяти метров, окруженный пятьюдесятью флагштоками, на которых реяли американские национальные флаги (по числу штатов). Джордж Вашингтон— первый американский президент, основатель столицы, названной его именем. На вершине обелиска оборудована закрытая смотровая площадка, откуда можно наблюдать панораму города: Белый дом, здание Конгресса, Смитсоновский институт, Центр искусства имени Кеннеди, памятник Аврааму Линкольну, Пентагон, видневшийся вдали за Потомаком, Национальная галерея и прочие строения, входящие в единый ансамбль, окружающий огромную площадь, изрезанную асфальтовыми дорожками и обсаженную деревьями. Все покрыто изумрудным ковром газонов, по деревьям прыгают доверчивые белки. У подножия обелиска расположен длинный прямоугольный бассейн.

По воскресеньям мы в сопровождении эскорта из двух охранников отправлялись за город. Национальный парк на реке Потомак занимает сотни гектаров. Живописные долины, покрытые девственным лесом, грохочущие водопады Потомака, места для отдыха на аккуратно подстриженных лужайках, где установлены мангалы для barbecue, столы из толстых дубовых досок и бревен. По всему берегу реки водружены транспаранты с предупреждающей надписью: «Не купаться! Опасно для жизни!» Говорят, что вода в Потомаке настолько отравлена сбросами химических заводов, расположенных выше по реке, что в нее опасно окунуть даже палец. В Национальном парке отдыхают целыми семьями. Часто попадаются взрослые и дети, одетые в майки с призывами в защиту окружающей среды. Движение «зеленых» в те годы еще только набирало силу.

В другой раз мы посетили карстовые пещеры неподалеку от Вашингтона. Превосходно оборудованные подземные сооружения природы с гигантскими сталактитовыми гротами, подземными озерами, мостиками — все это имеет подсветку при помощи неоновых светильников и прожекторов. В большом подземном зале, своды которого состоят сплошь из каменных сосулек, оборудован великолепный сталактитовый органный зал. Музыку здесь слушают стоя, так как сидений нет. На каменном подиуме за пультом сидит органист и играет Баха, только музыка эта особенная, извлекаемая из камня: маленькие молоточки, установленные всюду на свисающих с потолка огромных сталактитовых сосульках, при ударе по камню издают удивительные по своей красоте звуки, которые усиливаются при помощи электроники. Орган может работать и в автоматическом режиме, и тогда им управляет компьютер. Ощущение невозможно передать. Каждую такую поездку, каждую экскурсию мы использовали в целях изучения города, транспорта, возможности затеряться во время подобных поездок. Однако охранники во время наших походов цепко держали пас в поле зрения, а когда мы листали какие-нибудь книги или журналы на полках супермаркетов, они старались выяснить, какие темы нас интересуют, и всегда один из них, как бы случайно, оказывался рядом. И чем больше мы изучали и анализировали возможности незаметного отрыва от своего эскорта, тем больше убеждались, что с детьми это будет сделать невозможно. Мы прикидывали десятки вариантов, но ни один из них не давал гарантии успеха.

Гарри между тем составил план нашего закрепления в Северной Америке. В качестве места жительства была выбрана Канада. Предстояло уточнить район проживания. Была разработана легенда нашей новой биографии, освоением которой я начал усердно заниматься. Я уже стал Питером Гендриксом албанского происхождения. В целях привыкания охранники стали обращаться к нам уже по новым именам: Питер и Линда. По легенде, требовалось знание греческого языка, поэтому я часами просиживал над лингафонным курсом и учебными текстами греческого языка, вспоминая этот давно забытый мною язык.