Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 2

• Название: Грехи отцов. Том 2
• Автор: Сьюзан Ховач
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-322-X

Продолжение романа Сюзан Ховач «Грехи отцов».

***

Невидимая война между Корнелиусом Ван Зейлом и его дочерью Вики достигает своего апогея… После смерти мужа Вики затягивает в водоворот страстей — но вновь вмешательство отца разрушает зыбкую надежду девушки на счастье. Похоже, в нем скрыт источник роковых темных сил, разлучающих Вики со всеми, с кем она стремится связать свою жизнь. Сможет ли девушка окончательно избавиться от влияния тяжелого прошлого предков и противостоять отцу — сильному, но в то же время такому одинокому колоссу финансового мира?

---

Через секунду после того, как я кончил говорить, я понял, что совершил ужасную ошибку. Весь свой успех Скотт строил на том, что не был враждебно настроен к банку Ван Зейлов. Он старался, чтобы у. Корнелиуса сложилось впечатление, что, пока он с ним достаточно щедр, чтобы дать ему то, что он хочет, он в ответ будет сохранять название банка и присматривать за его внуками. Это было то, во что Корнелиус так хотел поверить, и Скотт приложил большие старания, чтобы утвердить эту точку зрения. И вот одной такой резкой речью, произнесенной от чистого сердца, я разрушил иллюзии, которые Скотт создавал многие годы. Корнелиус передернулся, и, увидев, что он смотрит на меня с ужасом, я понял, что он узнал во мне сына моего отца.

— Ах, черт с ним! — внезапно сказал я, зная, что на кон поставлено мое выживание, и собрал в кулак каждую крупицу мужества, которая у меня еще оставалась. — Зачем мы так друг с другом разговариваем? Зачем мы себя ведем, как враги? Я полагаю, потрясение от недавней сцены довело нас до безумия!

Я замолчал, но в ответ ничего не услышал. Корнелиус казался маленьким и постаревшим. Он снова стал бороться со своим галстуком и принял еще одну таблетку. Он больше на меня не смотрел.

— Послушай, — сказал я, как-то найдя верный рассудительный тон. — Прошу прощения, я понимаю, Себастьян сам сунул голову в петлю и не оставил тебе выбора, как только уволить его, но я признаю, что я виноват, что я первым делом его вывел из себя. Я вторгся на территорию, которую он, без сомнения, до сих пор считает своей, но поверь мне, Корнелиус, Себастьян был последним человеком, которого я бы захотел ввести в курс своей личной жизни! Это все было ужасной случайностью!

— Я думал, что у тебя нет личной жизни!

— Ну, нет… это верно, но…

— Это было исключение, которое подтверждает правило? Ладно, забудем об этом. Это не имеет значения. Меня не интересует твоя личная жизнь.

— Может быть, мне следует воспользоваться случаем и подчеркнуть…

— Не беспокойся.

— …что я не собираюсь жениться на Вики…

— Жениться на Вики? Ты? Взять разведенную женщину с пятью детьми? Не смеши меня!

— Хорошо. Я вижу, что ты должен быть озабочен судьбой Вики, но…

— Нет, я не беспокоюсь за Вики, — неожиданно сказал Корнелиус. — Вики не так глупа, как может показаться. Я беспокоюсь о тебе.

— Уверяю тебя, я в этом не нуждаюсь…

— Не пытайся снова всучить мне эту чушь.

— Черт подери, я не хочу идти работать к Рейшману! Я сказал это только потому, что ты был так враждебно настроен по отношению ко мне!

— Но ведь Джейк предложил тебе эту работу.

— Да, но…

— И ты можешь превратить мою жизнь в ад, если я сейчас тебя уволю.

— Господи, помилуй! Корнелиус, успокойся! Я не хочу превращать твою жизнь в ад! Я не Дракула, я не Франкенштейн, я не Джек По…

— Я знаю, кто ты, — сказал Корнелиус.

— Тогда перестань вести себя, как будто я наемный убийца! А теперь, пожалуйста, давай попробуем разобраться в этом вопросе, так чтобы мы оба перестали расстраиваться. Ситуация такова: по причинам, которые мы оба с тобой знаем, я хочу остаться в фирме. Я здесь всегда хорошо работал и буду продолжать хорошо работать и впредь, если останусь — нет причин сомневаться в моей наивысшей лояльности только потому, что Джейк предложил мне работу, а я по глупости потерял контроль над собой во время разговора с тобой. Послушай, дай мне проявить добрую волю и показать тебе, как я дорожу сохранением статуса кво и хорошими отношениями, которые были у нас с тобой. Позволь мне как-то сгладить мое участие в той неприятной сцене с Себастьяном. Что я должен сделать? Скажи мне. Дай мне приказ, и я его выполню по мере моих сил.

— Здорово, — сказал Корнелиус. — Спасибо. Ты можешь поехать в Европу и привести в порядок то, что там осталось после Себастьяна.

— Конечно. Когда ты хочешь, чтобы я поехал?

— Как только ты сможешь.

— Хорошо. А когда я вернусь назад…

— Ты не вернешься назад.

Я почувствовал, как будто меня ударили под ложечку.

— Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, что это не короткие двухнедельные каникулы в Лондоне. Скажем, пусть это будет назначением на четыре года — скажем, до первого января шестьдесят восьмого года. Этот год будет решающим, потому что мне тогда исполнится шестьдесят лет, и я хочу обеспечить себе будущее с помощью далеко идущих решений. Ты поедешь в Лондон, и если ты заинтересован в своем будущем, используй эти четыре года на то, чтобы доказать мне, что оно у тебя есть. Вот все, что я хотел тебе сказать.

Я колебался. Что бы сейчас сделал Скотт? Я не знал, и это не имело значения. Я понял, что мне надо было делать. Выбора не было. Я медленно приближался к деревянному ящику, и чем ближе я к нему подходил, тем яснее я видел, что это гроб.

— Корнелиус, — сказал я.

Он посмотрел на меня все теми же пустыми серыми глазами.

— Я очень хочу уехать в Лондон, — сказал я. — Я хотел бы там остаться на годы и работать как можно лучше. Но я полагаю, что в договоре о партнерстве нужна письменная гарантия того, что я буду отозван сюда, в банк на Уиллоу- и Уолл-стрит к 1 января тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Я не желаю, чтобы меня вынудили уйти с моего поста, как ты это сделал с моим отцом.

Приятное тонкое лицо Корнелиуса казалось теперь почти прозрачным. Он ничего не сказал.

— Я предпочел бы уйти, — сказал я, — чем уехать в Европу без гарантии того, что буду отозван обратно.

Снова молчание. В дальнем конце комнаты цифровые часы мерцали красными огоньками. Краем глаза я мог видеть быстрое мелькание красных цифр.

— Я не хочу настаивать на других гарантиях моего будущего, — сказал я, — потому что я чувствую, что смогу убедить тебя, что я остаюсь лучшим из твоих партнеров, но именно эту гарантию ты должен мне дать. Я обязан предостеречь себя от возможной твоей враждебности. Я не хочу, чтобы в мое отсутствие в приступе подозрительности ты уволил меня, или в припадке паранойи ты сможешь себя убедить держать меня в Европе после начала шестьдесят восьмого года. Может быть, я поступаю неразумно? Я так не думаю. Если бы ты был на моем месте, не захотел бы ты подобных гарантий?

— Если бы я был на твоем месте, — сказал Корнелиус, — единственное, чего я бы не сделал, это не уволился. Самая пустая угроза, которую я когда-либо слышал.

— Корнелиус, ты недооцениваешь серьезность предложения Джейка. Джейк из шкуры вылез, чтобы сделать это предложение для меня заманчивым. Он даже предложил добавить мою фамилию в название банка. Благородно с его стороны, не правда ли? И, конечно, финансовое вознаграждение будет очень существенное.

Ничего. Справа только красные искры. Поверхностное тихое дыхание с той стороны, где сидел Корнелиус. Струйки пота по моей спине.

— Хм, — сказал наконец Корнелиус, — хорошо, хорошо… почему мы создали здесь такую атмосферу? Я полагаю, что то, что ты сказал, весьма разумно, хотя, как ты знаешь, я ненавижу, когда мне кто-нибудь приказывает и без особой нужды демонстрирует свою силу. Однако мы не будем на это обращать внимания, поскольку, мне кажется, ты сейчас постарался выглядеть почтительным и любезным, а это мне нравится, такое поведение надо поощрить. Поэтому почему бы нам не провести деловое обсуждение вместо эмоционального обмена мелодраматическими сценами? Я люблю деловые обсуждения. Они разумны, полезны и практичны. Они позволяют участникам сохранять чувство пропорции, а это именно то, чего мы сейчас с тобой хотим, не правда ли, Скотт? Чувство пропорции. Надо иметь дело с настоящим, а не с прошлым или будущим. Настоящее — это то, с чем мы хотим иметь дело именно сейчас.

— Я согласен.

— Хорошо, а теперь я собираюсь вот что сделать: я вызову юристов и пересмотрю договор о партнерстве, чтобы исключить Себастьяна из фирмы и дать тебе твои гарантии того, что ты будешь отозван не позже 1 января 1968 года. Я дам также гарантию, что ты не будешь уволен в течение этого времени без согласия всех до единого партнеров.

— Без…

— Будь разумным, Скотт! А вот здесь ты должен сделать уступку! Предположим, ты будешь плохо себя вести в Европе? Я же должен тоже получить какие-нибудь гарантии!

— Хорошо! Но только чтобы это были все партнеры.

— Разве я не сказал только что «все до одного»?

— Я хочу, чтобы в этом пункте договора было сказано, что я не могу быть уволен даже с согласия всех партнеров, если только я не буду виновен в поведении, которое ставит под удар благосостояние всей фирмы.

— Хорошо. Это оградит тебя от того, что все партнеры в моем присутствии не могут мне противоречить. Нельзя увольнять без веской причины… Это все? Мы можем теперь отдохнуть? Или ты передумал и собираешься искать еще гарантий?

— Нет, не сейчас, у меня есть гарантии до шестьдесят восьмого года. Конечно, я бы хотел еще гарантий, но не стану очень давить на тебя из-за них.