Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере

• Название: Сказания о Хиль-де-Винтере
• Автор: Моранн Каддат
• Жанр: Фэнтези

---

Дождь хлестал немилосердно, проносясь серебрящимися потоками над седоволным морем и почерневшей намокшей землей. Он захлестывал на лету, как бич, и Матей с Энсетой были вынуждены спрятаться под большой разлапистой елью, окруженной лиственными деревьями. Очутившись под защитой дерева, Энсета откинула со лба мокрые седые пряди волос и прислонила к стволу узловатый посох.

— Я, конечно, хотела наслать на Хиль-де-Винтер дождик, чтобы он затушил их факелы и сигнальные огни, но я не думала, что это будет такой сильный ливень, — усмехнулась она, явно довольная собой, выжимая промокший подол своего черного платья.

— Может, займемся, наконец, вызовом? — Поторопил ее Матей, глядя, как она движением рук разводит костер и пытается согреться.

— Не торопись, а то кто знает, чем все это кончится, — осадила его ведьма, доставая из карманов плаща необходимое для работы. — Вызвать их — это тебе не дождик наслать.

Матей не стал перечить колдунье.

Энсета магически заставила костер разгореться еще ярче, несмотря на то, что время от времени под ель попадали брызги дождя и пытались затушить пламя. Затем она заставила Матея снять его извечную мантию и повторять за ней. Они долго ходили вокруг костра, пригнувшись, потому что им мешали низко растущие ветви ели. Энсета подбрасывала в пламя пучки душицы, любистока и дикой мальвы.

— У тебя осталось мое любимое зелье, герцог? — Спросила она шепотом в перерыве между двумя заклинаниями. — Я много раз покупала его, пыталась вырастить, но такой, как у тебя никогда не видела. Правы были злые языки, пустившие россказни о том, что у тебя в Хиле растет Смерть-трава.

— Я всю ее израсходовал, — небрежно кинул герцог, чертя вокруг костра пентаграмму прутиком. — И не смерть-, а всего лишь сон-трава.

— Не велика разница, — ответила старая ведьма, внезапно помрачнев. — Мы идем на риск, помни об этом.

* * *

В замке без Рокберна было неспокойно. Войско, которому не было равных, пожалуй, на всем континенте, сгрудилось во внутреннем дворике дворца и на базарной площади Хиль-де-Винтера, боясь подходить близко к разрушенной восточной стене. Им казалось, что какая-то неведомая сила, по слухам, обитавшая в замке, отомстит им за это. Люди и кони жались поближе к огню костров, с замиранием сердца озираясь по сторонам. Пленные торговцы и невольники в кандалах находились тут же, но они не принимали никакого участия в этой всеобщей возне, спокойно ожидая, когда Рокберн вернется и отпустит их восвояси.

Не спали и часовые в башне-маяке. Они заняли ее сразу после взятия замка, добравшись до нее на лодке, и теперь мечтали о том, чтобы кто-нибудь сменил их. Два воина зажгли сигнальный огонь в чаше, и его отсветы заплясали на стеклянных витражах башенки. Сквозь цветные стеклышки на темное ночное море лился свет, то желтый, то зеленоватый, проходя через витраж, и это радовало глаз и веселило душу, но не избавляло от тревоги. Часовые с прошлой ночи не снимали доспехов и крепко сжимали гвардейские копья.

— Как ты думаешь, Эйл, замок нам слишком легко достался, а? — Спросил один второго, грея руки у огня в чаше.

— Почему легко? Сколько наших ходит в ожогах от того огненного душа, который они устроили нам со стен. А говорят еще, что во втором отряде есть убитые. Так что не просто так. Замок — это тебе не девка, так просто не возьмешь.

Они вместе хохотнули. Но тут же умолкли, заслышав крик филина из леса на берегу.

— Я схожу посмотрю, что там в замке творится, — сказал воин, что стоял дальше от костра. — Чует мое сердце, это еще не все.

— Посмотри с лестницы, и будет! У нас ведь одна лодка, так что нечего плавать туда-сюда по одиночке. — Второй воин прислонил копье к стене и поближе придвинулся к чаше.

— Боишься остаться один в этой чертовой башне, — улыбнулся первый, и видно было, что у него во рту не хватает нескольких зубов.

Он двинулся к выходу и, закрыв за собой дверь в башенку, спустился к самой кромке воды, на которой покачивалась лодка. На стенах замка горели сигнальные огни, изредка прохаживались часовые, и в общем все выглядело спокойно.

Эйл вздрогнул и резко обернулся, услышав крик своего напарника из башни. То, что он увидел, заставило его остолбенеть от ужаса.

В башне кроме воина были кое-кто еще. Пришельцы одним махом выбросили воина во всем облачении в открытое море, разбив при этом искусный витраж. В образовавшейся дыре в свете сигнального костра маячили два всадника. Вот только оседлали они вовсе не лошадей. Под ними были гигантские чудища черного, как ночное море, цвета, длинные, похожие одновременно на коней и сказочных драконов. Чудовища метались по комнатке маяка, их выпученные глаза без зрачков бешено вращались, и вдыхали они пламя из сигнального костра, словно бы питаясь им. Одно из чудищ остановилось у образовавшегося проема, как ему показалось, разглядывая его. Оно выдохнуло язычки пламени вперемежку с едким дымом, копотью осевшим на прекрасном витраже. Эйл зажмурился в надежде, что, когда он откроет глаза, ничего этого он не увидит, и из башни ему помашет рукой его напарник. И вдруг он почувствовал сильный толчок в грудь, полетел на камни, наполовину скрытые под водой, и ощутил обжигающую, горячую боль в плече. Когда он открыл глаза, то последнее, что он увидел, был черный полуконь-полудракон, словно какое-то порождение сна, скачущее к замку, едва касаясь блестящими копытами поверхности моря Кэтлей.

Часовые на стенах Хиль-де-Винтера переполошились, увидев двух всадников на черных демонах, быстро приближавшихся к главному входу в замок. Они скакали прямо по воде, а затем вихрем пронеслись по небольшой полоске суши, отделявшей замковые ворота от морской пучины.

— Обстреляйте их! — Кричал молодой командир одного из отрядов, пытаясь привести в чувство остолбеневших от удивления воинов. — Закрыть замковые врата!

Его приказ выполнили четко и быстро. В нежданных пришельцев полетели градом стрелы, но, странное дело, ни одна из тучи стрел не задела их. Замковые ворота закрыли на засов из цельного дуба, но и это не остановило всадников. Один из них, в мантии, что-то крикнул, засов вдруг лопнул и разлетелся на части, а ворота сами собой открылись, впустив эту странную пару в замок. Они пронеслись по паркану, свернули на базарную площадь и поскакали ко дворцу. Тысячи воинов остолбенели от страха при виде черных чудищ, на которых они ехали, но тут же, пересилив себя, бросились в атаку. Один из всадников оказался старухой в черном, с убеленными сединой волосами. Гвардейцы окружили ее, отделив от второго всадника, и приготовились сбить ее со странного коня.

И тут, к их удивлению, черное чудище, на котором она восседала, с шумом втянуло воздух и резко выдохнуло, причем из его пасти вырвался самый настоящий столп огня. Он достиг нескольких воинов, близко подошедших к всаднице, и охватил их целиком. Остальные бросились сбивать с них пламя, но не забыли отойти подальше от опасного чудовища, гневно сверкавшего глазами в поисках новой жертвы. Гвардейцы не растерялись и осыпали его копьями и стрелами из арбалетов. Но те лишь отскакивали от его чешуйчатой шкуры и от всадницы, конь закружился на месте, как юла, а потом вдруг исчез вместе с оседлавшей его старухой, словно их и не было.

А тем временем всадник в мантии прорвался ко дворцу. Каким-то чудом он оказался в одном из закрытых коридоров дворца, ведущих к тронному залу, и нос к носу столкнулся со стражниками. Матей, пользуясь внезапностью своего появления, один за другим проткнул их отнятым у кого-то мечом, и понесся дальше, к внутреннему дворику, придерживая чудище под собой на повороте.

Когда он оказался во внутреннем дворике, в той части, где горничная обычно развешивала белье, его окружило не меньше полудюжины человек. На секунду Матею подумалось, что он пропал, но чудище под ним, почуяв беззащитность хозяина, само вышло из положения. Черный конь завертелся, разбрызгивая вместо пены искры, и через миг появился из Ниоткуда совсем в другом месте.

Матей Эритринский оказался перед входом в одно из подсобных помещений. С его черного коня стекал на землю огненный пот, он хрипел, но вовремя отпрыгнул, когда мимо пронеслось копье, украшенное пурпурным конским хвостом. А выпустил его в нескольких шагах от него восседавший на своем рыжем коне Ноктурнус, с мечом наперевес.

— Это ты, демон! — Сорвалось с его губ. Командующий королевской конницей выглядел растерянным, но не испуганным. К луке его седла было привязано еще одно копье, и Ноктурнус взял его левой рукой. В правой он по-прежнему держал меч. Это трудно представить, но его загорелое лицо вдруг стало бледным, как у мертвеца. И все же главнокомандующий конницей подстегнул коня шпорами и помчался прямо на герцога.

— Я не дам тебе уйти, — крикнул он Матею.

Когда рыжий конь и Ноктурнус оказались в одном скаку от Матея, герцог дернул за поводья — и его черный абисский конь грациозным прыжком оказался за пределами досягаемости копья и меча полководца. Тот развернул коня, но снова нападать не решился, краем сознания понимая, что ему не по силам достать чудовище, на котором восседал Матей.