Александр Громов - «Если», 2004 № 05

• Название: «Если», 2004 № 05
• Автор: Александр Громов
• Издательство: Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКА
Ежемесячный журнал
Содержание:

Александр Громов. ВСЕМ ПОРОВНУ! рассказ

Рон Коллинз. БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС, рассказ

Алек Невала-Ли. INVERSUS, рассказ

Сергей Лукьяненко. КРЕДО, повесть

Видеодром

**Хит сезона

***** Игорь Фёдоров. РАСПЛАТИЛСЯ? ПРОХОДИ! (статья)

**Экранизация

***** Дмитрий Байкалов. ЗВУКОВОЙ МАЛЬЧИК (статья)

**Рецензии

**Сериал

***** Константин Дауров. МИР, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ БАРТ (статья)

Пат Кадиган. ИСТИННЫЕ ЛИЦА, рассказ

Иэн Уотсон. ОБЛИК УБИЙСТВА, рассказ

Иэн Макдональд. УБЕЖИЩЕ, рассказ

Дэн Симмонс. ВОСХОЖДЕНИЕ, повесть

Вл. Гаков. ДАМА, КОРОЛЬ И МНОГО ДЖОКЕРОВ (статья)

Рецензии

Евгений Лукин. О РЫЧАГАХ ВОЗДЕЙСТВИЯ И ЧИСТОТЕ РЕЧИ (статья)

Экспертиза темы

Приз читательских симпатий «Сумма фантастики»

Курсор

Персоналии

_{Обложка Игоря Тарачкова к повести Сергея Лукьяненко «Кредо».}

---

Теперь он почти улыбнулся.

— Оказывается, ты мне нравишься больше, чем я думал, — сказал он и снова сосредоточился на вьюере.

Но, конечно, я была слишком оптимистична. Лицо Энтуотер возникало, исчезало и возникало вновь и вновь без единого значимого отклонения. Возможно, это что-то означало — да только мы не могли понять, что именно.

Ну, хотя бы семнадцатый лазарянин выглядел, как Фарбер. Меня очень утешила мысль, что моя догадка оказалась верной. Но она не смягчила факта: вьюер показал, что этот лазарянин тоже говорит правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Скорее всего, в программу вкралась ошибка, — сказал Стилтон.

— Надо сменить программу, проверить всех людей и устроиться покомфортабельнее в нашем новом доме. Торчать нам тут еще долго, и не мешало бы вспомнить, что в детстве мы не смущались, садясь на горшок.

— Нет, — возразила я, вставая и глядя на Тинта-а. Фарбер шагнул ко мне, и Стилтон поднялся на ноги, прикрывая меня с левого фланга.

— Я понимаю твои чувства, связанные с горшком, — сказал он, — но сейчас не время расстраиваться по такому поводу.

— Я имела в виду, что в программе никакой ошибки нет… и я обойдусь без горшка. — Я почти вплотную приблизилась к Тинта-а, он не отодвинулся. — Программа не полна. У нас нет эталона.

— Чего-чего? — подозрительно спросил Фарбер.

— Эталона, — повторила я, глядя на Тинта-а. — Стандарта для сравнения с остальными лазарянами.

Стилтон едва не перепрыгнул через стол.

— На тех же условиях, что и остальные лазаряне, — сказала я. — Тинта-а, ваш черед разоблачиться.

— Тинта-а уже разоблачился, — испуганно сказал Стилтон.

Лазарянин бросился мимо меня к столу, но Стилтон уже схватил вьюер.

— Назад, — приказал он, пятясь. — Не то я обернусь, и все присутствующие увидят изображение на экране.

Перегнувшийся через стол Тинта-а заколебался, а затем медленно выпрямился.

— Вы не дааааааалжны видеть.

— Я уже видел, — отчеканил Стилтон. — Вы ведь не сказали, что уже проходили эту процедуру.

— Нет. Я не сказа-ал. — Тинта-а попятился от стола, но Стилтон не сдвинулся с места. Он поманил меня к себе и отнял вьюер от груди.

Тинта-а был либо дипломатом до мозга костей, либо пребывал в полной нерешительности. Его истинное лицо оказалось гротескной смесью лица Энтуотер с лицом Фарбера. Нет, это не было «лоскутное одеяло» — физиономия вибрировала, словно черты двух лиц не то перетекали с одного на другое, не то сплавлялись и каким-то образом застыли на середине этого процесса.

— Я нажал, чтобы получить контрольный файл, а вьюер информировал меня, что файл уже имеется, — пояснил Стилтон, пока я вглядывалась в экран, — так что я его набрал и — вот!

Мне бы следовало предвидеть этот сюрприз. Ведь Энтуотер создавала программу, используя в качестве эталона Тинта-а. Любимчик учителя. Любимчик дипломата. И так далее.

— Зафиксируй и послушаем аудио, — сказала я. — Отпусти, когда аудио синхронизируется с видео.

Из малого динамика донесся голос, предположительно Энтуотер:

— Как ваше имя?

— Тинта-а.

— Вы с другой планеты?

— Да-а-а.

Образ на экране ожил. Еще несколько вопросов. Любимое земное блюдо? Пицца с густым чесночным соусом — правда. Последний раз ели вчера? Нет — ложь. Полный разброс, но очень простенько, будто слегка адаптированная анкета для брачного агентства. Однако цель достигнута, показатели абсолютно четкие.

— Черт подери! — сказал с отвращением Стилтон. — Раз в программу был заложен контрольный эталон, значит, она верна. Они все говорят правду… или же они самые искусные лжецы во Вселенной.

— Вы правы.

Мы оба вздрогнули, и Стилтон чуть не выронил вьюер. Пилот умудрилась подойти к нам почти вплотную, а мы и не заметили.

— В чем? — спросил Стилтон.

Она с улыбкой указала на него пальцем.

— Вы ищете правду. А вы, — она обернулась ко мне, не опуская пальца, — вы ищете ложь.

— Чего ищете вы? — спросила я, удостоверившись, что Тинта-а не подбирается ко мне.

— Резонанса со всем сущим.

Я вдруг поняла, что излучала она не счастье, а только безмятежность. Выражение это видишь у людей, которые убеждены, что им известны все ответы. И что, в сущности, такое — их Резонанс? Что-то, касающееся передвижения из одной точки в другую, и умение совместить их таким образом, чтобы эти две точки, казалось бы, разделенные колоссальным расстоянием, на самом деле не были бы им разделены вовсе… или что-то в том же духе. Я не улавливала тут ни малейшего смысла, но ведь Пилот не была мною. Если мне не удавалось понять механику этого процесса, то уж, конечно, я не могла вычислить, откуда берется ее безмятежность.

— Лазаряне научили нас Резонансу, — сказала она, кивая мне. — Чтобы передвигаться из точки в точку в космосе, мы должны и здесь передвигаться из точки в точку, — она указала пальцем на собственный лоб. — Если здесь нет нужного совмещения, вы не сможете добраться до нужного места. Только из точки мимо точки. Странствовать сорок лет по пустыне, да так и остаться в ней.

Она принудила нас снова сесть, а сама примостилась на краешке стола, поставив вьюер возле себя.

— Они все говорят правду, и они самые искусные лжецы во Вселенной, потому что правда, которую они преподносят, это ИХ правда.

Это был один из немногих моментов в моей жизни, когда я испытала озарение. А испытав, почувствовала себя полной дурой, что не увидела сути сразу же. Люди в подавляющем большинстве не могут обмануть вьюер, потому что, как бы искренне ни верили своей собственной лжи, они знают: эта вера противоречит фактам, известным другим людям, а значит, и то, и другое одновременно не может быть истиной. Но лазаряне полностью чужды людям, следовательно, их истина чужда нам.

Чуждая истина. Истинные лица. Два понятия бешено вращались у меня в мозгу, нащупывая связь.

— Но что это означает? — спросил Стилтон. — Каким-то образом они все ее убили? Или они все лгут, выгораживая кого-то?

Пилот покачала головой.

— Вы все еще не поняли. Они научили нас Резонансу со всем сущим. Потому что сами они резонируют НЕПРЕРЫВНО.

Не знаю, было ли это еще одно озарение или продолжение первого.

— Энтуотер они нравились, — произнесла я. — И ей нравилась ее работа. — Я посмотрела на Фарбера. — И она была очень популярна. Настолько, что… — Я оборвала фразу и небрежно положила ладонь на вьюер. — Скажите, она была популярна, потому что они ей нравились, или они ей нравились, потому что она была популярна?

— Теперь это срезонировало в нечто единое. И уже не может быть установлено, поскольку неразделимо. И остается только… любовь. Не установленные химические процессы в мозгу. Вы резонируете любовь?

— То есть понимаю ли я ее? — Я усмехнулась. — А кто понимает?

— Что вы делаете — для любви? Что она делает для вас?

Против обыкновения я растерялась, потому что у меня не было ни длительных связей, ни ребенка. Тот скачет быстрее, кто скачет один[3]. Но сзади в пыли остается многое — и понимание в том числе.

— Ну, наверное, заставляет тебя кем-то очень дорожить, — сказала я наконец, ощущая себя слащавой поздравительной открыткой.

— Угу. А когда они перестают любить, то больше тобой не дорожат, — сказал Стилтон мрачно. — Не чувствуют себя ответственными, и прочее дерьмо.

Лицо Пилота озарилось больше, чем мне представлялось возможным.

— Ответственны. ОТВЕТСТВЕННЫ. Понимаете?

Ответственен я-а.

Моя вина-а.

Виноват я-а-а-а.

Вот оно что…

— Да, они все виновны, — сказала я. — То есть ощущают себя виновными, потому что чувствовали себя ответственными за нее и не помешали ее убийству!

Все лазаряне у трупа Энтуотер повернули головы и посмотрели на меня. Все, кроме одного. Последнего.

— Возложите на себя лавры, — сказала Пилот и погладила меня по руке. — Что дальше?

— Проблемы в Раю, — сказала я. — В Раю всегда проблемы, можете быть уверены. Потому что никто не может пользоваться такой популярностью и не вызвать зависти. — Я встала и подошла к Фарберу. — И кто-то испытывал настоящую, НАСТОЯЩУЮ зависть. УБИЙСТВЕННУЮ зависть.

— Нет, — сказал Фарбер с возмущением. — Завидовал, да — они все ели у нее из рук, но я бы не стал… я бы не смог…

— И убил не он, — подхватил Стилтон. — Мы не просмотрели показания его третьей проверки, но голову прозакладываю, они подтвердят его правдивость, как и первые две.

— Знаю, — сказала я, не отводя взгляда от Фарбера. — Он плохой лжец. Во всяком случае, не настолько хороший. К тому же он не инопланетянин. И минуту назад он не был совсем точен. Они не все ели у нее из рук. Вы нашли друга. Одного из семнадцати, не слишком популярного, но очень, очень преданного друга. Друга, который любит вас настолько, что чувствует себя ответственным за вас. За ваше счастье. За вашу грусть. И за ваши злобу, и зависть, и ненависть.