Михаил Володин - Индия. Записки белого человека

• Название: Индия. Записки белого человека
• Автор: Михаил Володин
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01275-0

Хотя «Записки белого человека» и не являются в прямом смысле путевыми заметками, в основе книги лежат путешествия автора по Индии. Но экзотический антураж здесь лишь средство, чтобы на фоне этих ярких декораций показать человека, отправившегося в путь в одиночку, — его чувства и мысли, его осознание себя и своего места в мире.

---

Я еще вернусь и к этим куплетам, и к этим интонациям — слишком большое место они занимают в технике Випассаны. Но сейчас, забегая вперед, скажу, что десять дней спустя, когда, покинув центр, я впервые попытался самостоятельно помедитировать, оказалось, что мне смертельно не хватает этого немыслимого, не вписывающегося ни в какие рамки сумасшедшего старика и ощущения того, что он где-то рядом — следит за мной и помогает, помогает, помогает…

Анапана

На второй день я узнал, что считать, наблюдая за дыханием, нельзя. Нельзя проговаривать слова, нельзя представлять образы… Дышать, только дышать! Ум должен сосредоточиться на дыхании: не регулировать, не изменять, не воздействовать — просто наблюдать. Как только я перестал считать, возникли первые трудности: сидеть без счета по-турецки я не мог, а кроме того, меня начали атаковать посторонние мысли.

Вот здесь и проявились особенности Випассаны. Мысли, от которых трудно было избавиться, рождали поразительные образы. Картины поднимались из таких глубин подсознания, что не оставалось никаких сомнений, что там, в кладовке памяти, поминутно сложена вся прожитая жизнь, все прочитанные книги, просмотренные фильмы, проговоренные разговоры. В возникающих картинках вдруг узнавались самые неожиданные сюжеты: вид из окна машины, везущей меня пятилетнего в Одессу, или что-то из школьной жизни, ну совсем непримечательное — например, приятель, стоящий у доски. А в следующее мгновенье я уже смотрел на ведерко, лежащее в песочнице, с высоты роста трехлетнего ребенка! И сердце заходилось от узнавания — песочница на Комсомольской!

В большинстве случаев легко вспоминалась вся ситуация целиком — где, с кем, когда… Ночью снились сны, и просыпался я с воспоминаниями, которые, впрочем, быстро меркли. Удивительно было то, что во время медитации они снова отчетливо возникали.

Ко второй половине третьего дня все вдруг само собой встало на места. Ум успокоился, и оказалось возможным, не отвлекаясь, следить за дыханием. Возникло радостное ожидание чего-то очень необычного. На физическом уровне проявлялось это, главным образом, в одном: когда я закрывал глаза, ничто не бегало, не колебалось, не мельтешило… Не было никаких случайно возникающих картин, исчезли привычные мириады «пузырьков», вспышек и туманных пятен. Установились покой и порядок — такие, что я без труда в перерывах между медитациями мысленно рисовал «мультики». Вот один из них.

Пляж и на нем две фигурки — черные человечки в красной одежде. Они загорают, гуляют, танцуют. Постепенно людей становится больше. Еще больше. Еще! Появляются пляжные зонтики, вырастают какие-то строения. К пляжу подъезжает машина. Вторая. Третья… Пролетает самолет. Еще один, еще. Вырастают небоскребы. Самолет врезается в один из них. Еще самолет и еще небоскреб. Здания начинают рушиться — все здания. Машины исчезают. Людей становится меньше. Еще меньше. И остается тот же, что и в начале, пляж с одной-единственной парой. Пара целуется.

Не бог весть что, но все же собственный «мультик»… Медитации, к сожалению, не влияли на творческие способности, зато усиливали концентрацию: все, вплоть до мельчайших деталей, было видно, и ничто не мешало созерцать собственное, на глазах рождаемое творение.

Само по себе состояние покоя казалось удивительным, но оно было не целью, а лишь средством одоления следующего шага. В конце третьего дня нам сказали, что к Випассане мы еще и не приступали. Все это была преамбула, Анапана — подготовительный этап, предназначенный для того, чтобы успокоить ум, самые глубокие слои подсознания. Випассана должна была начаться на следующий день.

Учитель

До 1969 года Випассаны в Индии не было. Техника медитации, которая помогла Сиддхартхе Гаутаме пробудиться и достичь просветления, была здесь безвозвратно утрачена. В буддийских текстах есть немало упоминаний о ней, но и только — как она работала, никто не знал. Випассану в Индию принес Шри Гоенка.

В своих мемуарах Гоенка говорит, что в жизни ему трижды крупно повезло. Во-первых, он родился в Бирме. Во-вторых — в богатой семье. И в-третьих — с детства его мучили сильнейшие головные боли.

Бирма была единственной страной, где сохранилась Випассана. Правивший в Индии в третьем веке до нашей эры император Ашока сделал буддизм государственной религией и всячески стремился распространить Дхамму в странах Азии, вплоть до Сирии и Египта. Повсюду по приказу императора работали учителя Випассаны, обучившие медитации тысячи тысяч людей. Но через два с половиной тысячелетия помнили технику только в Бирме.

Жизнь в обеспеченной семье, как писал Гоенка, дала ему понимание того, что богатые так же несчастливы, как и прочие люди, и что количество денег никак не влияет на меру выпадающих страданий.

И, наконец, головные боли… После того как были испробованы всевозможные средства, включая лечение в Европе и Америке, мигрень привела его домой, в Бирму, в центр медитаций У Ба Кина. К этому времени Гоенка уже не только страдал мигренью, но и успел пристраститься к морфию, который в течение двух лет помогал ему бороться с болью. После нескольких курсов Випассаны исчезли и наркотическая зависимость, и сама мигрень. У Ба Кин стал учителем новообращенного адепта, а в 1969 году благословил его на поездку в Индию и возвращение Випассаны туда, где эта техника медитации первоначально возникла.

Сиддхартха

Человеческий ум постоянно мечется между прошлым и будущим и почти не бывает в настоящем. Как заставить это необузданное животное — дикого коня, боевого слона, взбесившегося носорога — жить в настоящем? Надо, чтобы он постоянно следил за чем-то, что происходит здесь и сейчас.

У дыхания есть поразительное свойство: с одной стороны, мы можем его регулировать — замедлять или ускорять, делать более или менее интенсивным. С другой, оно так же, как и функции внутренних органов, регулированию не поддается. Нельзя напряжением воли остановить сердце. Так же нельзя заставить себя не дышать. Благодаря этому дыхание очень удобно для наблюдения за настоящим.

А зачем за ним наблюдать?

Чтобы улавливать мельчайшие ощущения на коже.

А это зачем?

Чтобы избавиться от страданий!

Чушь какая-то… Примерно так я размышлял, слушая лекцию о Випассане и истории ее открытия.

Две с половиной тысячи лет назад в королевской семье родился мальчик Сиддхаттха Готама. Так звучало имя Будды на пали, языке простонародья. Он, наследник престола, обучился пали специально, чтобы его понимало большее число людей. А Сиддхартха Гаутама, как у Гессе — от которого многие впервые узнали о Будде, — это на ученом санскрите… Поэтому отныне — Сиддхаттха. И — Готама.

Здесь мне придется повторить тысячи раз описанную историю человека, которая стала ключевым моментом в истории человечества.

Быть может, оттого, что мать Сиддхаттхи умерла при родах, отец настолько боялся за жизнь сына, что поместил его в «резервацию». Принц жил во дворце, окруженном высоким забором, и все, что было внутри, существовало с одной целью — уберечь Сиддхаттху от несчастий внешнего мира.

Была и еще одна причина того, что всевластный отец заключил сына в самую роскошную в мире тюрьму. При рождении на теле принца проявились знаки, указывающие на то, что младенец, повзрослев, будет отмечен свершениями и славой. Об этом говорили и все приглашенные королем звездочеты. Их мнения расходились лишь в том, кем он станет — великим властителем или великим святым. Второе-то и пугало короля!

Святые в Индии бездомны и не привязаны к материальным вещам. Они шатаются по миру, живут в пещерах и истязают себя аскезой. И никак иначе! Король не мог представить сына бродягой и сделал все для того, чтобы оградить его от этой доли. Для того и был построен дворец-тюрьма. С детства принца окружали лучшие учителя, самые красивые танцовщицы и актрисы, самые умные собеседники. Когда стало заметно, что Сиддхаттху занимают философские вопросы, его поспешили женить. Через несколько лет у него родился чудесный малыш… Все было «как у людей».

Но все это было напрасно! На роду Сиддхаттхе было написано другое.

В двадцать девять лет, гуляя по саду, он обнаружил пролом в заборе, окружающем дворец, и вышел в мир. И мир бросился навстречу принцу со всеми своими бедами и несправедливостями. Первым он увидел человека, разбитого болезнью. За ним ковылял глубокий старик. Потом Сиддхаттха наткнулся на лежавшего на обочине мертвеца. Всякий раз, когда он спрашивал об увиденном слугу, тот обстоятельно отвечал на вопрос, а заканчивал одной и той же фразой: «И ты таким будешь!» И Сиддхаттхой овладели растерянность и беспокойство. Он впервые столкнулся с жизнью, отличной от той, к которой привык во дворце.

Четвертым и последним, кого встретил принц в тот день, был изможденный голодом, больше похожий на скелет, чем на человека, аскет.