Владилен Воронцов - Судьба китайского Бонапарта

• Название: Судьба китайского Бонапарта
• Автор: Владилен Воронцов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5—250—00446—6

Это первая в нашей стране книга о Чан Кайши (Цзян Чжун-чжэне), более 20 лет возглавлявшем в Китае режим, свергнутый в 1949 г о результате народной революции, и укрывшемся после этого с остатками своих войск на острове Тайвань. Каким образом он вошел в китайскую революцию, стал сначала одним из соратников Сунь Ятсена, а затем отошел от его линии? Как сложилась жизнь Чан Кайши и судьба его сына Цзян Цзинго, пробывшего в СССР 12 лет, комсомольца 20-х, завершившего свой путь на посту «президента» Тайваня? На эти и другие вопросы отвечает автор в написанной в жанре документальной публицистики книге, в которой использует новые, в том числе и архивные, материалы.

---

Чан Кайши в своих речах отмечал энергию лидеров Германии, их способность в короткие сроки ослабить бремя репараций. Чан нашел даже общее в «неравноправных договорах» Германии и Китая, Германия вышла в 1933 г. из Лиги Наций, в 1935 г. присоединила Саарскую область, в Берлине требовали аншлюса Австрии, отказались от возложенных победителями на Германию ограничений по ремилитаризации и гонке вооружений. Чан Кайши сравнивал несравнимое: ограничения, возложенные на агрессора, с одной стороны, и навязанные капиталистическими державами Китаю неравноправные договоры, с другой. И если Германия, подчеркивал он, находится на пути к избавлению от «неравноправных договоров», Китай связан этими договорами.

На рубеже 30-х годов доверие народных масс к парламентской демократии было резко подорвано даже в Европе. В Китае, не знавшем парламентской демократии в подлинном смысле этого слова, большую популярность приобрела идея нацистов о «выходе» из бедствий и нужды путем «возвращения Германии былого величия» и «уничтожения марксизма». Призывы Чана последовать примеру Германии находили отклик не только у политиков, одержимых воинственным национализмом, но и у отчаявшихся, обездоленных, живших ожиданием чего-то нового людей. «Но только ли Германия с ее спартанской дисциплиной является примером для Китая?» — следовал вопрос. И Япония! Чан приводил в качестве эталона для Китая и эту страну, когда китайская земля стонала от японской агрессии.

Официальным лозунгом «движения за новую жизнь» стал лозунг «Пристойность, справедливость, честность, чувство собственного достоинства». Китайский народ, обращался Чан к «синерубашечникам», эгоистичен, недисциплинирован, разобщен. Ради воспитания соотечественников необходимо было «распространить революционные идеи среди масс» и снискать их доверие к «синерубашечникам». Развернулась широкая пропагандистская работа. Чан Кайши дал указание подготовить до 200 групп студентов и направить их с лекциями перед народом в различные уголки страны.

Руководитель страны сформулировал принципы управления народом:

— рассматривать вчерашний день как время смерти, а сегодняшний — как время жизни. Освободить себя от прошлых злоупотреблений и создать новую нацию;

— взять на себя ответственность за возрождение нации:

— следовать установленным правилам, быть добросовестными, честными и скромными;

— наша одежда, еда, образ жизни должны быть простыми, обычными, ясными и чистыми;

— быть готовыми к лишениям, быть бережливыми;

— обладать, как граждане, в равной мере знаниями и моральной чистотой;

— действовать в соответствии с нашими обещаниями.

Среди объявленных Чан Кайши правил ежедневного поведения были следующие: необходимо быть энергичным, подтянутым в одежде, стоять прямо, есть бесшумно.

С 5 по-21 марта 1934 г. Чан Кайши четырежды выступал с разъяснениями целей нового движения. 11 марта, после десяти дней тщательной подготовки, на митинге в Наньчане при огромном скоплении народа — до 100 тыс. человек — было официально объявлено о начале движения. Губернатор Сян Шиюй присоединился к Чан Кайши, призвав граждан Цзянси к новой борьбе за чистоту, непритязательность, прилежание, пристойность. Шесть дней спустя с благословения Ван Цзинвэя открылось отделение движения в Нанкине, затем 18 марта в Пекине. Начало движения связывалось с различными, порой весьма туманными событиями. Сторонники генералиссимуса, прославляя личность любимого вождя, предлагали свою версию причастности Чан Кайши к «движению за новую жизнь». Генералиссимус следовал однажды по улицам Наньчана и наткнулся вдруг на группу из двадцати молодых людей в студенческой форме. Студенты, не вынимая изо рта сигарет, сквернословили, спорили, дрались. Вождь якобы был глубоко потрясен увиденным. Он понял основные причины презрительного отношения некоторых иностранцев к китайскому народу. И Чан Кайши сразу же отдал распоряжение начать движение за улучшение жизни китайского народа в целом и китайской молодежи в особенности.

Конечно, не поведение на улице разболтанных молодых людей подтолкнуло лидера Гоминьдана к «движению за новую жизнь». За время существования Центрального советского района помещичьи земли были экспроприированы и распределены на большей части провинции Цзянси. Еще в 1932 г. на совещании губернаторов в Лушани некоторые гоминьдановцы взяли на себя смелость выступить за национализацию земли в районах, освобожденных от КПК. Но лидеры Гоминьдана настаивали на возвращении земли владельцам. Попытки осуществить хотя бы некоторые меры, ослабляющие эксплуатацию крестьян, не привели ни к чему.

Чан Кайши провозгласил в качестве главной цели движения установление всего лишь «справедливого общественного строя». Сельское строительство должно, как подчеркивал Чан, привести к претворению в жизнь идеалов справедливости — датун. Легковерным внушалось: скоро они получат пищу, одежду, жилье.

Родоначальник движения пропагандировал идеал поведения гражданина его государства, который регулярно чистит свои зубы, моет тело, содержит в чистоте одежду, воздерживается от алкоголя, употребления опиума, табака, занимается физическими упражнениями. Если в «старой жизни, — рассуждал Чан Кайши, обращаясь к слушателям, — вы могли где попало харкать, мочиться, разводить невероятную грязь и никогда не мести под кроватями, то в новой жизни с такими варварскими привычками следует покончить». Молодежь нуждалась в примерах. Чан обратился к примеру из собственной жизни. «Родители, — отмечал оратор, — привили мне привычку содержать себя в чистоте. Такого рода воспитание сделало меня тем, кем я стал к настоящему времени». «Каждый из вас должен понимать, что невозможно от рождения быть революционным вождем. Надо упорно трудиться, и каждый сможет быть таким, как я, жить такой жизнью, как я».

Высочайший предлагал своим слушателям начать с самоусовершенствования. Сам Чан Кайши со второй половины 30-х годов не пил и не курил и в этом смысле был примером для подражания. В дипломатическом корпусе ходили слухи о Чан Кайши: скромен, прост в одежде, умерен в пище, физически вынослив. Разве не достойной для подражания выглядела привычка Чан Кайши употреблять лишь кипяченую воду?! Это, однако, не означало его отказа от проведения хмельного мужского застолья. На встречах, носивших зачастую политический характер, помогал существующий обычай: пить вместо хозяина. Чан Кайши, как хозяин, садился во главе расставленных буквой «П» столов. Рядом с ним вставал охранник-маузерист. Раздавалась команда хозяина: «Хэ!» Все присутствующие должны были опустошить свою посудину хмельного. За Чан Кайши с подобной задачей справлялся его маузерист. Через какое-то время раздавался стук: охранник падал. Появлялась замена. Чан Кайши, будучи трезвым, наблюдал, как под воздействием алкоголя теряли человеческое достоинство и его приближенные, и гости. От количества потребляемого алкоголя и способности выстоять на ногах во многом зависела карьера «пьющего вместо хозяина».

В первый год «движения за новую жизнь» были проведены две кампании: за порядок и за чистоту. Энтузиасты отрабатывали специфические правила — а их сформулировали до 96 — относительно еды, одежды, жилища, деятельности. Особое внимание отводилось личной гигиене, уничтожению насекомых, соблюдению пунктуальности. Эта программа стала для Чан Кайши приоритетной. «Бедность нашей страны, — говорил Чан Кайши, — вызвана прежде всего тем, что в стране слишком много потребителей и очень мало производителей. Чтобы исправить это положение, мы должны подчеркивать четыре принципа, мы должны сделать так, чтобы народ больше трудился и тратил меньше, чтобы должностные лица были честными».[52] Чан Кайши вынашивал амбициозные планы. Движение, развернувшееся в низах, поощряемое сверху, распространялось из города в город благодаря активности партийных функционеров. Генералиссимус выражал уверенность: движение покончит с «нищенством и грабежами», сделает официальных руководителей «честными и патриотичными», ликвидирует коррупцию и побудит народ к более продуктивной деятельности.

Идейные установки Чан Кайши были нацелены на мелкобуржуазные, помещичье-шэньшийские слои населения. За внешними проявлениями милитаризации общественной жизни — чистота, простота, скромность и т. п. — скрывалось твердое желание — привести к единообразию и поведение, и мышление людей, что означало бы утверждение казарменных порядков.

Осенью 1935 г. американский миссионер Джордж Шеферд приехал в Нанкин для обсуждения с гоминьдановскими лидерами проекта преобразований в Цзянси. Чан проявил к гостю повышенное внимание, даже пригласил в один из воскресных дней в загородную резиденцию. Чан Кайши и его супруга обсуждают с ним в основном проблемы «движения за новую жизнь». Шеферд польщен: после ряда лет гонений на миссионеров китайские лидеры более глубоко, нежели когда-либо, озабочены духовными ценностями и реалиями жизни. Ведь после 30 мая 1925 г. волна антиимпериалистических выступлений обрушилась на миссионерские общины. Обитатель иностранных миссий приобрел статус «белого дьявола» и вынужден был искать убежища у других берегов. Миссионерские семьи покидали Китай, находя пристанище в Японии, на Филиппинах, в США.