Дороти Иден - Виноградник Ярраби

• Название: Виноградник Ярраби
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02927-0

Действие "Виноградник Ярраби" — происходит в начале XIX века в Австралии. На эту землю приезжает молодая англичанка и становится женой человека, страстно преданного своему делу — выращиванию виноградной лозы. Жизнь Юджинии с мужем, их любовь, противоречия и компромиссы составляют сюжет романа.

---

Пожалуй, у нее было даже слишком много ценных качеств для такой скромной должности — гувернантки при маленьком ребенке. Но, если она хорошо устроится в Ярраби и все будут относиться к ней доброжелательно, а следующий ребенок окажется девочкой, Минни сможет войти в постоянный штат прислуги.

Что же касается Эмми Доусон, у нее столько достоинств, что упустить ее было бы жалко. Поскольку Фиби, личная горничная миссис Мэссинхэм, гуляет с кузнецом и, по всей вероятности, собирается выйти за него замуж, Эмми могла бы занять ее место. Заодно она сможет чинить и штопать, шить одежки для младенца, а также рубашки и штанишки для Кита. Получалось очень удобно.

Тем, кого миссис Мэссинхэм не брала с собой в Ярраби, она предлагала удобные места в домах, где они получат возможность жить честной жизнью. Их имена записаны у нее в маленькой книжечке в кожаном переплете.

Она заверила встревоженных, тоскующих по родине женщин, что не будет терять их из виду. Ею создана целая система, согласно которой либо она сама, либо кто-нибудь из ее помощников будет поддерживать с ними постоянную связь, давать советы, снабжать деньгами и представлять кров, если они, конечно, будут того заслуживать.

Каждой, искренне желающей жить достойной жизнью, такая возможность будет предоставлена. Но обратного сползания к пороку она не потерпит.

Юджиния ехала в Ярраби резвой рысью. Минни и Эмми сидели в глубине экипажа, держась обеими руками за свои корзины и шляпы и восторгаясь безукоризненной осанкой госпожи и тем, как она мастерски правит лошадью.

Выходит, то, что люди говорили о миссис Мэссинхэм, — сущая правда. Она действительно красива, великодушна и добра, хотя при ней невольно ощущаешь легкий трепет.

На второй день своего пребывания на новом посту Минни Хиггинс попросила разрешения поговорить с Юджинией. Действительно ли она должна допускать на утренние уроки ребенка экономки?

— Она просто вошла и уселась, миссис Мэссинхэм, — нервно сказала Минни. — Она заявила, что хочет выучить азбуку и что они с мистером Китом всегда все делают вместе. Если вы позволите мне высказать свое мнение, девочка, по-видимому, развита не по летам.

— Да, она умный ребенок, — согласилась Юджиния. — Я забыла поговорить с вами о ней. Я думала, мы сначала приучим к новым порядкам мистера Кита, но, если Рози так сильно хочет учиться, пожалуй, ей лучше начать, не откладывая. Лишить ребенка возможности получить образование было бы, конечно, несправедливо. Да и для Кита лучше заниматься не в одиночку. Они молочные брат и сестра и очень привязаны друг к другу.

Чем скорее у Кита появится родной брат или сестра, тем лучше, подумала про себя Юджиния.

Но имело ли это на самом деле какое-либо значение? Гилберт утверждал — никакого. Он придерживался очень современных взглядов и стоял за равенство, если оно практически осуществимо и полезно. А то, что у его сына имелась подружка для игр, было, конечно, весьма полезно.

Только пока Кит не уедет в школу, решила мысленно Юджиния, и пока Рози не подрастет достаточно, чтобы надеть чепчик и передник. Сама Юджиния была твердо уверена, что равенство между классами ни к чему хорошему привести не может.

Несколькими месяцами позднее, сидя летним утром в сравнительно прохладной затемненной гостиной, Юджиния писала Саре:

«У меня родилась девочка, и я ликую. Гилберт тоже в восторге, хотя подозреваю, что он предпочел бы еще одного мальчика. Однако для этого еще достаточно времени, а пока что новая дочка доставляет мне огромную радость. Мы решили назвать ее Аделаидой. Мне всегда очень нравилось это имя. У нее рыжеватые волосы Гилберта, и, я думаю, она будет очень хорошенькой. Кроме того, она очень крепенькая, намного крепче, чем в свое время были Кристофер и Виктория, так что я не так сильно за нее тревожусь, как за первых двух своих деток. К бутылочке с молоком она привыкла сразу же и в первые же три недели своей жизни начала прекрасно развиваться.

Теперь ты уже можешь себе представлять Ярраби как настоящий семейный дом: в классной занимается Кит, в детской спит малютка. В классной царит мисс Хиггинс, или Хигги, как Кит ее называет, — некрасивое маленькое существо, похожее на симпатичную лягушку. Эллен пребывает в детской, и теперь, когда на ее попечении появилась новая малютка, а Фиби вышла замуж и ушла от меня, Эллен сильно важничает. У меня работает иммигрантка Эмми Доусон, которая великолепно шьет и понемногу овладевает искусством быть хорошей личной горничной. Конечно, с нами по-прежнему наше истинное сокровище, миссис Джарвис, искренне гордящаяся нашим домом, и ее маленькая дочка Рози, очень умненькая девочка. Как только она немного подрастет, то будет выполнять кое-какие обязанности по дому — это отвлечет ее от опасных проказ. Боюсь, что она уже ревнует к новому младенцу и ей не нравится интерес, который проявляет к нему Кит. Ты можешь сказать, что со стороны такого маленького ребенка это поразительно, но у Рози всегда было не по-детски умудренное личико, а Кита она считает исключительно своим и больше ничьим братом. Забавная ситуация.

Но мне нравится, когда дом полон детских голосов. Теперь в нем уже не чувствуешь себя так одиноко».

Жара в это лето стояла страшная. Даже Гилберт признал, что не припомнит столь долгой изнурительной жары. В свое время он хвастал, что колодцы Ярраби никогда не пересохнут, но теперь такая опасность становилась вполне реальной.

Пришлось принести в жертву сад. Юджинии нестерпимо больно было видеть завядшие, поникшие растения. Она отказалась от своих прогулок ранним утром и поздним вечером, ибо даже в эти часы стало слишком жарко. Зной, гнетущий и удушающий, держался всю ночь, а к середине дня превращался в нестерпимое пекло. Иногда поднимался сильный ветер, сдувавший драгоценный верхний слой почвы с участка земли возле конских загонов, и тогда пыль проникала в дом через все щели. Окна приходилось держать плотно закрытыми, но, несмотря на это, воздух был насыщен красной взвесью.

Стойкие австралийские кустарники, терновник, спинифекс — игольчатые кусты с острыми листочками и колючками, а также эвкалиптовые деревья, казавшиеся изнуренными и голыми на фоне пламенеющего неба, выжили. Так же как ящерицы, мухи и шумные горластые птицы: попугаи, кукабурра и вороны. Хотя как-то раз на акацию опустилось облачко крошечных зеленых попугаев, задыхавшихся и явно погибающих. Они были похожи на сморщенные зеленые винные ягоды. Кит поймал одного из попугайчиков, и тот умер в его горячей ладони. Мальчик страшно расстроился. Он не знал, что птицы умирают.

Нависла опасность пожара в буше. Гилберт каждый день внимательно вглядывался в выбеленный жарой горизонт — не покажется ли где большой столб дыма.

Однако пожар пока что представлял собой лишь потенциальную угрозу, меж тем как высыхание гроздьев винограда было уже реальностью. Когда вода в колодцах опустилась до критического уровня, Гилберт организовал неуклюжую, но все же бесперебойную систему доставки воды в ведрах, которые перевозили в запряженных волами фургонах. Озеро тоже грозило высохнуть. Оставшаяся в нем вода была противной на вкус и сплошь покрыта водяными птицами, которых зной оттеснял все дальше от поросших тростником берегов.

Юджинии хотелось вымолить хоть ведерко для своих белых ползучих роз, но она не отваживалась. Каждая капля нужна была ненасытным виноградным лозам.

Она чувствовала себя такой же вялой, как ее чахнувшие розы. Даже Гилберт утратил свой обычный пышущий здоровьем вид и казался почти изможденным. Его синие глаза ярко светились на загорелом дочерна лице. Для купания воды больше не было — приходилось довольствоваться несколькими стаканами, которые наливались в фарфоровую миску. Малютку, капризничавшую из-за жары, время от времени освежали, выжимая над ее тельцем мокрую губку. Юджиния совершала сведенный к минимуму туалет тем же способом, но Гилберт, отчаянно экономивший каждую каплю воды для виноградника, валился ночью в постель как был — отощавший, потный, измученный. Меньше всего он думал о жене.

Лежа в горячей темноте и прислушиваясь к неумолчному стрекоту цикад, Юджиния мысленно рисовала себе все прохладные зеленые предметы, какие приходили на память. Ручьи, катящиеся по замшелым камням, дождь, низвергающийся на летний сад, холодные каменные плиты под босыми ногами, запах роз, на которых еще лежит утренняя роса…

Иногда фантазия иссякала, и она не могла думать ни о чем, кроме своих мучений. Она чувствовала себя пленницей, которую иссушала, опаляла и старила раньше времени эта древняя-древняя земля, лежавшая за окном и дождавшаяся конца краткого мига ночной тьмы, когда снова встанет торжествующее солнце, чтобы испепелять и жечь своими лучами все живое.

Но вот совершенно неожиданно пошел дождь. Он полил из низко нависших туч, превращая каждую впадину в озеро, проносясь по прожаренной солнцем земле слишком быстро, чтобы грунт мог впитать влагу; так что в результате каждый ручеек разбух, превратившись в миниатюрную реку, а река вышла из берегов.