Дороти Иден - Виноградник Ярраби

• Название: Виноградник Ярраби
• Автор: Дороти Иден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02927-0

Действие "Виноградник Ярраби" — происходит в начале XIX века в Австралии. На эту землю приезжает молодая англичанка и становится женой человека, страстно преданного своему делу — выращиванию виноградной лозы. Жизнь Юджинии с мужем, их любовь, противоречия и компромиссы составляют сюжет романа.

---

— Колм писал мне, что живет в какой-то хижине.

— Да, я ее видела издали. Строеньице очень жалкое. И стоит в полном одиночестве. Сэм может присмотреть за лошадьми, пока мы с полчаса побродим по берегу.

— Сэм?

— Теперь у нас есть кучер, — с гордостью сказала Бесс. — Угрюмый старик, но сплетнями не занимается. Да и в любом случае он решит, что нам просто захотелось подышать морским воздухом.

— Вы уже все устроили!

— Мне Эдмунд велел это сделать, — призналась Бесс. — Он сказал, что будет ужасно жаль, если эта сплетня получит распространение в тот самый момент, когда вы с Гилбертом находитесь в Сиднее. Вы наивны, Юджиния. Вас всю жизнь слишком от всего оберегали. Вам трудно даже представить себе, до чего люди могут быть подлы, особенно если кому-то завидуют. А я могу вас заверить, что здешние дамы — если можно назвать их дамами — обязательно станут завидовать. И мужчины станут. Я знаю, что у Гилберта сейчас неприятности с виноградником, но он такая видная фигура! Вы оба ценное достояние колонии, и я вас люблю. Я не допущу, чтобы вы оказались в самой гуще гнусного скандала, устроенного, ко всему прочему, ирландским пропойцей.

— Так его называл Гилберт. Вы на стороне Гилберта, Бесс.

— Ах вы, глупенькая, наивная малышка! Я на стороне вас обоих. Брак, знаете ли, — это на всю жизнь. Так что надо позаботиться о том, чтобы он оказался счастливым. Если вам так уж необходимо иметь любовника, по крайней мере подождите, пока не станете старше.

Юджиния попробовала рассмеяться.

— Бесс! Какой вы стали светски искушенной!

— А вы вот совсем не искушенная, моя дорогая. Пора проснуться.

— Да я уже давно проснулась! Неужели вы не видите, что я уже не так молода и наивна? Все дело заключалось только в том, что я слишком долго тосковала по родине. — Глаза у Юджинии были полны страдания. — Колм это понимал. Я находила для себя прибежище в письмах, не думая, как все это действует на него. Меня постоянно гложет мысль, что это я снова толкнула его к пьянству.

Бесс с крайне скептическим видом покачала головой:

— Вы ведь не очень много знаете и о том, какой это страшный бич — выпивка. Признайтесь!

— Не презирайте меня, Бесс!

— Я не презираю вас. Я презираю Колма О’Коннора за то, что он использовал в своих целях наивное существо.

— Я думаю, он тоже наивен.

— В таком случае и ему пора проснуться. Я заеду за вами в отель завтра в три часа дня. Скажите Гилберту, что я повезу вас покататься.

— Неужели я сама должна буду это проделать? — с болью спросила Юджиния.

— Никто другой не может этого сделать, вы же понимаете.

Хотя Юджиния напряженно прислушивалась к разговорам вокруг себя, она не услышала ни звука о скандале. В тот вечер в Воклюзе давали званый обед. Хозяева тепло приветствовали Юджинию и Гилберта и оказывали им самые лестные знаки внимания. Юджинии показалось, что Мерион Ноукс довольно настойчиво старается держаться поближе к ней и всячески опекает, меж тем как миссис Уэнтуорт иногда с тревогой поглядывает на нее. Однако разговор вертелся вокруг вполне безобидных общих проблем — положение дел в колонии, неподтвердившиеся слухи об открытии золотых месторождений, увеличение эмигрантов и какой тип среди них сейчас преобладающий, возможность прекращения принудительной транспортировки в Австралию ссыльных. Ну и еще, конечно, дети, школы, прислуга, моды.

Мечта, в свое время привязывавшая Юджинию к письменному столу, казалась далекой и несущественной, а вот необходимость встретиться с Колмом была реальностью, от которой она уйти не могла.

Чуть ли не впервые Юджиния в этот вечер радовалась тому, что мужчины так много времени потратили на соболезнования Гилберту по поводу гибели урожая и на восхищение его твердой решимостью продолжать заниматься своим делом в то время, когда многие виноградари капитулировали. Они нахваливали его вино, нюхали, разглядывали на свет, пробовали на вкус. Это был именно такой вечер, какой был нужен Гилберту. Когда они вернулись в отель, он пребывал в превосходнейшем настроении, но изрядное количество выпитого повергло его в летаргическое состояние. Он разделся, повалился в постель и мгновенно уснул. Усталость сморила и Юджинию. Правда, один раз среди ночи она проснулась в слезах от тяжелого сна, но вспомнить, что ей приснилось, никак не могла.

Однако на следующий день Юджиния уже не плакала: она испытала настоящее потрясение и глубокую жалость.

Хижина, о которой писал Колм, и впрямь оказалась жалкой лачугой. Вероятно, это было одно из первых жилищ, сооруженных в Ботани-бэй. Его стены осели и покрылись трещинами; крышей служил кусок ржавого железа.

Мужество оставило Юджинию, она не в состоянии была постучаться в дверь. Это сделала за нее Бесс, слегка побарабанившая по деревянной створке.

Прошло довольно много времени, прежде чем кто-то невнятно отозвался:

— Кто это? Кто там?

Бесс больно ткнула Юджинию локтем в бок:

— Скажите ему.

Впрочем, это не понадобилось, так как в следующую минуту дверь отворилась и на пороге выросла жутковатая фигура, подслеповато моргающая от яркого света. Человек был изможден, неряшлив, ужасающе худ. Он невероятно состарился.

— Колм! — потрясенно прошептала Юджиния.

Колм выпрямился с каким-то подобием былого достоинства, а затем изобразил нечто вроде поклона.

— Миссис Мэссинхэм! Чему я обязан такой честью?

— Колм! Вы выглядите совершенно больным.

— Не больным, мэм. Просто спившимся.

— Позвольте мне войти.

Он встал в дверном проеме, не совсем твердо держась на ногах:

— Нет, леди тут не место.

— Ах, прекратите этот вздор! Я войду.

Бесс запротестовала, ухватив ее за руку, но Юджиния нетерпеливо вырвалась.

— Оставайтесь здесь, Бесс. Я долго не задержусь.

Она стремительно вошла в маленькую темную комнату, пытаясь не обращать внимания на отчаянно неприбранный вид жилища и на тяжелый кислый запах вина.

— Что с вами случилось, аланна? Прежде вы такой не были. Вы всегда вели себя, как герцогиня.

— Так ведь и вы были другим…

— Старое дьявольское проклятие — пьянство, — сказал он, широко улыбаясь.

Юджиния не позволила себе размышлять, иначе она не в силах была бы выдержать эту кошмарную сцену. Спокойным голосом она произнесла:

— Я пришла за своими письмами. Вы должны отдать их мне.

Из-под маски бравады на его лице еле заметно проглянуло отчаяние.

— Как, мое единственное сокровище?

— Я слышала, что вы ими хвастаетесь, и не могу этого допустить.

— Бог ты мой, а ведь вы стали добропорядочной матроной!

— Колм, пожалуйста! Мне необходимо их получить. Или по меньшей мере я должна лично проследить за тем, чтобы они были уничтожены. Не можем ли мы сжечь их здесь же, не откладывая?

— Погребальный костер?

— Ах, Колм! — Юджиния положила руку на его плечо. Оно было таким худым, что под кожей легко прощупывались кости. — Почему вы допустили, чтобы с вами произошло такое?

— Потому что я человек слабый. Вы, быть может, могли бы меня спасти. Не знаю. Надо было мне увезти вас с собой в тот день, у озера. — Он высвободил свою руку из ее пальцев, сделав это очень осторожно. — Не дотрагивайтесь до меня. Я знаю, что отвратителен. Хорошо, можете получить свои письма. Вы и в самом деле решили, что я могу устроить скандал?

— Конечно, вы не способны на это, когда полностью владеете собой.

— Что бывает нечасто, как вы, вероятно, слышали.

Колм порылся в какой-то коробке и наконец извлек из нее небольшую связку писем. Бросив их в тлеющую золу очага, он помешал кочергой, и бумага вспыхнула тоненьким пламенем. Потом он присел на корточки и растопырил пальцы над огнем. Похоже, он даже забыл о том, что Юджиния здесь.

Бесс на всякий случай постучала в дверь. Юджиния крикнула, чтобы она подождала. Ей хотелось увидеть, как в огне свернется в черную трубочку последний листок. Она чувствовала себя старой. «Наконец-то я стала взрослой, — пронеслось у нее в голове. — Матроной, как он выразился».

— Я еще не совсем утратил понятие о чести, — сказал Колм, поднимаясь на ноги. — Я не знал, что хвастался. Хотя и было чем…

— Да, — с сожалением молвила Юджиния и добавила шепотом: — Было чем…

Он пнул кончиком ботинка кучку золы, а затем яростно напустился на нее:

— Вы получили то, за чем пожаловали. Почему вы не уходите? Весь мир ждет вас.

— Он мог бы ждать также и вас. Говорят, ваша книга получилась отличной. У вас такой талант, Колм!

— Талант по части бутылки. Громадный талант по части бутылки, моя дорогая. Да это не важно, не расстраивайтесь так. Я был слабаком задолго до того, как вы со мной познакомились. Недостаток, типичный для ирландцев. Большинство из нас пьет, но некоторые делают это усерднее, чем другие, и рано сходят в могилу. Короткая жизнь, но веселая. — Он взял в руки бутылку, на дне которой плескались остатки какой-то мутной жидкости. — Мой случай безнадежен. Даже вы не могли бы меня спасти, аланна, говорю вам чистейшую правду.