Кресли Коул - Нет голода неистовей

• Название: Нет голода неистовей
• Автор: Кресли Коул
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Аннотация (не официальная)

Где-то глубоко под Парижем в катакомбах, прикованный цепями к стене, ждет своего смертного часа предводитель Ликанов — Лаклейн Макрив. Ждет смерти, которая не наступит, так как его бессмертие оказывает ему плохую услугу, заживляя раны, наносимые ему огнем преисподни, у врат которой, он томится. Лаклейн не помнит, сколько времени прошло с тех пор, как орда вампиров заточило его в этом месте, но каждый день полон жажды мести и ярости, разрывающей его сердце и распаляющей огонь, что обжигает его тело, еще сильнее.

Временами, слыша отделенные голоса и ощущая смену сезонов, он даже не надеялся ни на что, и особенно почувствовать ЕЕ. Отдаленное присутствие, слабое, но безошибочно близкое. Его Пару. Что делать узнику, словно свет во тьме, ощутившему свою половинку, ту самую женщину, которую ждал уже тысячу лет? Когда та, что он желает и жаждет так близко, способны ли цепи удержать Ликана?!

Она уникальна даже для мистичного мира. Ведь она наполовину вампир / наполовину валькирия. Эммалин Трой. Всю жизнь она жила под бдительным оком своих тетушек. Их забота включала все, вплоть до того, что ей есть, пить и с кем общаться. Все время скрывая свою сущность, в ее сознании никогда не закрадывалось даже мысли возразить их опеке из-за страха перед своей сущностью. Но жестокая судьба, как считает Эмма, решила преподнести ей еще один сюрприз. Дикого, неудержимого, властного Ликана, который, похитив ее, не намеривается впредь отпускать, даже если Возлюбленная вампир для него что-то вопиюще-невозможное. Сущность Лаклейна кричит об обладании, властности, желании к этой хрупкой, нежной вампирше. А для Эммы это кошмар наяву, ведь ранее, заключенная, словно птица в клетку, она не знала жизни в любом ее проявлении, а теперь ей придется познать и страсть, и голод, и силу обладания кем-то, перед кем она с каждым днем все слабее в своем желании.

Небольшое пояснение:

Учитывая, что Лаклейн и его подчиненные родом из Шотландии и говорят с акцентом, переводчицы попытались как-то обыграть это в речи. Потому, встречающееся слово «конешна» и многие другие слова — не является опечаткой.

---

— Закройте гребаную дверь!

— Мои извинения, — дверь закрылась, и за его спиной зазвучал знакомый протяжный голос. — Не знал, что здесь будут вампиры. Тебе следовало повесить табличку.

Помещение вновь окутал полумрак. Повернувшись, Лаклейн увидел Боуэна, своего старого друга. Удовольствие от встречи с ним померкло, когда он заметил, как сильно тот похудел. Походивший некогда телосложением на Лаклейна, сейчас Боу выглядел тощим и костлявым.

— Не успел я отойти от шока, увидев тебя живым, как ты, похоже, припас еще сюрприз, — подойдя поближе, Боуэн принялся нагло рассматривать лежащую на руках у Лаклейна Эмму, и даже приподнял ее волосы, и потрепал по подбородку — Красивая малютка. Немного грязновата.

— Сегодня утром она заснула под лестницей, — не в силах понять ее поступок, Лаклейн покачал головой. — Познакомься с Эммалин Трой. Твоей королевой.

Боу приподнял брови, выказывая тем самым эмоций больше, чем Лаклейн видел у него с тех самых пор, как его пара покинула его.

— Королева-вампирша? Судьба тебя, должно быть, ненавидит, — Лаклейн сердито засверкал глазами, а Боу вновь принялся рассматривать Эмму. — У нее заостренные уши?

— Она наполовину валькирия, — объяснил Лаклейн. — Выросла в их ковене. Ее прятали от Орды.

— Тогда ситуация только что стала еще занятнее, — сказал Боу, на самом деле показывая полное отсутствие интереса.

Эммалин задрожала и прижалась лицом к груди Лаклейна.

Боу окинул друга пристальным взглядом.

— Не думаю, что когда-нибудь видел тебя в таком истощенном состоянии. Иди умой свою мерзнущую крошку… валькирию и поспи. — И хотя еще не было и восьми утра, он добавил: — Виски я налью себе сам.

Позже днем Боу пришел к выводу, что Лаклейн совсем лишился рассудка.

Налив себе очередную порцию скотча, Боу тут же осушил бокал. Уж кому-кому, а ему последнему следовало бы сомневаться в вероятности того, что женщина вне клана или их расы стала ликану парой. И всё равно это было слишком ненормально. В мире не существовало других таких непримиримых врагов, как вампиры и ликаны, и, тем не менее, Лаклейн собирался признать одну из них — пусть даже и полукровку — своей королевой?

Где бы он ни находился последние сто пятьдесят лет, пребывание там совершенно очевидно свело его с ума…

Боу приподнял голову, отвлекшись на мгновение на запахи, плывущие из кухонь, где сейчас царила невообразимая суета. Все, кто работал в замке, готовились к полнолунию — убирались, стряпали многочисленные блюда, делали все, чтобы успеть в срок покинуть поместье. Ароматы готовящейся в печах пищи были точно такими же, как и в детстве, когда он здесь рос. На самом деле кухни Киневейна всегда были его любимым местом. Ликан нахмурился, пытаясь вспомнить, когда ел последний раз. Возможно, ему стоит изъять вампирскую долю еды. Ей она все равно не понадобится.

Вернувшись наконец в кабинет, Лаклейн поприветствовал Боу строгим выражением лица.

— Господи, друг, ты с утра так и не выпустил бутылку?

— Что я могу поделать? В Киневейне всегда был самый лучший виски. Ничего не изменилось, — Боу налил для Лаклейна полный бокал.

Тот взял его и сел за стол. Выглядел он при этом еще даже более изможденным, чем раньше. Хотя его одежда и была измята, словно тот только что проснулся. А на шее у него виднелась ранка. Нет. Невозможно, чтобы он допустил такую мерзость. Что с ним, черт возьми, стряслось? Поразмыслив, Боу пододвинул графин с виски к Лаклейну.

Когда тот поднял брови, ликан сказал:

— Решил, тебе это понадобится, когда ты станешь рассказывать мне, где это, дьявол тебя разрази, ты был, что мы так и не смогли тебя найти? — Боу услышал гневные нотки в собственном голосе. Словно он винил друга в его же исчезновении.

— Вы бы никогда не нашли меня. Так же, как я не смог найти Хита, — выдавил Лаклейн, и, как обычно, когда он говорил о своем младшем брате, его голос лишился всяких красок.

Вспомнив Хита, Боу покачал головой. Невозможно вспыльчивый, он отправился мстить за смерть их отца, не осознавая, что те, кто пытался убить Деместриу, назад не возвращались. Лаклейн отказывался верить, что Хит погиб.

— Ты был в Хельвите?

— Какое-то время.

— Его там не было?

На лице Лаклейна застыло неприкрытое острое горе.

— Орда… она не оставила его в живых.

— Мне жаль, Лаклейн. — После продолжительного молчания Бау нахмурился и нарушил тишину. — Ты сказал «какое-то время».

— Потом Деместриу выбрал местом заточения катакомбы.

— Катакомбы? — в Ллоре ходили слухи, что где-то глубоко-глубоко под Парижем полыхал вечный огонь, поддерживаемый Ордой лишь затем, чтобы пытать бессмертных, которых его пламя все равно не смогло бы убить. Виски поднялось в его пустом желудке, и Боу замутило.

Когда же Лаклейн вместо ответа выпил, лицо Боу напряглось.

— Огонь действительно существует? И сколько ты там был?

— Десять лет в темнице. Все остальное время — в огне.

После этих слов Боу пришлось осушить свой бокал и забрать графин обратно.

— Твою мать! Как же тебе удалось сохранить рассудок?

— Ты никогда не отличался особой тактичностью, — наклонившись вперед, Лаклейн нахмурился, словно изо всех сил пытался облечь свои мысли в слова. — Мне и не удалось. Когда я вырвался, то был не в себе. Приступы ярости накатывали на меня один за другим, и я уничтожал всё незнакомое. Просветление наступало очень редко. И когда я встретил Эмму, то все еще страдал от этих приступов, — признался Лаклейн.

— Как же ты освободился?

Помедлив, Лаклейн задрал штанину. Боу наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть и тут же присвистнул.

— Ты потерял ее?

Лаклейн опустил штанину.

— Не было времени. Пламя утихло, и я учуял ее запах на поверхности, — он схватил бокал и сделал жадный глоток. — Я боялся упустить ее после стольких лет ожидания.

— Ты… отгрыз ногу?

— Да.

Видя, что бокал в руках Лаклейна еще чуть-чуть и лопнет, Боу сменил тему.

— И как вы с ней ладите? — после всего, что они с тобой сделали.

— Поначалу я пугал ее. Снова и снова терял над собой контроль. Но я уверен, что всё обернулось бы намного хуже, если бы Эммы не было рядом со мной. Думаю, я бы вообще не пришел в себя. Она успокаивает меня. Все мои мысли сосредоточены на ней, так что мне некогда думать о прошлом.

Красавица усмиряет чудовище?

— И где ты ухитрился найти ту, что так долго искал? Свою Эммалин Трой? Где пряталась твоя маленькая королева?

— Она родилась всего семьдесят лет назад.

Бау поднял брови.

— Такая юная? Она именно такая, о какой ты мечтал?

— Лучше, — Лаклейн провел пальцами по волосам. — Я не мог и представить себе такую пару, как она. Сообразительную, со столь изворотливым и сложным умом, что мне никогда ее не постичь. Еще она слишком красива и так скрытна, что страшно меня раздражает, но, тем не менее, не похожа ни на одну из женщин, что я когда-либо встречал, — он сделал очередной глоток виски, на этот раз наслаждаясь им. — Чем лучше я понимаю ее манеру выражаться, тем больше осознаю, что моя пара — остроумная и смешная девчонка, — он рассеянно улыбнулся, без сомнения, вспоминая что-то забавное. Наконец, снова посмотрев на Боу, Лаклейн сказал: — Я не ожидал, что моей пары будет чувство юмора, но невероятно этому рад.

Боу понял, что происходит нечто невероятное. На лице Лаклейна — и это спустя так мало времени после пыток — появилась улыбка. Если раньше Боу был убежден, что его друг введен в заблуждение и ошибается насчет своей пары, то сейчас он уже так не думал. Лаклейн потерял голову от этой Эммалин. Совершенно очевидно, что она была той единственной.

— И как ты планируешь с ней жить? Думается, тут необходима особая забота и кормежка.

— Она пьет из меня. Никогда раньше не пила из другого живого существа.

И хотя Боу уже видел шею Лаклейна, он все равно удивился.

— Она не убивает, чтобы кормиться?

— Ни разу не убивала, — заявил Лаклейн гордо. — Меня это тоже поразило, но она очень нежная, никогда и мухи не обидит. Мне пришлось заставлять ее пить из себя.

— Вот почему твоя нога не заживает так, как следовало бы, — заметил Боу.

— Крошечная цена, которую приходится платить.

— И на что это похоже, когда она пьет? — пока Лаклейн пытался сформулировать ответ, Боу продолжил: — Выражение лица, которое ты пытаешься скрыть, говорит о многом. — Господи, ему это нравилось.

Лаклейн провел рукой по губам.

— Процесс невероятно… приятный. Но помимо этого, я уверен, что он соединяет нас. Связывает. По крайней мере, так он действует на меня. — Уже тихим голосом он признался: — Думаю, я стал жаждать этих моментов сильнее, чем сама Эмма.

Совершенно потерял от нее голову. Пусть Эмма и была вампиршей, Боу завидовал этому чувству.