Наталья Котлякова - От Тарутино до Малоярославца

• Название: От Тарутино до Малоярославца
• Автор: Наталья Котлякова
• Издательство: Золотая аллея
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5–7111–0343–1

Книга издается к 190-летию исторической победы россиян над «Великой Армией» Наполеона.

Впервые системно и всесторонне показана роль Малоярославецкого сражения 12 октября 1812 года как битвы, спасшей Отечество и предопределившей коренной перелом в ходе войны в пользу России.

Книга составлена сотрудниками Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года.

Издание — плод многолетней исследовательской работы ученых страны: историков, краеведов, археографов, искусствоведов, специалистов по военной истории.

В книге использованы иллюстрации из Фондов Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года. Многие материалы публикуются впервые.

Для широкого круга читателей.

Малоярославецкий военно-исторический музей 1812 года открыт для посетителей все дни, кроме понедельника и последней пятницы каждого месяца с 10.00 до 18.00 часов.

249090 Калужская область, г. Малоярославец, ул. Московская, 27. Тел/факс: [phone].

В оформлении использованы картина П. Хесса. «Бой под Малоярославцем.» рисунок В. Типикина. «Офицер и нижний чин Рязанского пехотного полка.»

---

Перед атакой Орлов-Денисов вызвал охотников, чтобы отвлечь внимание противника от основных сил и подать пример юным, необстрелянным казакам. Вперед вышли казаки Атаманского полка с есаулом Фоминым, Лейб-гвардии казачьего полка с портупей-юнкером Грековым и Черноморской сотни с урядником Перехристом[112]. Позже Орлов-Денисов особо отметит действия казачьих урядников, которые «храбростью своею служили примером для подчиненных своих и тем много способствовали к отнятию у противника орудий и ящиков со снарядами, взятию пленных, сильному поражению онаго»[113].

Атака, начатая около 7 часов утра, была столь стремительной и внезапной, что французы, побросав обозы и артиллерию, стали поспешно отступать за ближайший овраг.

Весь лагерь корпуса Себастиани и свыше 30 орудий оказались в руках казаков[114]. Первое орудие захватил и увез под огнем отряд сотника Балабина[115]. Незаурядное мужество в бою проявили урядник Перехрист и портупей-юнкер Греков. Они первыми «врубились в неприятельские колонны кавалерии, опрокинули и гнали до пехоты»[116]. Большую часть орудий и почетный кирасирский штандарт захватили казаки полковника Сысоева 3-го. Попытку французских артиллеристов остановить казачью атаку пресек есаул Катин 6-й. Во главе сотни бойцов он первым ворвался на батарею и «переколол канонеров». Успешно действовала конно-артиллерийская рота есаула Кирпичева, которая, открыв меткий огонь, взорвала зарядные ящики, рассеяла пехоту и не дала организовать оборону[117]. И таких примеров было множество. Возникла угроза полного разгрома левого фланга Мюрата и окружения его основных сил. Сотня донцов п/к сына атамана Платова смело проскакала через французский лагерь мимо д. Тетеринки навстречу показавшейся на опушке леса русской пехоте.

Посмотрим на эти события глазами французов. «Всюду были видны одни казаки, — вспоминает кирасирский капитан, — земля дрожала от топота их лошадей»[118]. Ему вторит немецкий врач Роос. Едва его товарищи вскочили на лошадей, как позади показались казаки. «Русские пушки развили сильный огонь, — вспоминает Роос, — прежде чем успела стронуться с места хоть одна из наших — половина лошадей у нас пала», и полк рассеялся, не успев собраться. «Общее наше состояние было настолько плачевно, — вспоминает врач, — что я думал, что русские просто захватят нас и отведут в плен…»[119]. Однако даже такие события не прекратили межнациональных конфликтов. Роос описывает стычку польского ротмистра с немецким врачом, закончившуюся ранением последнего. По иронии судьбы вскоре ранили ротмистра, и немцы оказали ему помощь[120].

И все же, несмотря на, казалось бы, неминуемый разгром, французский левый фланг выстоял и не позволил русским окружить основные силы. Можно выделить 2 причины этого. Во-первых, казаки после первого, ошеломляющего успеха, рассыпались по лагерю и занялись захватом добычи. Управляемость ими была потеряна. С большим трудом Орлов-Денисов стал собирать свои войска, чтобы двинуться в тыл французам к Спас-Купле и сломить сопротивление тех, кто пытался обороняться за оврагом. Вторая причина была субъективной.

От полного разгрома свой корпус спас сам Мюрат. Обратимся к французским источникам. Свидетельствует офицер Тирион: «Король Мюрат немедленно бросился к атакованному пункту и своим присутствием духа и мужеством приостановил начавшееся отступление. Он бросался на биваки, собирал всех попадавшихся ему всадников и, как только успевал набрать таковых с эскадрон, так мгновенно бросался с ними в атаку»[121]. Эта рискованная тактика оправдала себя в действиях против значительных, но рассеянных и лишенных управления казачьих сил. «Кавалерия обязана своим спасением, — продолжает Тирион, — именно этим последовательным и повторенным на нескольких пунктах атакам, которые, остановив неприятеля, дали войскам время и возможность осмотреться, собраться и пойти на неприятеля»[122]. Тирион высоко оценивает своего военачальника: «Заслуги Мюрата… мало известны и не оценимы должным образом. Мюрат соединял в себе одновременно искусство генерала, лихость обер-офицера и отвагу солдата»[123]. Роос также считает спасение основных сил корпуса чудом, которым солдаты обязаны своему полководцу: «проворство и быстрая решимость короля помогли ему так ловко использовать кирасир и другие мелкие отряды кавалерии, что удалось отвратить самое ужасное»[124]. Это было тем более удивительно, что, по свидетельству Рооса, в начале боя каждый думал только о бегстве.

Иоахим Мюрат

В тот день вездесущий Мюрат побывал на всей линии расположения своих войск, и всюду его присутствие помогло французам избежать худшего. Прорвавшиеся к Спас-Купле казаки были остановлены резервной кавалерией Латур-Мобура. Тем временем, используя леса, овраги и не захваченную русскими Старую Калужскую дорогу (Севернее Винково), Мюрат стал отводить свои войска к Спас-Купле[125]. Разумеется, для успеха такого сложного маневра одних контратак на левом фланге было недостаточно. Посмотрим, что происходило в это время в районе д. Тетеринки.

2-я колонна Багговута, которая должна была атаковать эту деревню, не смогла подойти вовремя. Два полка 4 и 17 дивизии З. Д. Олсуфьева заблудились в темном лесу, а многие полки отстали. Вовремя к рассвету на опушку леса, да и то не напротив Тетеринки, а значительно правее ее, вышел 1 полк 4 дивизии с дивизионным командиром генерал-майором Е. Вюртембергским[126], егерская бригада Пилара и полурота артиллерии, выстрелы которой должны были послужить сигналом для начала общей атаки. 3 пехкорпус Строганова, следовавший за Багговутом, задержался в лесу из-за противоречивых приказов штаба армии[127]. Когда позже корпус Строганова все же вышел из леса, он, подчиняясь приказу, повернул не к Тетеринке, а к Орлову-Денисову.

Вышедшие на опушку леса войска Багговута, услышали шум боя (преждевременная атака Орлова-Денисова) и обнаружили французов, готовыми к отражению атаки. Понимая, что время упущено, и не дождавшись подхода основных сил своего корпуса, Багговут с егерями устремился в атаку на Тетеринку и… пал, сраженный ядром от первого же неприятельского выстрела. Мюрат ожидал здесь атаки русской пехоты и успел организовать батареи для их отражения. Гибель Багговута внесла смятение в ряды атакующих, наступление остановилось. Началась неразбериха с новым командиром корпуса: Е. Вюртембергский, З. Д. Олсуфьев (предпринял новые контратаки), Беннигсен, С. Н. Долгоруков сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Беннигсен, не отличавшийся бесшабашной храбростью, прибыв на место и не решаясь действовать частью сил 2-й колонны, отдал приказ отойти до подхода остальных войск, блуждавших в лесу. Генерал-адъютант П. П. Коновницын, прибывший сюда, без особого успеха пытался активизировать действия 4 пехкорпуса Остермана-Толстого. Егеря наступали храбро, но без поддержки малоуспешно. На ожидание и неразбериху ушло много времени, и благоприятный момент был упущен[128]. За это время Мюрат успел отвести основные силы к Спас-Купле.

Тем временем Беннигсен не знал, что происходит у Остермана-Толстого, т. к. вопреки ожиданию «некоторая часть пехоты неприятельской занимала еще край леса, который мы проходили. Пехоту эту велел я принять в штыки, она из лесу бросилась в рытвину, и обе колонны, из коих она состояла, тотчас обращены были в бегство. Ни один бы человек не спасся, естли б была под рукой кавалерия»[129].Странное сетование из уст командующего всем правым крылом российских войск! Подлинным героем этого эпизода боя оказался не Беннигсен, а командир 20-го егерского полка майор Горихвостов, который со своими солдатами в штыковой атаке не только обратил в бегство неприятельскую пехоту, но и отразил контратаку французской кавалерии и захватил орудия.

Посмотрим теперь, что происходило на правом фланге Мюрата. Фактор внезапности здесь отсутствовал начисто. Войска Милорадовича двигались по Старой Калужской дороге из Тарутино — в Винково как по учебному плацу. Кавалерия генерала И. В. Васильчикова «дефелировала больше для парада, чем для действия»[130]. Позже это дало основание Кутузову написать Александру I: «Прочие же корпуса (он упомянул лишь 2, 3, 4)… в огне не были»[131].

Обратимся к воспоминаниям П. X. Граббе, участника событий на правом фланге. Он пишет, как вместе с кавалерией он участвовал в атаке на передовые цепи неприятеля: «В эту минуту Милорадович был отозван к Кутузову и все оставлено было отсутствием начальника»[132]. Отрезанную атакой кавалерии колонну польской пехоты Клапареда никто не атаковал. Когда же Граббе обратил на это внимание Васильчикова, тот сказал: «Кажется, что здесь все командуют». «Напротив, — ответил Граббе, — кажется, никто не начальствует»[133]. На его глазах поляки спокойно дошли до леса и рассеялись в нем. Ни пехота, ни кавалерия русских по-прежнему не предпринимала активных действий. Вскоре здесь появился Беннигсен, разгневанный бездействием Милорадовича и… не обнаружил своего соратника.