Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон

• Название: Тысячеликий демон
• Автор: Ростислав Левгеров
• Жанр: Фэнтези

Хаос уже начал расползаться по земле. Он соберет обильную жатву и миллионы жизней упадут в бездонный колодец смерти, но... кто знает? Может, удастся спастись? Может быть, найдется сила, способная противостоять злу? И какая роль уготована в грядущих событиях суровому воину-кочевнику.

---

– Что такое? – спросила Искра. – Вы знаете, кто это был?

– Искра, – начал он и запнулся. Потом глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, и повторил: – Искра!

– Говорите же!

– Только выслушай меня! Хорошо? До конца!

– До конца.

– Эх, что там! – воскликнул царь и встал. Искра поразилась тому, насколько он взволнован. – Искра! – Мечеслав присел на корточки, хотел было взять ее за руки, но передумал, опять вскочил, и, наконец, сказал: – Искра, я люблю тебя. Я люблю тебя, слышишь? – Мечеслав немного грубовато потряс оторопевшую девушку за плечи. – Я люблю тебя, Искра, люблю всей душой! Ну что ты молчишь?

– Да вы с ума сошли! – подавив комок в горле, проговорила Искра.

– Нисколько! Я в здравом уме! Я понимаю, ты шокирована, но, тем не менее, я люблю тебя. Я хочу, что бы ты стала моей женой.

Девушка медленно покачала головой.

– Как это? – точно в трансе, проговорила она. – Как вашей женой? Как такое может быть? Вы издеваетесь? Может быть, вам нравится сводить меня с ума?!!! – последние слова девушка выкрикнула, зайдясь в истерическом плаче.

– Не надо. – Мечеслав прижал рыдающую девушку к себе и пригладил ей волосы. – Не плачь. Пойдём, я отведу тебя домой. Извини меня, я выбрал плохой момент. Но я не отдам тебя никому. Я буду с тобой. Я приложу все силы и покорю тебя, и плевать я хотел, что об этом скажут люди. Велимиру ты не нужна, да и вряд ли кому-то еще, ведь так?

Искра, всхлипывая, с надеждой посмотрела на Мечеслава.

– Ну, успокоилась? – ласково спросил он, отпуская ее. – Да, наверное, я не вовремя. Ты тоскуешь по дому, но это ничего. Будь со мной. Подумай, Искра. Я хочу, что бы мы были вместе. Вместе мы все переменим. Я не буду торопить тебя. Да, вообще-то, получилось все как-то не так. – Царь в смущении взъерошил свою густую шевелюру. – Не очень-то и складно я говорил, да? Впервые в жизни признался в любви, и так коряво. Не по-царски, – добавил он со смехом.

Искра посмотрела на голубое небо, на летящих высоко в небе птиц.

– Оставьте меня, – сказала она неожиданно.

Мечеслав подождал, надеясь найти в блестящих от слез глазах девушки ответ, но, не дождавшись, ответил:

– Хорошо.

И удалился, твердой, решительной походкой.

Месяц – это большой срок. Так и подумала Искра. Целый месяц взаперти, здесь, в проклятом Кремле. Девушка упрямо отвергала ухаживания Мечеслава, не желая признаваться самой себе, что он ей нравится. Все уже знали, что царь сделал венежанской княжне предложение, и радовались этому – затворника Велимира никто не любил. Но Искра отмалчивалась, пряталась в своих покоях, и потихоньку погружалась в депрессию.

Мечеслав напротив, изменился. Он стал гораздо более властным и жестким – былая ветреность и манерность испарилась, точно страшный сон летним утром. Выздоровев – если можно так назвать его четырехдневное отшельничество – царь созвал совет, на который пригласил Горыню с десятниками, бояр, воевод и Клеомена. Там он заявил, что собирается существенно расширить численность воиградского войска. "Казна пуста, – сказал он. – И нет дохода, нет урожая. Нет и дорожных податей: марнийские купцы, из-за чертовой нечисти, поселившейся в лесу, боятся идти по Торговому Тракту, и одному богу известно, каким образом они попадают в Вередор и южные страны, и попадают ли. Но ваши кошельки, бояре и церковники, полны".

Поднявшийся гул негодования он прервал, врезав по лицу одного из наиболее горластых бояр – удар был такой силы, что бедняга свалился без чувств. "Горыня и Олег, – заявил Мечеслав не терпящим возражения тоном, – завтра отправятся на вербовку. Они должны собрать не меньше двух сотен, а чтобы люди не думали и не сомневались, Авксент будет лично сыпать сребряками, и даже золотом, коли на то пошло. Ваша задача, господа, обеспечить моего советника нужной суммой. Вот этот человек, – Мечеслав указал на Злобу со шкрамашем в руках, – убьет любого, посмевшего утаить от Авксента хоть медяк. Вас это тоже касается, господин принципар, раскошеливайтесь и засуньте ваше благочестие куда подальше". Опустив всех, царь приказал Дробушу остаться, и что он ему наговорил – никому не ведомо, но только Дробуш покинул тронный зал бледный, как смерть.

И все-таки, несмотря на все старания, две сотни набрать не удалось – народ действительно обнищал до крайности. Но и сто двадцать парней, пусть и не самых удалых – тоже неплохо. Что же делать с нищетой – задача, прямо скажем, невыполнимая, особенно в преддверие осени. Оставалось надеяться на дипломатию, заявил Андрей, имея в виду дубичских братьев. Каковы их аппетиты? – задавались вопросом отец и сын. Ведь не только ради гулянок на свадьбе они едут в Воиград. Да и свадьба-то – одно название и будет ли она, учитывая новые обстоятельства.

Жуткий сон вернулся и повторился во всех деталях: вонючий сарай, мертвецы в капюшонах, мерзко вопящие уродцы, черное небо, по которому прокатывались оранжевые всполохи, отбрасываемые неизвестным светилом, похороненным где-то в недрах исполинских руин, жертвенник…

К ней приближалось нечто, чьи тяжелые шаги буквально сотрясали землю. Уродцы, пригнувшись, пятились назад, царапая длинными черными когтями брусчатку, их лица исказила гримаса безграничного ужаса – чувство, неведомое никому из живых. Этот ужас вобрал в себя обожание, ненависть, страх – всё вместе, возведенное в состояние одуряющего экстаза.

Нечто приближалось, и его шаги уже отдавались болью в висках. Но… может это не шаги? Искра прислушалась к себе. Это… это же шепот. Шепот тысяч и тысяч голосов. Голоса зазвучали в ее голове и, что удивительно, бормотанье уродцев словно бы перекликалось с тем, что у нее творилось внутри. Голоса точно выплевывали тончайшие, невидимые нити, которые связывались с уродцами, выжимая из них все оставшиеся от земной жизни соки.

Потом девушка поняла, что осталась совсем одна. И Он смотрел на нее. Искра, с величайшим трудом придя в себя после пытки, устроенной ей Им, его голосами и его приспешниками-эггелами, подняла голову и посмотрела на Него.

Он был всем живым – когда-то живым. Он жил тем, что пил чужие жизни, пил чужие чувства, страхи, пил плоть и кровь, душу и ауру. Его невозможно описать, ибо невозможно описать всё. Он имел тысячи обликов и походил на туман, в коем проступали миллиарды чьих-то лиц. Искра никак не могла восприять его: он был большой, или… его не было вовсе?

Он был непостижим, и великолепен и страшен.

Искра ощущала, как миллиарды смотрят на нее, оценивают ее прелести, прикасаются к ней…

Жуткий вой оглушил, ослепил ее. Он лился, изменяясь и переливаясь, лился – Искра тщетно вырывалась из пут – и, в конце концов, с нестерпимой болью сформировался в одно торжествующее слово:

– Царица!

Он – Тысячеликий – отец Тьмы, сын Хаоса, постепенно принимал вид человека. Вот Он превратился в монстра, истекающего потоками слизи, окруженного ореолом черных, жужжащих точек, затем лицо его побелело, и вскоре, пройдя сквозь череду бесконечных кошмарных трансформаций, перед девушкой предстал молодой человек. Он опустил на нее руку, с силой сжал лоно и, поцеловав в пупок, со странной улыбкой повторил:

– Царица! Ты еще послужишь мне, не так ли?

Искра проснулась, а вернее очнулась, и обнаружила себя в углу, обернутой в одеяло. Страшный сон не выходил из головы, ее трясло, и она еще долго не могла успокоиться и придти в себя.

Стояла глубокая ночь. Везде царила полная тишина. Гнетущая темнота, усиленная пережитым во сне кошмаром, давила так, что девушка боялась пошевелиться. Долгие одинокие ночи, проводимые во дворце, плохо действовали на ее психику. Искра с детства привыкла спать с любимой нянькой Нюшей, с сестрой Младой, с подругами, с Буяной, наконец. Ей всегда хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, пусть за стеной, но чтобы был; она легко засыпала под переливчатые голоса служанок, под шумные песни подгулявших горожан, под степенные речи вельмож, с коими Вятко любил засиживаться допоздна в саду, за кувшинчиком бражки, прямо под окнами ее опочивальни.

Здесь ничего этого не было. Дворец, такой великолепный, оказался холодным, словно склеп. Да еще эти кошмары…

Искре казалось, что эта ночь ее убьет. Что утро не принесет радости, и поэтому жить, просто жить незачем. Пусть провалятся к Дуву все, кто решил ее судьбу. Она обманет их. Обманет. Как поступил воевода Бой, когда наутро осознал, что в пьяном угаре зарезал собственного сына? Утопился!

"Нет, нет, – с ужасом подумала Искра. – Что за мысли такие? Никогда…"

– Никогда! – закричала она и вскочила с места. – Это твои проделки, Тысячеликий? Тебе нужна моя плоть, моя душа? Не дождёшься!

"Но что же я сделаю? Брошусь в объятья Мечеслава?" В данный момент, мысль о Мечеславе показалась девушке такой спасительной. Он ведь любит ее. И он весьма привлекателен.

Нет.

Нет?