Мария Чурсина - Императрица и ветер

• Название: Императрица и ветер
• Автор: Мария Чурсина
• Жанр: Фэнтези

---

- Но у меня-то нет шрамов, - Маша протянула ей руку и увела от лестницы в самый центр парка, где грустно выглядывал из-под снега всеми покинутый фонтан. Статуя божьей коровки в его центре превратилась в высокий холм с торчащими из него усиками. На краю этого фонтана Маша часто сидела в детстве, когда летними вечерами не хотелось возвращаться домой.

- Целители очень постарались, но и при этом такая волна поднялась... поползли слухи. Как же они боятся, что Руана вернётся мстить, словно каждый из них лично убивал её. Этот страх засел у них даже не в душе, в животных инстинктах.

- Ну и напрасно, - хмыкнула Маша, уходя на шаг вперёд и разворачиваясь. Так ей нравилось - пятиться по длинной аллее, путаясь в снегу, которого намело по щиколотку. - У меня очень мало сил. Не приходит, не накатывает. По легенде я должна размазывать обидчиков по стене одной силой мысли? Какая тут Руана!

Маша развернулась, пнула снежное покрывало на дорожке. Пушистые хлопья подлетели в воздух.

- Я всё равно уйду в мир магов, - негромко, как будто извиняясь, призналась она.

- Тебе станет легче там, - услышала она у себя над ухом спокойный голос, и лёгкие руки опустились ей на плечи. - А мне - нет. Людям не место в мире магов.

С голых веток клёна спорхнул неизвестно как задержавшийся там сухой лист и прошуршал по аллее, гонимый ветром.

- Тебе никогда не хотелось вернуться? - вздохнула Маша, глядя в одну точку, в ту, где секунду назад был лист.

- Это давно стало не надеждой, не мечтой, а просто сказкой. Сказки не сбываются, Маша. Ты... заглянешь ко мне, когда соберёшься уходить навсегда?

Маша кивнула. Когда она решилась обернуться, мама уже шла прочь по аллее, и на её непокрытых волосах фатой лежали снежинки.

Часть 10. Ветер отчаяния

Если хочешь убивать - иди и убивай.

Сабрина

Деревянное тельце треснуло в его руках, и красный бархат вспучился между пальцами, как будто из разорванных сосудов хлынула кровь. Шарик кукольной головы покатился по полу и остановился, ударившись о ножку стола.

- Проклятый амулет, - прошипел Орден, швыряя на обеденный стол искалеченное кукольное туловище. - Делать из меня идиота вздумали. Подсунули ей артефакт, скрывающий магию. Говори, человеческая женщина, где твоя дочь!

Вера стояла, прислонившись к подоконнику, и руки её были сложены на груди, и оказывалось, что он очень хорошо помнил эти руки, помнил даже родинку на левом плече, хотя сейчас она была скрыта непрозрачной белой блузкой.

- Я не знаю, где она, - спокойно откликнулась Вера и дёрнула плечом. Тем самым, на котором была родинка - он помнил.

- Не лги мне. Лучше скажи добровольно, потому что если я сам залезу в твою память, будет хуже. Тебе хуже.

- Лезь. Я не знаю, где она, - она тяжело вздохнула, и это значило: вот как ты мне надоел. Смотри и давись бессильной злостью.

- Это мы сейчас посмотрим.

Она подняла на него глаза, ничуть не потускневшие со дня их последней встречи, и улыбнулась.

- Я не боюсь тебя, Орден. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы бояться.

Он не двинулся с места, не положил ладонь ей на лоб, не запрокинул ей голову. Как и много лет назад, его остановил один только взгляд Веры. Самого сильного мага обоих миров связал по рукам и ногам один взгляд человеческой женщины, как и тогда, заставляя биться между отчаяньем потери и ненавистью к судьбе. Он думал, всё это давно пережито и умерло внутри. Оказалось, нет.

- Я всего лишилась, - произнесла она негромко. - Поэтому мне нечего больше терять.

- Ты должна знать, где твоя дочь, - угрожающе проговорил он. Пусть видит, что ничего не осталось, что она не сможет с такой же лёгкостью им вертеть, как делала это раньше, пусть!

- Она твоя тоже, - Вера его не боялась. Она смеялась ему прямо в глаза.

- Она дочь Зорга!

- Нет.

- Ты не можешь знать этого наверняка, - Орден чувствовал, как вырывается ситуация из-под его контроля, как угрожающий тон становится жалким. Он как будто оправдывался перед ней, ещё немного - и упал бы на колени, умоляя о прощении.

- Я - могу, - тихо и веско повторила женщина. - А ты? Ты сможешь убить своего ребёнка?

- Ты лжёшь, - его голос дрогнул, и Вера не могла этого не заметить. Она стояла теперь вполоборота к нему и прижималась лбом к раме окна. - Ты говоришь это, чтобы сбить меня с толку!

Вера обернулась к нему, и на мгновение в её глазах мелькнула та нежность, которую он безнадёжно мечтал добиться много лет назад.

- Но ты ведь всегда хотел, чтобы она была твоей дочерью, верно?

И её тонкое запястье в волне белого шёлка, и русая прядь, выбившаяся из причёски, и излом губ - всё это говорило только об одном. Да, он хотел, но никогда не верил в то, что это возможно.

- Если бы это действительно было так, ты сказала бы мне об этом раньше, - ну вот и всё, сил больше нет. Она смотрит на него, как на больного, с жалостью, и видит, как по его виску медленно течёт капелька пота.

- Зачем? - жёстко произнесла Вера. - Мы и так всё разрушили. Пусть хоть Орлана думает, что её отец - не подонок, который увёл жену у собственного брата.

- Которая сама его бросила!

- Которая пыталась спасти свою дочь! - И её глухой голос, похожий на предупреждающий рык львицы, заставил Ордена замолчать.

Шумела в трубах вода, за стеной смотрели телевизор соседи. На карниз села антрацитовая ворона и в беззвучном вопле открыла клюв. Смородины глаз презрительно смотрели на сильнейшего мага обоих миров.

- Это не я потеряла всё. Это ты потерял всё, Орден, - сузив глаза, проговорила Вера.

Глава 28. Звёзды на запястьях

Призраки его не впечатлили, совершенно. Он стоял перед Машей, чуть склонив голову к плечу, и внимательно рассматривал её, всю: с ног до головы. Она чувствовала, как скользит взгляд незнакомых глаз снизу вверх, по узким чёрным брюкам, по чёрной свободной рубашке. Взгляд чуть замер на брошке в виде листика, которой был сколот ворот рубашки, и поднялся выше, к губам, вишнёвая помада на которых совсем стёрлась. Маша автоматически облизнула губы, ей почудился вкус крови.

- Что вы мне рассказываете, девушка. Домовой ушёл? - улыбнулся он. Сунул руки в карманы и покачался с носка на пятку. Агент по продаже недвижимости стоял за его спиной. Прижимая папку к груди одной рукой, другой она осторожно прикасалась к картине - вышивка шёлком вернулась на стену. Сабрина отказалась её забирать.

- Замечательно, вы не верите, - сказала Маша. Ей было всё равно, что говорить, но молчать, когда на тебя так смотрят, тоже нельзя. - Вы будете думать?

- Я уже подумал. Дом за такую цену я всё равно не найду, а тут вы ещё интересные истории рассказываете, так что я согласен, - он обернулся к агенту и призывно махнул ей рукой. Маленькая деловая женщина застучала каблуками по паркетному полу. Стелить новый ковёр в гостиной Маша не стала. - Вы не знаете, сейчас очень ценятся такие дома - с историей! Новая мода, понятное дело...

Он опустился на стул, закинул ногу на ногу, агент начала раскладывать на столе бумаги, сдвинув в сторону кружевную салфетку. Маша стояла рядом, оперевшись плечом на стену, салфетку ей было не жалко.

Долго подписывали договора. За окном по нетронутому снегу прыгали воробьи, пищащие, нахохлившиеся. Маша вынула из сумки телефон и посмотрела на его экран: привычная заставка - дракон. Ни звонка, ни сообщения. Замечательно.

Потом оказалось, это ещё не всё, а всё будет завтра, и за ним нужно прийти к нотариусу. Когда покупатель с агентом ушли - Маша видела, как они выходят из ворот - она села прямо на голый пол и уткнулась лицом в колени.

Двенадцать пропущенных звонков за эту ночь. Зачем она восстановила старый номер? Легче было бы жить с новым набором цифр, если каждый глоток воздуха всё равно напоминает о Луксоре?

"Раньше я думал, что готов всю жизнь отдать за одну секунду абсолютной уверенности в твоей любви ко мне. Получается, сейчас я должен слишком много жизней. У меня столько нет".

И закрывающаяся скобка. Улыбается... Она нажала кнопку вызова. В телефоне шумело, гудело и никак не раздавалось желанного "да?".

- Маша? - его чуть охрипший голос. Шум на заднем фоне казался невыносимым.

- Давай встретимся, - она и сама не поняла, с какого места надо начать думать, чтобы прийти к такому неожиданному решению. - Прямо сейчас. Я не могу больше.

- Ты где? Я сейчас приеду, - он зашипел на кого-то, закрывая трубку рукой, а Маша почувствовала, что её начала колотить дрожь.

- Дома.

Этот дом всё ещё принадлежал ей, хотя и вынесли разорванный диван, хотя и пахли магазином новые шторы, и Маша сидела на холодном полу, глядя на брошенный тут же телефон. Дрожь постепенно проходила. Ей не хотелось думать ни о чём, кроме как о том, что он приедет. Дверь открыта, она её не запирала.