Джеймс Данливи - Рыжий

• Название: Рыжий
• Автор: Джеймс Данливи
• Издательство: Ника-Центр
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 966-521-056-4

Роман Джеймса Патрика Донливи (род. 1926 г.) «Рыжий» является не только абсолютным шедевром черного юмора, но и одной из самых популярных и любимых книг Запада. Это — роман-поэма, роман-джаз, в котором грустная, словно взятая саксофоном нота, неожиданно обрывается и вместо нее раздается взрыв поистине гомерического хохота, трагическое и комическое тесно, как и в реальной жизни, сплелось в «Рыжем» в один поистине «гордиев узел», который на протяжении всего романа тщетно пытается разрубить его главный герой, «вечный студент и турист» Себастьян Дэнджерфилд.

---

Себастьян положил голову на округлое плечо Мэри и поцеловал ее в уголок рта. Она отвернулась.

— Не надо здесь, где нас все видят. Давай посмотрим витрину магазина шерстяных тканей.

Держась за руки, они перешли через мост. Осмотрели рулоны. Мэри рассказала, что копит деньги, чтобы купить ткань на костюм на весну. Она сказала, что ее отец никогда не позволяет ей покупать новую одежду под тем предлогом, что она будет надевать ее на танцы.

Она рассказала, что у нее есть друзья, которые занимаются ретушевкой фотографий, в том числе и не очень пристойных. Может быть, и ей вскоре придется этим заняться, потому что братишек, возможно, заберет дядя, и тогда она будет свободна. Единственным недостатком района Фибсборо она считает тюрьму «Маунтджой». Однажды она проходила мимо тюрьмы и увидела бородатого человека за решеткой, он попросил принести ему шампанского и копченого осетра. Та же история и с больницей «Грэджигормен», множество больных из нее шатается, где попало, а в голове у них нет ничего похожего на мозг. Они брели вдоль обветшалых домов по улице Доминик. Мэри показала ему дом, где она жила до того, как они переехали на улицу Кабра. И поведала ему, что улица эта ужасная, потому что ее обитатели напиваются и избивают друг друга до смерти велосипедными цепями. Она боялась выходить на улицу по вечерам. А на Кабре она прогуливается по Ботаническому Саду и ей нравится читать забавные латинские названия растений, и, кроме того, она любит гулять по берегу Толки — очень миленькой речушки.

— А вот здесь я живу.

Они остановились возле дома из красного кирпича.

— Когда мы опять увидимся, Мэри?

— Не знаю, если ты будешь вести себя тихо, мы сможем зайти в холл. Квартира находится наверху.

— Ты очень славная, Мэри.

— Скажи это моей родне.

— Ладно, если тебе это нужно.

— Красивые зеленые глаза и черные волосы.

— Ты думаешь, я слишком полная?

— И вовсе нет, ты что рехнулась?

— Я сяду на диету.

— Позволь мне тебя погладить. Просто ты кажешься более зрелой. Они у тебя, то что надо.

— Ты слишком спешишь.

Она прислонилась спиной к стене, он перед ней, держит ее за локти. На ней пальто цвета сливы. Они поцеловались. Она запрокинула голову назад.

— Тебе приятно, Мэри?

— Я не должна тебе этого говорить.

— Можешь сказать.

— Ты целуешься не так, как все.

— Все?

— Да.

— Ну, Мэри, я же образованный человек.

— Они целуются совсем не так.

— Это от отсутствия образования.

— Нет, дело не в этом.

— Я поцелую тебя еще разок.

Она крепко обняла его и прижала к себе.

— Нет, они так не делают.

— Тебе нравится?

— Почему ты хочешь это знать?

— Я хочу увести тебя с собой.

Сверху послышался шум. Мэри на мгновение замерла, внимательно вслушиваясь и запрокинув голову. Потом она прошептала.

— Дай мне руку.

Она провела его по коридору и вниз по ступенькам. Они немного подождали, а потом она запустила руку в его волосы и почесала. Неплохое средство от перхоти. Здесь ощущаешь себя в безопасности. Ротик твой, Мэри. Цвета томатной пасты.

— Странное имя — Себастьян.

— Достопочтенный.

— Что?

— Это слово означает «достойный уважения».

— Ты забавный.

— Хе-хе.

— И весельчак.

— А ты очень стройная девушка.

— Ты меня обманываешь.

— Вот уж нет. И вот здесь. И здесь тоже. Ты просто прелесть, где тебя не тронь.

— Здесь опасно.

— Тогда где же?

— Пойдем туда, дальше. И тихо.

В конце коридора виднеется какой-то свет. Проходят мимо целого ряда поломанных детских колясок — отличный вид транспорта для перевозки вещей в ломбард. Ни один домовладелец не сообразит, что в нем перевозится. В наши дни нужно соображать, что к чему. Я изголодался по любви. Не просто по любви, а по настоящей любви. Любви, которая, как музыка, или что-то там еще в этом роде. Мэри — славная девушка, пригодная для тяжелой работы. Например, чтобы скрести полы. Взять такую и дом станет полной чашей. Я уже сыт по горло этими чистоплюйками. Если бы Мэри была у меня служанкой, Крис — квартиранткой, мисс Фрост — секретарем, а Мэрион всем этим заправляла, вот славная была бы жизнь! Тогда я бы занял надлежащее место в обществе, костюмы шил только на заказ и все такое. И перемены произойдут. Я не позволю болтать чепуху и не потерплю расхлябанности. По крайней мере, я знаю правила приличия. И мне известно, что общество уважает своих дисциплинированных членов.

Она держала его за руку и вела вперед. Приближается утро. Мне пора домой. К тому же здесь пахнет навозом. Мэри распахнула наполовину разломанную дверь сарая.

— Не наткнись на велосипед

— А это что?

— Уголь.

— О, Господи.

— В чем дело?

— А это что?

— Матрац.

С шумом падает метла. Мэри испуганно шепчет:

— Иисус, Мария и Иосиф.

Себастьян, стараясь быть услужливым, добавляет:

— Помолись за нас, Блаженный Оливер!

— Не бойся. Хочешь бутылочку?

— Мэри я буду любить тебя до самой смерти. А где она?

Мэри шарит за ящиками с торфом.

— Это того типа, у которого мы снимаем квартиру. Он прячет их тут на тот случай, если захочется выпить, когда закроются пивные. Его жена устраивает дикие скандалы, если он приносит спиртное домой.

— Очень мило с твоей стороны, Мэри.

— Ты часто говоришь не то, что думаешь?

— Что?

— То, что ты сказал.

— А что я сказал?

— Когда я сказала, что у меня есть бутылочка.

— Иди, сядь рядом со мной, а я тем временем ее открою. Она подошла и уселась рядом с ним на матраце, прислонившись к стене и наблюдая, как он медленно выбивает пробку. Мы лежим среди угольной пыли. И куч торфа. Я-то знаю, что собаки и коты предпочитают именно такие места. Однако я не в восторге от окружающего меня пейзажа.

— Тут очень спокойно, Мэри.

— Да, здесь тихо.

— Мне это необходимо, Мэри.

— Почему?

— По многим причинам. Проблемы. Недоразумения. Такая девушка, как ты, утешает и успокаивает.

— Здесь, правда, не очень красиво и чисто.

— Пододвинься ко мне.

— Не знаю, что сказать…

— Я женат.

— Мне это известно.

— О, Господи Боже, Иуда, и все угодники.

— Но меня это не интересует. Я думаю, что вообще никогда не выйду замуж.

— И не надо.

— Почему?

— Тебя может угораздить выйти замуж за ирландца.

— А что ты имеешь против ирландцев?

— Они приходят домой пьяные вдрызг и избивают своих жен. А каждую субботу залазят на них и замучивают их до смерти. И в другие дни тоже. Тебе это не нужно, Мэри.

— Кто знает?

— Ну не мне давать тебе советы. Дай-ка мне еще бутылочку пива.

— Ты быстро пьешь.

— Приходится, Мэри, чтобы не обращать внимание на то хамство, которое нас окружает.

— А чем ты занимаешься?

— Изучаю право.

— А кроме этого?

— Садоводством. Собираю марки, конскую сбрую. Обожаю наблюдать за птицами. Категорически не приемлю азартные игры. И ни за что не соглашусь играть на ипподроме.

Глаза Мэри затуманиваются. Себастьян обнимает ее и прижимается губами к ее уху. Мэри садится к нему на колени. И я запускаю руку под свитер. Ох уж эти две горы, возвышающиеся над морем.

— Мэри, хочешь уехать со мной в Англию?

— Да, куда угодно, лишь бы с тобой.

— Но мне понадобятся деньги.

— У меня в банке есть тридцать фунтов.

— Их как раз хватит.

— Но я не уверена, что смогу их снять со счета.

— Вклад оформлен на твое имя?

— Да.

— Тогда удача за нами.

Дэнджерфилд пыхтит, потому что она девушка не из легких. Но добрая и сильная и, я думаю, не боится работы. У нее прямо руки чешутся на работу. В нашем мире не так уж много людей, у которых руки чешутся на работу, они вечно спихивают ее на других. Нужно выбить из них эту лень и отучить бесцельно ездить в воскресенье за город. Неприятно видеть, как они пытаются найти в выходные хоть какое-нибудь занятие. Я должен положить Мэри на спину, потому что куски угля сквозь матрац врезаются прямо в мой хребет. Переворачиваю тебя, как черепаху. Теперь я уже сверху. Не думаю, что я сейчас в форме. Цирк да и только; дурачась задираю ее свитер Какая девушка! Дышит, правда, тяжело. А сколько всего интересного можно сделать благодаря тем тридцати фунтам, которые напрасно пылятся в банке! Ее роскошные груди выпущены на волю. Никогда прежде не видел таких сосков. Она наверняка сможет кормить детей грудью. Меня не оторвать от женской груди, и хотя сегодня я уже несколько устал, мне приятно забавляться с парочкой необъятных Мэриных грудей.

— Мне никогда раньше не бывало так хорошо, Себастьян. Я словно раскалена до красного каления. Делай со мной все, что хочешь. Все.