Николай Уранов - Огненный Подвиг. часть I

• Название: Огненный Подвиг. часть I
• Автор: Николай Уранов
• Жанр: Философия
• Год: 1995

Книга духовно-философских очерков и эссе Н.Уранова (1914–1981) на темы Учения "Живой Этики". В них нашел отражение опыт духовного восхождения автора. Дается разъяснение и углубление многих положений "Живой Этики". В первую часть вошли сборники: "Огонь у порога", "Вершины", Огненный подвиг"; во вторую часть — сборники "Знаки", "Нити связи", "Сферы человеческие", а также очень важная работа Уранова "Тайны Любви Начал", раскрывающая Космический Закон взаимодействия Начал и его проявление на Земле. Книга будет полезна тем, кто приступает к изучению "Живой Этики", и всем интересующимся духовными проблемами…

---

Говоря о семи днях недели, семи отрицательных свойствах и семи качествах, мы имеем в виду семь основных центров нашей конституции и сердце как синтез синтезов. Но о дальнейшем пусть каждый подумает сам.

Учение говорит: "Разве не увлекательно, если опытным порядком можно установить шкалу качеств?". Уже теперь мы видим, насколько это интересно и насколько при действительном совершенствовании шкала качеств становится необходимой.

2 апреля 1939 г.

СОМНЕНИЕ

"Пусть только сомнения не заслонят свет нахождений."

(Аум, 599).

Вера творила чудеса; вера спасала; вера вела к победе и рождала героизм. Даже в малых делах, даже в обыденной жизни мы не раз убеждались — насколько успешнее было то, что сопровождалось верой в успех, в себя, в помощь Высших Сил. Но так ли бывало там, где допускалось сомнение? Вело ли сомнение к спасению, к победе, к успеху и героизму? Каждый скажет — никогда; напротив: там, где появлялось сомнение, вместе с ним всегда приходили разрушение и гибель. Особенно там, где борьба требовала длительного напряжения, где уже истощались последние силы и терпение, в час, когда уже был предрешен успех и до полной победы оставался какой-нибудь миг, если появлялось сомнение — страшные силы хаоса врывались в эту брешь, и прекрасное строение рушилось накануне завершения. Этот момент последнего напряжения особенно излюблен темными для нанесения решительного удара, для посылки смертельных стрел сомнения. А ведь сказано: "Мы много скорбим, когда видим малодушные уклонения или нежелание поставить себя на край пропасти. Но чем можно нагнести энергию, как не крайним положением?…" (Сердце, 30).

Представим человека, который может пройти по узкому бревну через пропасть. Он может сделать это легко, просто и прекрасно. Но в безобразные конвульсии превратятся его движения, если хотя бы на миг он допустит сомнение. Можем представить, во что обратился бы труднейший акробатический трюк, если бы акробаты усомнились в своих способностях? — Вместо восхищения зрители почувствовали бы страх и жалость к трагически-неуверенным исполнителям. Конечно, появление сомнения не всегда означает полную неудачу, но качество достигнутого страдает всегда. Как часто вместо прекрасной победы, которая была так возможна, благодаря сомнению выявились жалкие и уродливые результаты. Представим, как кто-то, полный лучших чувств, понес своему другу дар, полный великого значения. Представим его священное состояние в этот момент и те прекрасные мысли, которые должны окружать такое деяние. Как безобразно было бы следствие, если бы тот, кому предназначен дар, усомнился бы вдруг в доброкачественности намерений дарителя и обвинил бы его в нечестных побуждениях.

Но если в обычной жизни сомнение так разрушительно, то сколько же вредно оно там, где непосредственно состязаются силы духа и разрушения. Учение говорит, что сердце может жить, лишь питаясь связью с Миром Высшим, что лишенное этой связи сердце начинает разлагаться. Сколь же чудовищно сомнение, если оно способно обрезать эту серебряную нить совсем или исказить общение!

Вспомним глубоко символичное повествование о сомнении Евангелия: "… лодка была уже на середине моря и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидевши Его идущим по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тот же час заговорил с ними и сказал: ободритесь это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи, если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И вышел из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу; но видя сильный ветер испугался и, начав тонуть, закричал: Господи! Спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?" (От Матфея, гл. 14, ст. 24–31).

Как прекрасна была вера Петра в своего Учителя. Как вспыхнули центры, нейтрализовавшие вес при виде Владыки, идущего по водам, и вдруг легкая тень сомнения — и ученик стал утопать. Хорошо, что он еще не усомнился в силе Учителя и позвал на помощь. Истинно, только верой в своего Гуру человек может идти к нему верхним — единственным — путем, и когда, настойчиво атакованный стрелами сомнения, он позволит удержаться в сознании хоть одной из них, то разверзается черная бездна вод, и на поверхности высшей сферы не остается даже следа его.

Так в самых высоких и самых обычных примерах можно проследить убийственный вред сомнения. Недаром вера противополагается сомнению — этому чудовищному пожирателю психической энергии, которой мы поднимаемся в Огненный Мир. Как можно идти, если мы не верим в Учителя, как можно двигаться, если мы не верим в наш путь, как можно сражаться, если мы усомнились в могуществе данного оружия?

Подошедший к Учению, подходит к развитию своего шестого принципа — интуиции, поэтому не удивительно, что уже развитый пятый принцип — интеллект, некогда признанный господин, не может отдать свою власть без боя. Нет такой власти, которая сдалась бы без сопротивления, значит, нет такой власти, которая бы водворилась не путем битвы и победы. Как ветхий мир восстает против Нового, так же неизбежно восстание интеллекта. И сколько духов пало у заповеданной ступени. Вот почему сомнение так сильно своей логичностью. Но логика интеллекта — это ограниченная логика очевидности. Действительность познается лишь высшей логикой — чистотою сердца.

Нет такой ступени, которую бы не стерег недремлющий враг — испытание, и не каждый готов к любому испытанию. Но есть ступень, которую должен пройти каждый, решивший приобщиться от великой чаши Учения. Эту ступень стережет сомнение. Оно придет рано или поздно, придет неизбежно, чтобы встретить путника, дерзающего о высотах. Будем готовы встретить его преданностью и верой, ибо оно страшно тем, что приходит под личиной ложной добродетели, и распознавать его нелегко. Так не выдержавший испытание может никогда и не узнать того, кто приходил к нему. Оно придет в скромной одежде жалости или в розовом платье добродетели, оно не побрезгает пышным хитоном мнимого великодушия или фарисейской шапочкой религиозности. Оно придет "раскрашенное и завитое", но чуткий сердцем, зоркий глазом, судящий лишь по следствиям скажет — вон. И тогда упадут розовые одежды, скрывающие струпья разложения, и Учитель улыбнется путнику, взошедшему на новую ступень.

Сочельник, 1938 г.

"ГЛОРИЯ МУНДИ"

"Не вызывайте к себе внимание — это поражает заградительную сеть".

Многие стремятся к известности и популярности, но немногие знают о той опасности, которую таит в себе мировая слава. Жажда известности поистине является эпидемией нашего времени, и причины, ее вызвавшие, отнюдь не светлые. Какая честь попасть в многотиражную газету и знать, что тысячи прочтут твое имя или тысячи будут любоваться твоим портретом. О тебе будут не только читать, но тебя запомнят, о тебе будут думать и разговаривать. Да, о тебе будут думать, и стрелы мысли будут лететь по назначению. И чем больше будет тираж, чем больше будут созвучать массам сообщения, тем большие тучи мыслей, как грозные клубы мощной энергии, полетят к ауре человека. Они вступят во взаимодействие с излучениями и могут повлиять не только на настроение, но на всю жизнь и даже физическое состояние. Если это были мысли восторга, почитания или радости, они вызовут и соответственную реакцию. Под таким воздействиями человек становится способным на великие деяния. Трус может стать храбрецом, скряга — благотворителем, и даже голос посредственности может оказать известный прогресс под влиянием получаемых энергий.

Но другая картина получается там, где в душу человека вонзятся отрицательные мысли зависти, осуждения, ненависти или тяжести. Если одно ничтожество вырастает за счет любви, то другая посредственность может сломиться или совсем погибнуть под натиском разрушительных энергий, посылаемых массами. Ибо нужно быть истинным великаном, чтобы противостоять натиску толп. Немногие посланные были выставляемы под этот ураган, порождаемый темными противниками. Свою известность они несли, как крест, и всегда отличались от мирских знаменитостей тем, что возвышали толпы, но не возвышались последними.

Редко бывало так, чтобы известность пользовалась исключительно благоприятными посылками. Слава и головокружительный успех рождают много завистников, и когда скоропроходящий восторг толпы, требующей все нового и нового, пресыщается своим кумиром и ослабевает, скопленная энергия ненависти обрушивается мощной волной, привлекая все новых и новых сторонников. Отсюда спившиеся знаменитости, великие артисты, погибающие под забором, самоубийства или мука потерянной популярности — голод, вызванный прекращением посылок, — униженное самолюбие, ревность к соперникам и т. д. Некогда великие кумиры становятся жалкими и ничтожными, становятся тем, что они есть и были на самом деле, и даже смерть не всегда избавит от соприкасания с мыслями людей.