Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

• Название: Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.
• Автор: Виктор Салошенко
• Издательство: Северный Кавказ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94637-003-0

В центре повествования — председатели Краснодарского крайисполкома, главы администраций (губернаторы) Кубани за 65–летнюю (1937—2002 гг.) историю образования, становления и развития края. На страницах новой книги читатели встретятся с руководителями Кубани, чьи имена теперь принадлежат истории. Это В. А. Симончик, И. С. Богданов, П. Ф. Тюляев, М. М. Бессонов, Б. Ф. Петухов, И. Т. Трубилин, С. Ф. Медунов, Г. П. Разумовский, Н. Я. Голубь, В. Н. Щербак, В. Н. Дьяконов, Н. Д. Егоров, Е. М. Харитонов, Н. И. Кондратенко, А. Н. Ткачев и другие.

Впервые опубликован ряд новых фактов из жизни руководителей Кубани советского периода, на служебных документах которых зачастую стоял гриф «совершенно секретно», а также помещены редкие исторические фотографии.

Вновь оживут в памяти незабываемые годы созидательной борьбы за превращение Кубани в «жемчужину России», полные надежд и разочарований.

Человек оставляет после себя результаты своих дел и поступков, с которыми последующие поколения связывают его имя. А оно может быть как символом восторга, так и ненависти или равнодушия.

Книга адресована читателям, интересующимся историей Краснодарского края, ибо из истории мы черпаем опыт, на основе опыта образуется самая живая часть нашего практического ума.

---

15

Второй удар по деловой и политической репутации Дьяконова пришелся от профсоюзов Кубани.

22 января 1992 года президиум краевого совета профсоюзов опубликовал в печати открытое письмо, адресованное Дьяконову.

Вот о чем, в частности, там говорилось.

«Экономическая ситуация в крае находится на такой черте, которая может вызвать взрыв, негодование людей. Народ в своей основной массе с каждым днем теряет надежды даже на то, что останется жить. В этих условиях от Вас, главы администрации края, требуются как глубоко продуманные практические действия по проведению экономической реформы, так и человеческая мудрость.

На словах Вы за сотрудничество, за признание профсоюзов как социального партнера, на деле же — полное игнорирование и даже пренебрежительное отношение к ним. Мало того, Вы пытаетесь вбить клин между выборными профсоюзными органами и первичными профорганизациями.

Кто дал Вам право, монопольно владея отдельными средствами массовой информации, перед телевизионной камерой постоянно и безосновательно, некорректно отзываться о профсоюзах, их координационном органе — краевом совете, образованном из представителей всех отраслевых профсоюзов?

Конечно, разве могло Вам понравиться заявление президиума краевого совета профессиональных союзов, выразившего волю 22 отраслевых профсоюзов и протесты трудовых коллективов по поводу бешеного роста цен и галопирующего обнищания людей, а также намеченного в связи с этим пикетирования у здания правительства края.

Потому нам понятны Ваши грубые нападки на профсоюзы, их руководителей. Может ли в это время любой человек, а тем более мы, согласиться с Вашим заявлением: «Мы ценами не занимались, не занимаемся и не будем заниматься»?

Вдумайтесь в смысл своих слов.

…Считаем, что Ваше заявление и оценка вклада профсоюзов в оказание материальной помощи инвалидам труда, студентам, учащимся и другим малообеспеченным не только неэтичны, но и оскорбительны.

…В начале Вашей трудовой деятельности импонировало то, что администрация напрочь отказалась от командного стиля руководства, диктата, уважала инакомыслие. Но что же происходит наяву? Не сделано и шага навстречу социальному партнерству с профсоюзами! Как Вам могла прийти мысль буквально болевым приемом предложить профсоюзам отдать Дом союзов краевому суду? Такие же посягательства предприняты и в отношении краевого Дворца творчества детей и юношества. Подобных примеров дележа зданий много, когда из‑за «коробок» Вы сталкиваете самые различные организации».

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Где же теперь был знаменитый дьяконовский лозунг: «Мы накормим всю Россию!»? Накормили.

Всматриваюсь в теперь уже историческую фотографию, что на первой полосе «Кубанского курьера» за 24 января 1992 года… Митинг профсозов. Масса людей. И поднятые над головами лозунги: «Рубль прыгает в длину, а цены — в высоту», «Не допустим развала культуры». И еще один: «Господин Дьяконов! Вы ни с Советами, ни с профсоюзами, ни с ветеранами. С КЕМ ВЫ?».

К тому же на внеочередной сессии крайсовета, кроме выражения недоверия Василию Дьяконову, произошло еще одно политическое событие. Впервые заявила о себе как о сплоченной парламентской фракции депутатская группа Народной партии Свободная Россия (НПСР), партии Руцкого. Члены партии распространили среди участников сессии заявление, в котором глава кубанской администрации назван виновником кризиса исполнительной власти. Члены депутатской группы НПСР, в которую входило около двадцати депутатов, решительно заявили о невозможности пребывания Василия Дьяконова на посту губернатора Кубани.

В прокуратуру Краснодарского края пришло постановление, подписанное Генеральным прокурором России, о возбуждении уголовного дела против народного депутата РФ Василия Дьяконова по иску журналиста Светланы Шипуновой.

Затем, в пятницу, 31 декабря 1992 года, в новогоднюю ночь, последовали заявления В. Н. Дьяконова и малого Совета, возглавляемого А. М. Ждановским, об отставке правительства Н. Д. Егорова.

16

Разумеется, возникший правительственный кризис был не случаен. Правительство края, подавшее в отставку, так и не смогло стать правительством, способным консолидировать силы общества в столь трудный и ответственный момент нашей истории.

По оценке самого Дьяконова, кабинет не сумел сконцентрировать внимание и силы на сломе изживших себя управленческих систем, на преодолении явного и скрытого сопротивления и саботажа… Ведь, по словам английского историка Томаса Маколея, хорошее правительство не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.

И все же Дьяконов не оставил надежды на выравнивание общественно — политической и социальной обстановки в крае, упрочении собственного положения.

В нем говорил реформатор, но его экономические реформы упорно буксовали, и тогда он создавал видимость этих реформ путем перетасовки служебных зданий и кабинетов.

Однажды, пожалуй, в самый пик социальной напряженности, он заявил о своем решении сформировать и возглавить кабинет реформ и некоторых перемещений учреждений в Краснодаре.

Во — первых, администрация края оставляла здание крайсовета и вселялась в бывшее здание крайкома КПСС. «Из бывшего кабинета И. К. Полозкова уже выгнали бесов, — отчитывался Василий Николаевич, — и утром я буду находиться там». В «Белом доме» по Красной, 35 оставались департамент по приватизации, а также некоторые другие службы администрации, наиболее тесно связанные с отделами и комитетами краевого Совета. Здесь же разместился центр общественных организаций края.

Краевой суд намеревался наконец получить другое помещение: он должен был занять здание краевого автоуправления на углу улиц Гудимы и Орджоникидзе.

Здание бывшего (старого) Дома политпроса по ул. Комсомольской передавалось музыкальному училищу. «Надо думать, — говорилось в одной публикации, — эти разъезды и обмены тем не ограничатся».

В тот момент, когда правительство края подало в отставку, между Дьяконовым и Егоровым произошло решительное размежевание позиций. Егоров выступил с открытым письмом, в котором изложил свое видение сложившейся ситуации, приведшей к кризису власти. Дьяконов демонстративно ушел с заседания правительства, хлопнув дверью, выразив тем самым недоверие собственному правящему кабинету.

Позднее Егоров так объяснял происшедшее.

«…Но если раньше свою позицию я высказывал ему или с глазу на глаз, или на различных рабочих встречах и совеща-. ниях, не имеющих широкой огласки, то теперь решил: медлить нельзя. Я и так слишком долго раздумывал над этим шагом. Если бы я решился на него раньше, меньший урон был бы нанесен престижу края, его экономике, реформам и, в частности, Президенту России».

Судя по всему, возникшие разногласия носили необратимый характер. А может быть, Егоров все‑таки верил, что Дьяконов сумеет изменить стиль управления краем?

— В том‑то и дело, что нет. Иначе не было бы моего открытого письма, — утверждал Егоров.

Однако до последнего времени он еще питал кое — какие иллюзии. Ведь Василий Николаевич, по словам Егорова, был личностью сильной. Да и после некоторых разговоров с ним у Егорова возникала надежда… Верилось в данные им обещания проводить более взвешенную и конструктивную политику.

Этому предшествовали следующие события. Дьяконову, видимо, стали известны критические выступления Егорова на заседаниях территориальных групп депутатов краевого Совета, на совещаниях с руководителями хозяйств и главами администраций. В результате между ними произошло крупное объяснение в присутствии министра экономики России Нечаева. Василий Николаевич обвинил Егорова в том, что он партократ и осторожен при проведении реформ, что заигрывает с политическими и общественными организациями. Егоров, в свою очередь, высказал все, что думал о методах реформирования Дьяконова и о том, к чему они могут привести Кубань. Видимо, не желая доводить дело до открытого разрыва, Дьяконов на следующий день подошел к нему и сказал, что накануне был неправ. Затем заявил, что очень хочет, чтобы Егоров стал главой администрации, так как боится прихода Самойленко на этот пост: в результате город начнет давить на село.

И вот Егоров в своем открытом письме делает однозначный вывод: Дьяконов должен уйти в отставку, иначе все окажутся на краю пропасти.

В ответ на этот выпад Дьяконов опубликовал обращение главы краевой администрации к жителям Кубани. В нем, в частности, говорилось: «В крае сложилась чрезвычайная обстановка в аграрном секторе. Давно уже не было такого одновременного стечения неблагоприятных факторов: затяжных ливневых дождей, стихийных бедствий в ряде районов, резкого разрыва привычных хозяйственных связей, финансового кризиса, которые поставили под удар судьбу кубанского урожая.