Константин Фарниев - Взорванные лабиринты

• Название: Взорванные лабиринты
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: «Ир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

Действие повести происходит в условной капиталистической стране Арании. Пришельцы из другого мира проводят на Земле социологический эксперимент. Объектом его становится население города Лин. „Линский феномен" длится всего трое суток, но он имеет продолжение, сопровождаясь все новыми и новыми обстоятельствами.

Тяжкие испытания выпадают на долю народа Арании и, в частности, профессора Фэтона и доктора Неймана. Нелегко приходится инспектору Яви, который проводит сложное уголовное расследование.

С особой остротой обнажив язвы общества потребления, Линский феномен четко отвечает на вопрос: кто есть кто?

---

Соримен внимательно всмотрелся в лица присутствующих. Вот его старый приятель Омэй. Нашел-таки в себе силы подняться с постели, прийти сюда, чтобы поддержать товарищей. Больное, землистого цвета лицо Омэя освещалось сейчас широкой улыбкой. По всему было видно, что он рад встрече с друзьями, рад, что за те полгода, что он пролежал в постели после аварии на заводе, товарищи стали еще дружнее и еще решительнее.

Вот Макс Трон: крепкий румянец во всю щеку, белозубая улыбка, мощный разворот плеч. За отряд, который он возглавляет, можно быть спокойным.

Бросалась в глаза кучерявая голова Тони Риверса, который недавно так кстати влез в разговор комиссара Муттона с начальником тюрьмы. Не освободи они тогда Гинса, кто знает, дожил бы он до утра.

Лицо Соримена помрачнело. О чем бы он ни думал, мысли его неизбежно возвращались к утренней ссоре с профессором.

Старик закусил удила, и теперь его не остановишь, хотя он может сам понять и исправить свою ошибку. С ним такое случается.

— Лорри, — толкнул Соримена Лобби Тэк.

— А? Что? — спохватился Лорри.

— Спишь, что ли? — участливо спросил Тэк. Он знал, что товарищ, как и он, не спал ночь.

— Устал — признался Лорри. — Голова тяжелая, не держится.

— Пора заканчивать. Уже двенадцать, а в час у нас встреча с Вином и остальными.

— Пора, — согласился Соримен и встал.

Зал примолк.

— Я думаю, — обратился Соримен ко всем, — пора нам и отдохнуть. Требования наши утверждены, члены переговорочной комиссии избраны. Посмотрим, что даст нам разговор с предпринимателями. Если они откажутся принять наши условия, забастовка будет продолжена. Так я говорю?

— Так, — ответил кто-то из зала.

— Тогда расходимся. Учтите, мы не должны поддаваться ни на какие провокации. Эти, — кивнул Соримен в окно, — только и ждут, когда мы ошибемся. Никаких стычек! Мы члены законных профсоюзов и проводим законную забастовку.

Соримен собрал со стола бумаги, вложил их в небольшую папку.

Полицейские у подъезда настороженно подтянулись, когда участники совещания вышли на улицу.

В зале остались только члены переговорочной комиссии. До встречи с предпринимателями оставалось еще около часа, и Соримен решил съездить домой пообедать.

Профессор Гинс, с трудом добравшись на костылях до столовой, с тяжелым вздохом опустился в кресло.

Марта участливо посмотрела на него и отвела глаза, когда муж поднял голову. В столовой царила тишина, нарушаемая лишь громким тиканьем больших настенных часов.

Полчаса назад профессор имел продолжительную беседу с Ют Буром и Бон Гаром — членами Комитета общественного спасения. Гинс ни словом не обмолвился о своем утреннем разговоре с Сорименом. В глубине души профессор понимал, что от избранной им позиции по отношению к забастовочному комитету попахивает двурушничеством. Но по-другому поступить он не мог. Профессор знал, почему именно, но если бы у него спросила Марта, он даже ей не сказал бы откровенно.

Гинс по-настоящему испугался вооруженных рабочих отрядов, о которых в разговоре с ним по телефону проговорился Дафин.

Участие в такого рода делах выходило за рамки конституционных свобод. А это означало, в случае разоблачения, арест, тюрьму и полную его компрометацию, как ученого. Быть заодно с вооруженными рабочими… Другое дело мирная манифестация, организованная и проведенная в пределах демократических свобод. Здесь Гинс не рисковал ничем, потому что в его действиях не было ничего противозаконного. Более всего профессора угнетала мысль о том, что Соримен прекрасно понял подоплеку его позиции. Было бы наивно надеяться, что Лорри может что-то в нем не понять. И все-таки у Гинса хватило мужества сказать себе правду и посоветовать Буру и Гару вынести на обсуждение Комитета призыв забастовщиков к объединению с учетом того, что он, Гинс, за такое объединение.

Марта разлила суп, подвинула к мужу хлебницу.

— Что-то ты совсем расклеился, Тони, — заглянула она ему в лицо. — Оттого и нога твоя так плохо заживает.

— Ничего, дорогая. Скоро буду бегать.

Серое усталое лицо Гинса осветилось слабой улыбкой, но взгляд его упорно избегал глаз жены. Профессору казалось, что и Марта разгадала его трусость.

В нем зрело решение, которое, как он полагал, должно полностью реабилитировать его в глазах Соримена. Он рассчитывал нанести удар по правым с неожиданной для них стороны и тем самым внести свою лепту в общую борьбу.

Сегодня Гинс чувствовал себя особенно скверно. Кроме всего прочего, его угнетало отсутствие всяких известий о розыске профессора Фэтона. Как будто не было ни Пришельцев, ни феномена, ни профессора Фэтона, ни его таинственного исчезновения. Гинс протянул руку к костылям. Куда он годится сейчас с этими подпорками!

Пул Вин — председатель местного отделения Союза предпринимателей, принял представителей забастовщиков в своем служебном кабинете.

Невысокого роста, почти квадратный, с квадратным же лицом медно-красного оттенка, он прекрасно вписывался в интерьер кабинета, выполненный по его личному заказу. Все здесь приземисто, широко, устойчиво.

За массивным письменным столом широкие покатые плечи и большая с глубокими залысинами голова Пул Вина выглядели весьма выразительно.

— Прошу садиться, — пригласил он низким голосом.

Кроме него, в кабинете находились еще несколько членов правления союза. Соримен прекрасно знал, что здесь все решает председатель — миллионер, владелец огромного пищевого комбината — Пул Вин.

Лорри положил на стол перед председателем отпечатанный на машинке текст условий забастовщиков.

Пул Вин мгновение помедлил, затем взял его и, несколько отстранившись от листа, начал читать, беззвучно шевеля губами.

Короткие, поросшие рыжими волосами пальцы, державшие лист, подрагивали, как бы принимая участие в движении губ.

— Так, — резюмировал Пул Вин, дочитав до конца. — Условия вы нам предъявили жесткие.

Он улыбнулся, обнажив мелкие, тесно прижатые друг к другу зубы. Их можно было бы назвать ядреными, если бы они не налезали один на другой.

— Разрешите, господа, ознакомить с вашими требованиями остальных членов правления?

— Мы для того сюда и пришли, — ответил Тэк.

Пул Вин коротко кивнул и громко, без всякого выражения зачитал текст.

— Итак, — закончив чтение, обвел он всех взглядом, — приступим к обсуждению.

Члены правления оживились, что-то зашептали друг другу.

— Мы не можем, — заговорил один из них, — пойти на такое резкое увеличение заработной платы. В стране инфляция, деловая активность падает из месяца в месяц. Вы своими неразумными действиями и нереальными требованиями, — обратился он к Соримену, — в такой тяжелый момент наносите удар в спину не нам, предпринимателям, а нации. Согласитесь, не очень патриотично.

Соримену хотелось сказать, что нация как раз и старается отвести от своей спины удар, наносимый ей предпринимателями, но сдержался.

— Кроме того, — заметил Пул Вин, — вопросы социального обеспечения регулируются государством, а не нами.

— Вот как! — с деланым удивлением воскликнула Кай Чина. — Разве вы не принимаете участия в этом деле?

— Что же вы хотите? — подал голос еще один член правления.

— Мы хотим, чтобы вы вносили большие суммы на пенсионное обеспечение своих рабочих, — ответила Кай Чина. — Ведь мы работаем и старимся на ваших предприятиях, увеличивая ваши капиталы. Кай Чина выделила голосом слово «ваших».

— Своим капиталом, — менторским тоном заговорил Пул Вин, — мы обязаны прежде всего своей предприимчивости и инициативе. Скажите спасибо, что мы даем вам работу и средства к существованию.

— Даже так! — встрепенулся Лобби Тэк. — Особенно растут ваши капиталы, когда мы прекращаем работу. Что стоит ваша предприимчивость и инициатива без этих вот рук!

Лобби вытянул вперед свои покрытые мозолями ладони.

— Если вы можете делать капиталы без нас, зачем тогда вы строите заводы и фабрики и берете нас на работу. Неужели только из любви к ближнему?

Пул Вин побагровел. Ход он сделал явно неудачный.

— Господа, — поднялся Соримен. — Мы все взрослые люди и прекрасно понимаем, что такое капитал и все остальное. Мы предложили вам наши конкретные условия. Когда вы дадите нам конкретный ответ?

Пул Вин с нескрываемой ненавистью глянул прямо в лицо Лори.

— Ровно через сутки, — сквозь зубы ответил он. — Шестого января в тринадцать тридцать по местному времени.

— Очень хорошо, — ответил Соримен. — Мы ждем вашего ответа до завтра. До свидания, господа.

Лори шагнул к двери. Никто из предпринимателей даже не шевельнулся, никак не реагируя на уход членов переговорочной комиссии?.