Константин Фарниев - Взорванные лабиринты

• Название: Взорванные лабиринты
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: «Ир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

Действие повести происходит в условной капиталистической стране Арании. Пришельцы из другого мира проводят на Земле социологический эксперимент. Объектом его становится население города Лин. „Линский феномен" длится всего трое суток, но он имеет продолжение, сопровождаясь все новыми и новыми обстоятельствами.

Тяжкие испытания выпадают на долю народа Арании и, в частности, профессора Фэтона и доктора Неймана. Нелегко приходится инспектору Яви, который проводит сложное уголовное расследование.

С особой остротой обнажив язвы общества потребления, Линский феномен четко отвечает на вопрос: кто есть кто?

---

Чем дальше читал письмо Эгрон, тем больше багровело его лицо. Под конец оно приобрело цвет хорошо раскаленного кирпича. Роттендон с тревогой следил за компаньоном. Это был его провал, и он знал — компаньоны не простят.

Эгрон аккуратно свернул письмо и протянул его адресату. Лицо банкира выражало теперь откровенное презрение.

— Не мог даже предполагать, Роттендон, что вы можете быть таким идиотом.

— Вы требовали быстроты. — Голос Роттендона предательски дрожал. — У ребят не было времени подготовить все как следует.

— Я не о том. Вы идиот, потому что не подумали понять человека, с которым имели дело. По вашим отзывам, — он кретин, а судя по письму — это деловой человек, умный и напористый. Информируй вы нас правильно, мы бы поручили ему и его людям охрану нашей тайны. Немедленно перечислите им деньги!

— Я это сделаю, — ответил Роттендон, — но нам все равно нужно застраховаться. Почему вы не хотите принять предложение Чепрэ о ликвидации Яви и всех его помощников. Пусть люди Чепрэ заодно покажут, на что они способны.

— Зачем? — нахмурился Эгрон. — Когда профессор примет наше предложение, вся работа Яви утратит всякий смысл. Ведь профессор уже не будет считаться похищенным.

Роттендон с сомнением качнул головой.

— А если он не примет предложение?

— Это отпадает, — резко ответил Эгрон. — Другого выхода у него нет, и он это прекрасно понимает. Так что не паникуйте и выводите из игры Табольта и его компанию.

Эгрон кивнул компаньону и тяжело пошел к выходу. Роттендон проводил его взглядом до двери. Отдать негодяям ни за что ни про что целых три миллиона крон! Все в нем восставало против такого шага, и в то же время он понимал, что не посмеет ослушаться Эгрона. Развязать руки Чепрэ — разрешить ему покончить с Яви — и дешево, и надежно. Проклятый Эгрон уперся, как бык.

Роттендон еще с минуту постоял у лестницы, размышляя, а потом пошел наверх. Из своего кабинета он позвонил управляющему и приказал немедленно перечислить в центральный банк нейтральной страны три миллиона крон на имя Ремми Табольта с сохранением полной секретности вклада. Роттендон сделал, что требовали от него компаньоны, но это не внесло в его душу успокоения. Слишком хорошо знал он инспектора Яви.

Глава тринадцатая ПРОБЛЕМЫ

Все попытки инспектора раздобыть через комиссара Снайда хоть легкий полицейский вертолет для отправки Бейта и Уэбер в столицу не принесли успеха. Отказ Снайда носил самую категорическую форму. Страна неспокойна, народ возбужден, жизнь в стране фактически парализована, и полиции сейчас не до судьбы какого-то профессора — таков был подтекст отказа. Тогда Яви попросил, чтобы Снайд ускорил ответы на отправленные им вчера запросы. Комиссар твердо обещал взять это дело под свой личный контроль.

Заканчивался уже одиннадцатый час, а Бейт и Уэбер оставались в комиссариате. Только капитан Котр что-то предпринимал, выполняя свое задание.

Найти комиссара Муттона не удалось. Он на полицейском вертолете улетел в столицу.

Прекратили работу связисты. К счастью, связь в системе полиции обслуживалась своими работниками. Вслед за связистами объявили забастовку работники государственной и частной розничной торговли.

Яви приказал Бейту запастись, пока работают заправочные станции, горючим для автомашин. Коль скоро помощникам уехать не удалось, инспектор решил использовать их на месте. Уэбер засела в архиве за папки, ей предстояло найти и изучить дело, которое вел Котр. Бейт должен был заняться наиболее подозрительным для инспектора человеком из окружения полковника. Наблюдение за остальными друзьями Райна Яви поручил местным детективам.

Иногда у Яви мелькала мысль разгласить тайну профессора Фэтона с тем. чтобы привлечь к своему делу особое внимание. Но он не мог этого сделать без газет, радио и телевидения. Да если бы ему и удалось выступить со столь сенсационным сообщением, то в сложившейся обстановке его либо объявили бы сумасшедшим, либо никакой сенсации его заявление вообще не вызвало бы. Людям, лишенным вдруг привычных земных благ, в высшей степени наплевать на небесные дары, весьма далекие от удовлетворения насущных потребностей.

В забастовочном комитете с утра сложилась тревожная обстановка. Профессор Гинс наотрез отказался принять предложение Соримена об объединении Комитета общественного спасения с забастовочным комитетом и об образовании, таким образом, совместного Комитета общественного противодействия.

Комитет общественного спасения, который так и не был распущен официально, выдвинул лозунги, имевшие серьезные расхождения с лозунгами забастовщиков. Гинс и его сторонники требовали только освобождения телерепортеров, призывая рабочих в случае удовлетворения требования, прекратить забастовку.

За Гинсом шла вся прогрессивная интеллигенция города, и поэтому самостоятельное существование Комитета общественного спасения с его половинчатой программой серьезно ослабляло позиции забастовщиков.

Лори Соримен проводил в зале заседаний местного отделения Центра объединенных профсоюзов совещание с руководителями забастовочных комитетов фабрик, заводов, фирм и компаний, профсоюзы которых входили в Центр. Шло обсуждение позиции Гинса и его сторонников. Самые горячие головы требовали полного отказа от контактов с ними. Наконец, решили отправить к Гинсу делегацию из трех человек для окончательных переговоров. Затем приступили к утверждению конкретных требований забастовщиков, которые следовало предъявить местному отделению Всеаранского союза предпринимателей.

Повышение заработной платы на двадцать процентов, увеличение пенсионных пособий, улучшение охраны труда, аннулирование права предпринимателей на штрафные санкции и на увольнение работников по политичееким мотивам, немедленное заключение трудовых договоров на текущий год на основе выдвинутых условий — таковы были требования рабочих к частному и го. сударственному бизнесу.

Параллельно с ними утверждались и другие — к правительству: освобождение телерепортеров, снятие запрета с компартии Арании, роспуск утратившего доверие народа Законодательного собрания и досрочные выборы нового Президента с участием в выборной кампании компартии.

Заседали уже часа три. Лори Соримен председательствовал. Рядом с ним за столом сидели Лобби Тэк, Кай Чина — работница пищевого комбината, и Ян Дибр — представитель завода электронных приборов.

Соримен изредка поглядывал в окно, за ним была сплошная белизна, выпал снег, и на белом фоне, подобно чернильным кляксам, выделялись мундиры полицейских, дежуривших у здания с раннего утра. Как вороны, кружили они, ни на минуту не выпуская из поля зрения подъезд.

Кроме полицейских, здание пикетировала и рабочая охрана. Лорри хорошо помнил, как два года назад полиция неожиданным налетом чуть было не накрыла здесь участников заседания партийной группы. Он и тогда позаботился о путях отступления.

Все главные вопросы уже были решены, и сейчас, когда спало напряжение горячих дебатов, Лорри почувствовал, как он устал.

Особенно угнетал его утренний разговор с Гинсом. Профессор каким-то образом узнал, что Дюк занимается организацией вооруженных рабочих отрядов, и это послужило главной причиной отказа профессора от сотрудничества с забастовочным комитетом. Интеллигенции, заявил он, не по пути с вооруженными мятежниками. Как ни пытался Соримен убедить профессора в том, что рабочие только в самом крайнем случае пойдут на вооруженный конфликт с фашистами, Гинс оставался непреклонным. Комитет общественного спасения, твердил он, избран для борьбы за соблюдение в городе конституционных демократических свобод гуманными, исключающими кровопролитие средствами.

Так они и расстались, впервые в жизни не сказав друг другу «до свидания».

Соримен внимательно всмотрелся в лица присутствующих. Вот его старый приятель Омэй. Нашел-таки в себе силы подняться с постели, прийти сюда, чтобы поддержать товарищей. Больное, землистого цвета лицо Омэя освещалось сейчас широкой улыбкой. По всему было видно, что он рад встрече с друзьями, рад, что за те полгода, что он пролежал в постели после аварии на заводе, товарищи стали еще дружнее и еще решительнее.

Вот Макс Трон: крепкий румянец во всю щеку, белозубая улыбка, мощный разворот плеч. За отряд, который он возглавляет, можно быть спокойным.

Бросалась в глаза кучерявая голова Тони Риверса, который недавно так кстати влез в разговор комиссара Муттона с начальником тюрьмы. Не освободи они тогда Гинса, кто знает, дожил бы он до утра.

Лицо Соримена помрачнело. О чем бы он ни думал, мысли его неизбежно возвращались к утренней ссоре с профессором.

Старик закусил удила, и теперь его не остановишь, хотя он может сам понять и исправить свою ошибку. С ним такое случается.