Константин Фарниев - Взорванные лабиринты

• Название: Взорванные лабиринты
• Автор: Константин Фарниев
• Издательство: «Ир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1978

Действие повести происходит в условной капиталистической стране Арании. Пришельцы из другого мира проводят на Земле социологический эксперимент. Объектом его становится население города Лин. „Линский феномен" длится всего трое суток, но он имеет продолжение, сопровождаясь все новыми и новыми обстоятельствами.

Тяжкие испытания выпадают на долю народа Арании и, в частности, профессора Фэтона и доктора Неймана. Нелегко приходится инспектору Яви, который проводит сложное уголовное расследование.

С особой остротой обнажив язвы общества потребления, Линский феномен четко отвечает на вопрос: кто есть кто?

---

Эгрон раскурил новую сигару, нажал на кнопку звонка. Через несколько минут знакомая горничная поставила перед собеседниками горячий кофе. Эгрон с наслаждением глотнул кофе, чмокнул губами.

— Извините, профессор. Люблю хороший кофе и никак не могу избавиться от дурной привычки чмокать губами.

Профессор обхватил руками горячую чашку и никак не отреагировал на извинение толстяка.

— Чтобы начать работу над информатором, нужна уйма денег. Для его первичного изучения нужен огромный штат ученых, непременно самых талантливых и известных, а значит, самых дорогих. Необходимо создать единый научный центр с массой лабораторий. Нужно разместить массу заказов на производство оборудования для этих лабораторий. Но не это самое главное. В конце концов государство сможет преодолеть финансовые трудности, разумеется, с нашей помощью. Представляете себе, какая пойдет драчка за размещение подрядов, за руководство работами и прочее. Масса наших толкачей во всех правительственных учреждениях начнут беспощадную грызню и каждый за интересы своего хозяина. Ведь все наши депутаты-парламентарии, за исключением некоторых, с потрохами давно куплены нами. Толстяк сделал паузу, отхлебнул кофе.

— Когда в деле участвует слишком много хозяев, оно либо заканчивается полным провалом, либо порождает анархию. Каждый будет считать своим правом сунуть свой нос в эту кашу. Нужно еще учитывать, что не мы одни существуем в мире. Разве мы застрахованы от того, что другие государства не заявят своего права на участие в деле. Если на информатор заявило право одно государство, то почему бы не заявить такие же права и другим?

Эгрон испытующе посмотрел в лицо профессора. Фэтон ощутил взгляд, но не поднял головы. Откровения собеседника породили в нем смятение. Ведь тот во всем был прав.

— Мы начали слишком крупную игру, профессор, и поэтому я так откровенен с вами. Вы, настоящие ученые, чаще всего не от мира сего. Вы верите в демократию, свободу, в справедливость, во все такие глупости. И в определенные моменты эта вера ставит вас под удар. Вы либо гибнете, либо начинаете работать на нас. У вас есть другой выход — переметнуться к коммунистам, к парням с ясными головами. Но в нашей стране коммунисты слабы. У них нет ни свободы, ни денег, чтобы поддержать вас. Они самостоятельно не поднимут такую махину. Полиция живо сцапает вас вместе с ними, на законном основании конфискует вашу собственность и в придачу ко всему лет на десять упрячет в тюрьму за преступление, которое специально для вас придумают наши юристы. Если вы попытаетесь переметнуться в какую-нибудь коммунистическую страну, вас там не примут. Подобный шаг рассчитывается как вмешательство в дела другого государства. А такие действия на международной арене никак не вписываются в их теорию невмешательста и мирного сосуществования. Ни одно коммунистическое правительство не пойдет на открытую связь с вами. Другое дело — договориться и исчезнуть тайно. Им не нужно ни у кого занимать деньги, биться над проблемой размещения заказов и прочая, прочая, прочая. Они могут создать базу и спокойно работать над информатором. Но и они не застрахованы от огласки. Представьте себе, какой будет скандал. Да и вряд ли вам удастся улизнуть к ним. С того момента, как вы нас покинете, а мы можем это сделать, если вы очень будете настаивать, каждый шаг ваш будет известен всему миру. Такова ситуация, профессор, и таковы ваши перспективы в нашем демократическом государстве.

— Что же предлагаете вы? — голос профессора прозвучал глухо.

— Мы предлагаем дело, — улыбнулся Эгрон. — Мы, три хозяина, совершаем с вами законную сделку с участием государственного нотариуса. Вы продаете нам свои игрушки за… два миллиона, если один миллион вам кажется мало. Мы в свою очередь заключаем с вами контракт, по которому вы будете назначены на должность главного руководителя всех работ, связанных с расшифровкой информатора. Ваш оклад — сто тысяч крон в месяц. В наше дело мы не пустим никого, и никто не упрекнет нас, потому что мы частные лица.

— Не понимаю, какая вам выгода?

— Для вас это неважно. Мы будем полностью финансировать расходы по вашей работе, отдадим вам и информатор, и письмо. Работайте на здоровье. Мы вам мешать не будем, вы нам. Разве не разумное предложение, профессор?

Фэтон поднял глаза, посмотрел прямо в лицо Эгрона. Сейчас оно не вызывало в нем ни раздражения, ни протеста, ни симпатии тем более. У Фэтона было такое чувство, будто в него выстрелили свинцовой болванкой, которая ударила прямо в сердце и выплеснуло из него все.

— Подумайте, прикиньте, но не затягивайте решение вопроса, — мягко проговорил Эгрон. — Мы деловые люди, и для нас время — деньги. Вы прекрасно понимаете, что присвоить ваши ценности и пустить их в оборот против вашей воли мы не можем. Да мы и не пошли бы на это. Мы не уголовники, как вы заметили в начале нашей беседы, нет, нет. Мы только деловые люди и предпочитаем действовать в рамках закона. — Эгрон внутренне усмехнулся. — Вы должны иметь в виду, — продолжил он, — что здесь вы в большей безопасности, чем были бы по другую сторону ограды этой виллы. Мне кажется, я достаточно ясно и откровенно обрисовал возможные варианты развития событий. — Эгрон в упор посмотрел на собеседника.

— Вы почти убедили меня, — угрюмо буркнул Фэтон. — В ваших откровениях заключены истины о… нашей великой демократии. Благодарю за очень предметный урок.

Профессор тяжело поднялся и, сгорбившись, пошел к выходу. Эгрон проводил его взглядом, в котором полыхало откровенное торжество. Теперь он не сомневался, что профессор примет их условия…

Нейман не узнал друга. Насколько Фэтон был бодр до ухода, настолько угрюм и апатичен теперь. Ровным, без всякого выражения голосом он почти слово в слово передал Нейману разговор с Эгроном. Доктор выслушал его, не проронив ни слова.

— Эти типы всегда знают, что делают, — подытожил он тоскливый рассказ друга. — В конце концов все обстоит не так уж плохо, если они в самом деле дадут тебе возможность вести научную работу.

— Я буду иметь полное право расторгнуть с ними контракт, если они не выполнят своих условий.

— Кто знает, на что они способны.

— Не знаю, ничего не знаю! — вдруг закричал профессор. — Ничего не понимаю, — совсем тихо закончил он.

— Успокойся, Рок, не надо паники. Обдумай все. Не спеши, не отчаивайся. Не так уж они всесильны, как он тебе обрисовал. Давай лучше подкрепимся как следует и сыграем партию-другую в шахматы.

Все-таки хорошо, что я здесь не один, подумал Фэтон. Напряжение спало.

Доктор заказал обед.

— Первый раз вижу человека, который так сильно переживает от того, что ему предложили стать миллионером.

— Тебе все шутки, старый пенек. А я не знаю, что принесет миру мое решение: благо или зло.

— Кому-то нужно и шутить, дружище. Конечно, такие негодяи, кого хочешь обведут вокруг пальца. С другой стороны, они почти во всем правы.

Горничная бесшумно расставила на столике тарелки и ушла. Друзья без всякого энтузиазма сели за стол.

Эгрон уже собрался уезжать, когда его окликнул привратник. Звонил из города Роттендон. Проклиная «эту розовую дубину», Эгрон с трудом выбрался из машины. Роттендон срывающимся голосом просил обязательно заглянуть к нему.

Встретил он Эгрона в холле своего городского особняка. Лицо коротышки выражало такой страх, что толстяк не на шутку перепугался.

— Что-нибудь случилось? — с тревогой спросил он.

Роттендон протянул ему письмо.

— Передали швейцару минут тридцать назад. Хорошо, что я еще застал вас там.

Эгрон, не снимая перчаток, развернул небольшой лист мелко исписанной бумаги. «Уважаемый господин Роттендон! — стояло вверху. — Дам не приветствую, потому что в нашем сговоре они не участвовали. Пишет вам Ремми Табольт, которого вы вместе с его верными друзьями попытались отправить в общество самой молчаливой публики. Так вот, ваши ребята оказались сущими болванами. Я таким идиотам не доверил бы даже ограбления какой-нибудь полумертвой старухи. Короче говоря, уважаемые господа, ваши карты биты моим козырным тузом. Не знаю только, успели ваши злодеи собрать свои кости и убраться подальше от полиции. После длительных размышлений мы пришли к выводу, что сделаем очень правильно, если в полном составе явимся к инспектору Яви с повинной. Ибо, я думаю, без труда сумеем доказать дотошным крючкотворам, что творили, не ведая что творим. Полагаю, после наших признаний полиция быстро накроет вашу лавочку. Это первое, что пришло нам в голову после первого тура здравых размышлений. Затем мы принялись думать дальше и после свободного и демократического (не то, что у вас) обмена мнениями пришли к следующему решению. Мы с вами поладим в том случае, если вы навсегда откажетесь от попыток ликвидировать нас. Раскройте глаза пошире и читайте внимательно. Вы в наших руках. По первому же моему сигналу свора инспектора Яви возьмет вас и прочно припечатает к месту, которое вы давно заслуживаете. Сегодня немедленно после получения письма переведете в Главный банк известной вам нейтральной страны 3 (три) миллиона крон на фамилию, которая будет стоять в конце этого письма. В случае неудовлетворения наших требований мы самым вульгарным образом закладываем вас полиции и исчезаем с большой обидой на вас. С приветом Ремми Табольт».