Джулиан Корбетт - Операции английского флота в мировую войну

• Название: Операции английского флота в мировую войну
• Автор: Джулиан Корбетт
• Издательство: Государственное военно-морское издательство НКВМФ Союза ССР
• Жанр: История
• Год: 1941

---

Подобные донесения при аналогичных обстоятельствах не редкость, но затем, когда проходит первое впечатление, они оказываются в значительной степени преувеличенными. Турецкие официальные сообщения признают, что непосредственно укрепления фортов пострадали серьезно. На Гамидие II были разрушены казармы и сбиты с установок оба орудия, но на Румели только одно орудие было выведено из строя и то временно. Намазие потерял одно орудие. Гамидие I также потерял одно тяжелое орудие. На Чеменлике был взорван погреб. Однако, турки настаивают, что полученные повреждения не повлияли на общую обороноспособность фортов. Батареи, защищавшие минные заграждения, оставались почти нетронутыми, и турецкое командование было уверено в невозможности его вытралить. Оно считало, что форты и турецкий флот будут всегда в состоянии справиться со всякими прорвавшимися внутрь кораблями.

Уверенность турецкого командования, несомненно, имела свои основания. В настоящее время установлено, что до достижения залива Сари-Сиглар кораблям пришлось бы пробиваться через 5 рядов минных заграждений, кроме новой линии у Эрен-Киоя. Корабли, оставшиеся целыми, попав в пролив, оказались бы в 15―20 каб. от фортов узкости, боевой запас которых, хотя и не первосортный, далеко не был израсходован. Во всяком случае для продолжения сопротивления боевого запаса было достаточно[92]. Кроме того, нельзя забывать, что только одно из орудий фортов было выведено из строя окончательно, остальные поврежденные орудия были исправлены в течение ночи, и в случае возобновления атаки корабли попадали под огонь прежней силы. Правда, с коротких дистанций наши корабли имели больше шансов сбить орудия фортов, но затруднения, создававшиеся береговыми подвижными батареями, вряд ли могли быть ликвидированы. Даже при удаче в этом отношении оставались еще вторые пять линий заграждения у Нагара, где кончались укрепления узкости. Устарелые форты Нагарской группы не могли служить преградой флоту, но вероятность пройти благополучно минное поле, состоявшее из 350 мин, была 15:1, другими словами, из 16 кораблей имел шанс пройти в Мраморное море только один. Турецкие мины, хотя и не первоклассного типа, были достаточно сильны, чтобы взрывом одной из них потопить старый корабль и вывести из строя даже такой современный корабль, как Inflexible[93].

Все эти данные не могли быть в свое время известны, но и случившегося было достаточно для того, чтобы оставить всякие мечты о немедленном возобновлении атаки. Главной причиной неудачи считались пловучие мины, и пока не было найдено средств борьбы с ними, риск новой попытки форсировать заграждения не мог оправдываться военной необходимостью. Представлялось совершенно очевидным, что для избежания катастрофы необходимо изыскать другие методы борьбы, почему еще до выяснения окончательных результатов описанного дня начал созревать новый план операций.

Накануне атаки на Тенедос прибыл ген. Гамильтон. В этот же день прибыл и последний эшелон французской дивизии вместе с ее начальником ген. д'Амад, офицером с большим опытом в проведении экспедиций. Во время Южноафриканской войны он состоял при английской главной квартире, затем отличился в Марокканской кампании и обратил на себя внимание, когда в первые дни войны с несколькими территориальными дивизиями удерживал фронт между британским расположением и Дюнкерком, причем дивизии эти даже заслужили название «армии д'Амада».

Ген. Гамильтон после первого свидания с командующим эскадрой и лично произведенной 18 марта рекогносцировки убедился в затруднениях, которые представляют подвижные батареи, и в невозможности их уничтожить без высадки войск в значительных силах. Но для успеха высадки сухопутные силы надлежало реорганизовать. Французская дивизия для десантных операций была подготовлена не лучше наших войск, и ген. д'Амад после совещания с адм. Уимзом пришел вместе с другими старшими начальниками к заключению, что наилучший и скорейший способ привести в исполнение намеченный план — это отправить все войска в Александрию. На Мудросе не было ни средств, ни способов осуществить реорганизацию, и ген. Максвелл, предвидя затруднения, еще неделю назад доносил об этом. За два дня до финальной атаки флота адм. Уимз высказался в пользу перенесения базы, но правительство удерживалось от окончательного решения до прибытия ген. Гамильтона.

Когда 19 марта собрался Военный совет, ему предстояло вынести решение исключительной важности. Необходимость перенесения базы, несмотря на связанную с этим задержку, была очевидной. Столь же неоспоримым был тот факт, что раз войска предполагалось использовать для форсирования пролива, а не для того, чтобы они следовали за флотом через пролив к месту первоначального назначения, то предстоящая им задача значительно усложнялась. Поэтому, вполне естественно, что Совет продолжал держаться за идею самостоятельного форсирования пролива флотом, и вопрос главным образом сводился к решению — следует ли де-Робеку повторить попытку прорваться, или нет. От командующего эскадрой, кроме краткого сообщения о неудаче и потерях, никаких донесений еще не поступало. Но ген. Гамильтон, телеграфируя о необходимости перенесения базы, сообщал, что хотя де-Робек ни в какой мере не закрывает глаза на стоящие перед флотом трудности, тем не менее, он решил использовать все силы и средства, прежде чем просить помощи войск в широком масштабе. Однако, эта телеграмма была послана до неудачной атаки. Теперь же, после мнения, высказанного на месте действий авторитетным сухопутным начальником, не говоря уже об опыте предыдущих операций, на успех новой морской атаки вряд ли приходилось надеяться. С другой стороны, разведка указывала на недостаток у турок снарядов и мин, а потому до выяснения истинного размера повреждений фортов нельзя было утверждать, что еще одна попытка не решит дело. Политическая обстановка настоятельно требовала продолжения операции, не ожидая реорганизации сухопутных сил. Впечатление от неудачи грозило особенно неблагоприятными последствиями в Италии. Лишь две недели тому назад ее правительство начало осторожные переговоры о возможности выступления Италии на стороне союзников; эти переговоры еще продолжались, и общественное мнение страны делилось поровну на сторонников и противников выхода ее из нейтралитета.

Не менее серьезная реакция должна была произойти и в магометанском мире. Надо было считаться с необходимостью не нарушить впечатление, произведенное поражением турок в Египте и нашими успехами в Месопотамии. Однако, скудость сведений о точном положении дел в Дарденеллах не позволяла посылать командующему эскадрой категорического приказания о возобновлении атаки.

Решить вопрос можно было только на месте, и Совет уполномочил адм. де-Робека продолжать операцию, если он «находит это возможным»[94]. Но для активных действий требовались средства. К тому же нельзя было подавать виду, что неудача нас остановила, и адмиралтейство решило, не теряя времени, пополнить потери. Линейные корабли Queen и Implacable уже находились в пути и были в расстоянии суточного перехода до Мальты, а через 2 часа после заседания Совета оставшиеся два корабля 5-й линейной эскадры — London и Prince of Wales получили приказание следовать за ними. Таким образом, эскадра Канала перестала существовать. Адм. Бетель был старше в чине адм. де-Робека, и корабли пошли под флагом командовавшего 6-й линейной эскадрой в Ширнессе адм. Никольсона, место которого занял адм. Бетель.

К французскому правительству была направлена просьба: объявить — хотя бы ради морального эффекта — о намерении заменить Bouvet и Gaulois, и оно распорядилось о посылке в распоряжение адм. Гепратта стоявшего в Суэцком канале Henri IV.

Телеграфируя де-Робеку о состоявшемся решении Военного совета и извещая о замене погибших кораблей, адмиралтейство подчеркивало, что опасно давать туркам время для исправления повреждений и оставлять их в убеждении, что ими одержана победа. Взгляд де-Робека вполне совпадал с мнением высших руководителей флота, и он хотел продолжить бомбардировку через полуостров с Queen Elizabeth. При наличии хорошей воздушной корректировки он считал возможным подавить огонь фортов настолько, чтобы продолжать тральные работы. Поэтому он не одобрял перенесения базы. Признавая перенесение базы желательным с точки зрения сухопутных интересов, он в то же время считал необходимым не откладывать частичные, демонстративные высадки в различных пунктах с тем, чтобы отвлечь подвижные батареи и этим дать возможность избавиться от главной помехи в работе тральщиков.

Как не велико и ни искренне было желание адмирала продолжить операцию и осуществить новую попытку атаки, судьба была снова против него, так как последнее слово опять осталось за погодой. Разыгравшийся жестокий шторм от норд-оста создавал настолько плохую видимость, что о стрельбе не могло быть и речи.