Мэдлин Бейкер - Любовь первая, любовь бурная

• Название: Любовь первая, любовь бурная
• Автор: Мэдлин Бейкер
• Издательство: ООО «Попурри»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6190-15-0

Освоение обширных пространств, именуемых теперь Средним Западом, — невесёлая глава в истории США. Ведь земли те не были пустынными и бесхозными. Испокон веков их населяли и считали своими индейцы. Природа одарила этих людей кожей другого цвета, но кровь, проливающаяся из их ран, была такой же алой, как у белых…

И вот в один прекрасный день глаза Брианы Бьюдайн встретились с глазами Шункаха Люта — Красного Волка. Она — сирота, прислуживает и батрачит на ранчо у бездетных родственников. Он — арестант, направленный строить дорогу. Ей — 17, ему — 30 лет. Её волосы — пышные и золотые, как солнце. У него — прямые и чёрные, как ночь. Но волшебная искра прострелила пространство между двумя горячими сердцами, которые рвутся к воле, — и начались такие волнующие события!..

---

— Ты идешь на войну, — это был не вопрос.

— Да.

Бриана кивнула. Она знала, каким будет его ответ, и решила принять его без возражений. Но это было нелегко. Очень нелегко.

В последующие дни кругом царило огромное волнение. Каждую ночь проводились военные советы. Мужчины постоянно приезжали и уезжали, разведчики ежечасно прибывали с докладом о продвижении солдат, возглавленных Кастером.

Бриана рыдала в объятиях Шункаха Люта. Ее терзали ужасные предчувствия, будто его убьют и она больше никогда не увидит своего любимого.

— Что случилось, ле мита чанте? — нежно спросил Шункаха. — Почему ты плачешь?

— Я боюсь за тебя, — ответила Бриана, — пожалуйста, не уходи.

— Ты хочешь, чтобы я остался позади, вместе с женщинами и детьми? — спросил Шункаха, криво усмехнувшись. — Тебе больше понравится, если я буду винкте, а не воином?

Бриана решительно замотала головой. Винкте — это мужчины, которые не могли или не хотели выполнять традиционную мужскую роль охотника и воина. Они носили женскую одежду, занимались женскими обязанностями, жили в своих собственных вигвамах на самом краю лагерного круга. Они были объектами презрения и насмешек за то, что предпочитали иметь сердце женщины, чем сердце воина.

— Я воин, — гордо сказал Шункаха Люта. — Ты не должна бояться за меня.

— Я не могу. Я так тебя люблю.

— Правда, ле мита чанте? — прошептал Шункаха Люта.

— Ты знаешь, что правда.

— Тогда докажи мне, — хрипло произнес Шункаха, — докажи мне прямо сейчас…

В ту ночь их любовь имела горько-сладкий вкус. Бриана вложила в близость все свое сердце и душу, желая, чтобы Шункаха взял с собой на войну память о ее любви. Она льнула к нему, крепче прижимала его к себе, приподнимая бедра и надеясь, что семя Шункаха пустит корни в ней, чтобы (если — упаси Боже! — его убьют) у нее остался его ребенок, которого она будет нежно любить. Руки постоянно ласкали его тело, запоминали теплоту кожи на каждом дюйме широких плеч, стройного торса. Ее глаза все время смотрели на лицо Шункаха, она старалась запечатлеть в памяти каждую черточку любимого…

Шункаха Люта не выпускал Бриану из своих объятий всю ночь, крепко прижимая, снова и снова дарил нежные поцелуи ее ресницам, щекам, ушам, носу, рту, шее. Он не имел никакого предчувствия грозящей смерти, но считал вполне возможным, что ему не доведется вернуться из боя. Кастер — известный боец, и Седьмой полк достаточно лих и отважен; у них на счету много побед, славы и чести.

Шункаха не спал в эту ночь. Долго после того, как Бриана задремала, он оставался без сна, глядя на нее, спящую, согреваясь ее близостью. Она захныкала, словно ребенок, обеспокоенная плохим сном, и он крепче обнял ее, губы шептали, убеждая, что все хорошо…

Рука Шункаха Люта скользнула вниз и остановилась на ее груди. Многие воины не спали со своими женщинами в ночь перед сражением, думая, что половые отношения истощают силы, но ему необходимо было почувствовать Бриану радом, искупаться в ее любви, вкусить ее сладость еще один — возможно, последний — раз…

* * *

Двадцать пятого июня, ближе к вечеру, Кастер спустился со склона напротив места, где в Реку Маленького Большого Рога впадал ручей с названием Косичка Шамана. Если бы армия сумела перейти реку, исход битвы мог оказаться другим. Но до того, как Кастер смог достичь вигвамов в нижней части долины Маленького Большого Рога, сотни индейцев Хункпапа выросли перед ним, и прежде чем Седьмой полк успел отступить, половина людей Кастера лежали на склоне мертвыми или ранеными. А затем на левом фланге Желтого Волоса появились Неистовая Лошадь и его Оглала. Кастер отступал с остатками войска вверх по склону, храбро сражаясь на всем пути, пока разгневанная красная волна не сокрушила их. Меньше чем через час Джордж Армстронг Кастер и все его солдаты погибли.

Бриана узнала о деталях сражения спустя какое-то время после его окончания. Стоя у своего вигвама, она смотрела, как возвращаются воины. Их глаза сияли, а глотки исторгали победные крики. Желтый Волос и все его люди мертвы! Пророчество Сидящего Быка оказалось верным.

Бриана ждала возвращения мужа. Но он не приехал. Она предположила, что Шункаха остался с воинами, которые до сих пор пытались выбить майора Маркуса Рено и горстку солдат из окопов, вырытых на дальнем холме. То сражение продолжалось до наступления ночи, а потом индейцы вернулись в лагерь.

Но и с ними тоже не было Шункаха Люта. Бриана бродила среди ликующей толпы, ища глазами мужа. Снова и снова спрашивала она, не знает ли кто-нибудь, где он, и каждый раз ответ звучал одинаково: никто не видел Шункаха Люта со времени битвы у Маленького Большого Рога.

Она бродила по деревне больше двух часов. Сердце застывало от предположения, что он мертв. Уже после полуночи она пошла к Неистовой Лошади, но вождь Лакота тоже не видел Шункаха.

— Мы очень недолго сражались рука об руку, — вспоминал воин, — а потом нас разделили. И с тех пор я его не видел.

— Я думаю, он мертв, — сказала Бриана, едва произнося слова из-за кома, застрявшего в горле.

— Все наши погибшие принесены в деревню, — ответил ей Неистовая Лошадь. — Его нет среди них.

— Тогда где он может быть? — закричала Бриана, голос ее дрожал от боли.

Неистовая Лошадь покачал головой:

— Я не знаю, Ишна Ви. Если он не вернется до завтра, я возьму тебя в свой вигвам… или ты уедешь к своему народу — как захочешь.

Он сочувственно положил ей руку на плечо и нежно погладил:

— А сейчас ступай к себе. Я постараюсь узнать, что с ним случилось.

Он улыбнулся, прочитав вопрос в ее глазах.

— Если я что-нибудь узнаю, я приду и скажу тебе, — пообещал он, — а сейчас иди.

— Ле мита пила, — пробормотала Бриана. — Я благодарю.

Она двигалась назад к вигваму с тяжелым сердцем. Небольшие группы воинов все еще галдели у костров, хвастаясь удачными вылазками, совершенными во время сражения, и количеством лично убитых врагов, восхваляя Неистовую Лошадь, предводителя победителей в самой большой войне, какую знал народ Лакота.

Вернувшись домой, Бриана легла на постель. Ее рука нежно гладила одеяло там, где обычно спал Шункаха Люта. Где он мог быть? Почему он не пришел к ней?

Утром индейцы начали новую атаку на подразделение майора Рено. Штурм продолжался до полудня, и все это время женщины разбирали вигвамы. Разведчики увидели отряды Терри и Джиббона, подходившие к долине Маленького Большого Рога, и индейцы готовились к передислокации. Видение Сидящего Быка исполнилось. Пора было ехать.

Бриана поборола порыв паники, видя, как индейцы начинают покидать долину, направляясь на свои летние охотничьи земли.

Она стояла в стороне от вигвама, чувствуя себя потерянной и одинокой, когда Неистовая Лошадь пришел навестить ее. Ей стоило лишь взглянуть на его лицо, чтобы понять: он принес плохие вести.

— Он мертв? — быстро спросила Бриана.

Неистовая Лошадь пожал плечами.

— Все выглядит так, словно он исчез с лица земли. Никто не видел его. Мне очень жаль, Ишна Ви. Мы должны признать, что он убит.

Бриана кивнула. Она была не в силах говорить, не в силах плакать, потому что ужасное оцепенение овладело ее сердцем.

— Ты должна решить, что будешь делать дальше. Мы уезжаем отсюда. Ты поедешь с нами? Моя женщина примет тебя в нашем вигваме.

— Я не знаю. — Бриана понимала, что не может остаться здесь одна, и все же ей не хотелось уезжать. Это было последнее место, где она видела Шункаха.

— Если ты хочешь вернуться к своему народу, войска Терри заберут тебя с собой.

— Да, — согласилась она через какое-то время. — Мне кажется, это именно то, что я должна сделать.

Как она сможет вернуться к тете и дяде? Как сможет взглянуть им в глаза, после всего, что сделала? Они никогда не поймут ее любовь к индейцу. И все же — куда еще ей деваться?

Она смотрела, как уходит Неистовая Лошадь, и потом, с болью в сердце, вернулась в вигвам, который делила с Шункаха Люта.

«Мы должны признать, что он убит».

Она обвела взглядом свой вигвам. Он не был больше домом сейчас, когда Шункаха погиб, а всего лишь жилищем, сделанным из деревянных жердей и буйволиных шкур. Ее глаза задержались на ноже, который использовали для снятия шкур. Почти не сознавая, что делает, Бриана взяла нож. Рукоятка сделана из кости, лезвие длинное и острое.

«Мы должны признать, что он убит».

Она тихо застонала, проведя лезвием по левому предплечью. Однако боль в сердце от потери любимого была гораздо сильнее, чем боль, вызванная порезом.

Еще дважды она рассекала свою плоть, слезы катились ручьями так же свободно, как кровь из ран. Она оплакивала смерть своего мужа, словно женщина Лакота. А потом Бриана начала беззвучно нервно смеяться. Она не хотела жить среди народа Шункаха, презирала их дикие привычки, но и сама не могла придумать ничего лучше того, что сделала, чтобы выразить свое горе, следуя варварскому обычаю кровопролития.