Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

• Название: Дочь Волдеморта
• Автор: Ночная Всадница
• Жанр: Фэнтези

Пэйринг: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой/Новый Мужской Персонаж, Лорд Волдеморт/Беллатрикс Блэк/Джинни Уизли, Гарри Поттер, Нарцисса Малфой/Люциус Малфой/Северус Снейп, Рон Уизли, Драко Малфой, Новый Персонаж

Рейтинг: R

Жанр: General/Drama/Romance/Adventure

«…В дощатом этом балагане

Вы можете, как в мирозданье,

Пройдя все ярусы подряд,

Сойти с небес сквозь землю в ад…»

---

— Ну что? — облизывая пересохшие губы, спросил он, поднимаясь на подушках. Выглядел ее супруг, надо отметить, прескверно.

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Я не могу объяснить этого, — сказала она. — Я уехала на много миль по шоссе. Очень, очень далеко — и ничего.

— Плохо, — лихорадочно выдохнул он, поблескивая слезящимися глазами, и опять облизал губы.

Гермиона огляделась — в комнате царил бедлам. Два разобранных чемодана лежали один на полу, другой на столе, поверх бумаг и папок. Рядом стояли несколько флаконов и склянок. На полу, около дивана, на котором лежал Генри, стопкой высились старые, потрепанные книги. Одна, открытая, валялась у него в ногах.

Гермиона оглядела всё это быстрым, блуждающим взглядом и опять посмотрела на Генри. Он еще больше побледнел с утра, на лбу блестели крупные капельки пота, руки, сжимающие край простыни, заметно подрагивали.

— Кадмина, ты только не волнуйся, — помолчав, сказал ее муж. Его голос звучал низко, немножко хрипловато. Гермиона почувствовала боль в животе и ощутимый укол в области сердца.

— Что случилось? — быстро спросила женщина, делая шаг вперед.

— Не переживай, пожалуйста, — повторил Генри, еще больше ее распаляя. — Ты, главное, только не переживай, но… Мне кажется, у меня не простуда.

— А что же?

— Симптомы похожи на отравление, — осторожно сказал он, внимательно следя за реакцией супруги.

— Отравление? — не поняла женщина. — Но что ты мог такого съесть?

— Не пищевое отравление, Кадмина, — устало сказал Генри, с трудом опускаясь на подушку. — Это похоже на яд.

Глава VIII: В поисках выхода

— Что?! Яд?! — она почувствовала, как пол покачнулся под ногами.

— Очень похоже, — кивнул Генри. — Пожалуйста, не нервничай.

— НЕ НЕРВНИЧАТЬ?! — в панике взвизгнула Гермиона. — Я не должна нервничать?! Что за яд? Есть предположения?

— Нет, — покачал головой ее супруг, закрывая глаза. — Но это, в сущности, неважно. У нас нет с собой практически никаких ингредиентов, не получится сварить даже Универсальное противоядие. Я пересмотрел всё, что есть в наличии — знание яда не сможет ничего изменить.

— Что значит «не сможет изменить»?! — Гермиону впадала в панику. — Что ты такое говоришь?! Надо же что‑то делать!

Она стала быстро ходить по комнате, пытаясь унять дрожь. Мысли путались в голове.

— Я еду в монастырь к брату Гавриилу, — наконец сказала молодая женщина, останавливаясь. — У него должны быть какие‑то запасы трав. И если он имеет ко всему этому хоть какое‑то отношение — я это узнаю! — она запнулась. — Генри… Ты вообще… Как?

— Терпимо, — сказал ее муж, не открывая глаза.

Гермиона невольно отступила на шаг, чувствуя, как ее охватывает ледяной ужас…

* * *

Она вылетела из домика и наложила на комнаты сильные защитные чары.

— Ева Бенедиктовна, всё нормально? На тебе лица нет! — спросил Тихон Федорович, распиливавший во дворе какие‑то доски.

— Нет, — не останавливаясь, бросила Гермиона, почти бегом устремляясь к участку. — Я скоро вернусь!

Лёшка курил, сидя в теньке около жующей сено Артемиды. Увидав Гермиону, он вскочил и побледнел.

— Что случилось?!

— Лёша, ты можешь отвезти меня в монастырь? — спросила Гермиона, протягивая ему ключи от машины. — Герман заболел, а мне нужно сделать это быстро и срочно.

— К–конечно, сейчас только Дмитрия Сергеича предупрежу, — кивнул Лёшка и поспешил в здание участка.

Гермиона нервно переступила с ноги на ногу. Она чувствовала, как внутренности сжимает леденящая рука ужаса, к тому же всё еще болел от быстрой скачки живот, и жар кулона Когтевран раздражал кожу — но снять его она даже не пыталась.

— Давайте на нашей! — крикнул Лёшка, спускаясь с крыльца и кивая в сторону видавшего виды «Запорожца».

— Ты только, пожалуйста, быстрее! — попросила ведьма, послушно усаживаясь в салон.

Но машина, к вящему изумлению Алексея, заводиться не пожелала.

— Лёшенька, прошу тебя! — простонала Гермиона. — Бросай эту рухлядь! Поедем на нашей.

— Да он всегда отлично работал! — обиделся на «рухлядь» парень.

Но Гермиона не слушала — она уже бежала ко двору Петушиных к новенькому джипу, на котором они с Генри приехали в Васильковку.

Но только и эта машина не завелась. У Гермионы мелькнула страшная мысль. Лёша был в смятении.

— Что‑то не пойму… Да вы подождите: я нашу старушку починю, с ней всё в порядке!

— Мне нужна лошадь, — быстро решила Гермиона, — я возьму Артемиду.

— Помилуйте, Ева Бенедиктовна! Она ж издохла вся! Я вам хорошего коня дам, свежего.

— Хорошо, — нетерпеливо кивнула женщина. — Только быстрее! Пойдем.

Через десять минут Лёша ввел во двор участка двух красивых скакунов белой масти.

— Я поеду с вами, — сообщил парень.

— Нет, — отрезала Гермиона. — Лучше оставайся здесь и постарайся найти какой‑нибудь работающий транспорт. На всякий случай.

— Но, Ева Бенедиктовна!..

— От этого будет куда больше пользы, — прервала женщина. — И я очень спешу.

— Хорошо. Это — Вихрь, — он похлопал по спине более крупного коня. — Очень быстрый, но смирный. Идет гладко.

— Спасибо, Лёша, — кивнула Гермиона. — Я скоро вернусь. Германа Федоровича не тревожь. И, умоляю, отыщи машину!

* * *

До монастыря она добралась минут за сорок — ни на миг не сбавляя карьера. Вихрь действительно шел гладко и быстро, но ребенок всё равно был недоволен. К концу путешествия у Гермионы глаза слезились от резкой боли внутри.

Она спешилась у ограды и стала энергично стучать в ворота.

Только минут через пятнадцать, когда молодая женщина находилась уже на грани истерики, тяжелые створки наконец отворились, и на нее воззрился старый игумен отец Филарет. Он выглядел взволновано, а, увидав ее, рассердился.

— Мне нужен брат Гавриил! — сообщила Гермиона вместо приветствия.

— Сие невозможно, дочь моя, — перекрестился священник, окидывая женщину осуждающим взглядом. Выглядела она действительно колоритно: длинное, до щиколоток, расклешенное платье с открытым верхом, глубокое декольте, босоножки на каблучках провалились в вялую листву, серая мантия распахнута, волосы растрепались…

— Почему? — похолодела Гермиона.

— Брату Гавриилу не должно говорить с женщиной, — уклончиво ответил священник.

— Послушайте, это очень важно! — угрожающе сказала ведьма. — Мой супруг болен, и он требует к своей постели именно брата Гавриила.

— Болен? — потерялся святой отец. Ему было сложно возражать такому аргументу. — Но разве ваш супруг глубоко верующий?..

— Неужто степенью глубины веры измеряется христианское бескорыстие? — прищурилась Гермиона. — Неужели брат Гавриил откажется поехать к больному, если тот зовет его?

— Хорошо, дочь моя, пойдем со мной, — после некоторого раздумья нехотя сказал игумен. — Но только Христом Богом прошу: запахни свой халат!

Гермиона досадливо закуталась в мантию и пошла за священником.

К ее удовольствию, игумен велел ждать в беседке и сам ушел за Гавриилом, не посчитав необходимым сопровождать того назад.

— Пресвятая Богородица, миссис Саузвильт! — перекрестился старый монах, увидев женщину. — Вы ли это?! На что ж явились сюда в этом ведьмовском наряде? Да еще средь бела дня! А писали про завтрашний…

— Лорд Генри отравлен, — перебила его Гермиона.

— Господи Иисусе, как отравлен?! — отступил монах.

— Я думала, вы мне скажете это.

— Помилуйте, откуда мне…

— Легилименс! — не слушая его слов, вскинула палочку Гермиона.

Каскад мыслей и образов перешел в поток воспоминаний. Она не опускала руки, пока не подняла со дна души старого монаха каждую затаенную думу, каждое чувство, каждую самую сокровенную мечту. Она узнала о брате Гаврииле больше, чем он сам знал о себе, она проникла в его забытое прошлое, в его закрытое сердце, в самую глубину его сознания.

Монах был абсолютно невиновен перед ней, он не имел никакого представления о причинах происходящего, искренне пытался спасти окружавших его людей…

Гермиона опустила палочку.

— ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ?!! — взвыл старик, отпрянув и потрясая кулаками. — Гнусная ведьма! — его трясло от ярости. — Вы нарушили не только неписаный закон совести, попрали святую веру! Вы нарушили свои же законы, законы волшебников, права человека! Растоптали мою честь! Вы, как вы смели, как у вас рука поднялась…

— Брат Гавриил, я приношу вам свои самые искренние извинения, — оборвала старца Гермиона. — Здесь, этими событиями, меня и лорда Генри заманили в ловушку, из которой мы пока не можем выбраться. Мой муж отравлен. А вы оставались до сей поры главным нашим подозреваемым. Я приношу вам свои самые глубочайшие извинения за то, что сомневалась в вашей искренности и чести. Я только что коснулась вашей души и склоняю голову. Вы должны простить меня и понять: в текущих обстоятельствах я не могла терять времени и рисковать.

— О, леди Саузвильт! — заломил руки монах. — Что может слабый против сильного? Но нельзя же… Вы же имеете дело с людьми! Есть вещи, которые просто не может позволить себе один человек по отношению к другому! Можно измучить, погубить тело — но всегда останется чистая, невинная душа! А вы, волшебники, научились марать эту душу руками — и без зазрения совести…