Юрий Пульвер - Галерные рабы

• Название: Галерные рабы
• Автор: Юрий Пульвер
• Издательство: МПКП "ЛИСС", Ленинский молодёжный центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1991
• ISBN: 978-5-9533-3796-0

Злой рок надел рабские цепи и свёл на османской галере-каторге четырёх воинов: русского казака Сафонку Иванова; бывшего монаха храма Шаолинь, мастера боевых искусств китайца Хуа То; отуречившегося грека Искандар-бега, ставшего мусульманским полководцем; военного вождя южноафриканского племени зулусов Мбенгу.

Их драматичные жизненные пути, дружба и вражда, борьба за свободу и власть описаны в этом приключенческом, историческом романе, действие которого происходит с 1586 по 1607 год.

Книга издана за счет средств автора и в авторской редакции.

---

За два дня до праздника дедушка разрешил Хуа То наклеить на створки ворот новые картинки с изображением духов Мэн-шэнь, охраняющих жилище от бед и зол. С рисунка грозно смотрели два брата-исполина с гневными лицами, в угрожающих позах.

Другие цуцзы — картинки или образчики поэзии, каллиграфически выписанные на полосках шелка и бумаги, мальчик повесил вертикально на стенах в чжан-тане, парадной комнате для гостей, которая помещалась в центре первого двора. Всего в их усадьбе дворов насчитывалось четыре. Они, а также небольшой садик, были обнесены стеной.

Развешивая с внуком картинки, дедушка заставлял То разгадывать их смысл. Почти каждый лубок представлял собой ребус из благожелательных символов, хотя с виду они казались просто картинками на исторические темы, иллюстрациями к литературным произведениям, мифам, легендам, просто бытовыми сценками.

Взгляд из XX века

Собственно, разгадка лубков была одной из форм обучения. Наличие многих диалектов разговорного ханьского языка привело к тому, что универсальным средством общения стал язык письменный. Даже японцы и корейцы, не знавшие китайского, понимали многие иероглифы. Многозначность, сложность и многочисленность иероглифов требовали долгих лет учебы, которую начинали сызмальства.

Едва мальчик достигал шести-, семилетнего возраста, отец, если был достаточно богат, приглашал для него учителя или отдавал в школу. Вместо букваря первой книжкой, которую брал в руки китайский первоклассник, было «Сань-цзы-цзин», «Троесловие», написанное очень сжатым литературным слогом, который сильно отличался от обычного разговорного языка.

Автор книги, ученый Ван Инлинь, живший в XIII веке, объединил в своем произведении более тысячи основных иероглифов в 178 двустишиях, по три иероглифа в строке. Поучение о необходимости образования, сведения о небе, земле, временах года, странах света, растительности и животном мире, династиях, правивших страной, поучительные примеры из жизни ученых и государственных мужей — вот содержание этой «малой детской энциклопедии». Отдельные двустишия из нее стали поговорками.

Книгу зазубривали наизусть. Ученики повторяли то, что учитель зачитывал вслух. Удостоверившись, что они запомнили все, педагог объяснял значение каждого выученного иероглифа и смысл зазубренной фразы, потом давал новое предложение.

Уроки продолжались целый день в течение всего года за исключением месяца новогодних каникул.

После «Троесловия» выучивался наизусть «Список фамилий» («Бай-цзя-син»), содержащий 408 односложных и 30 двусложных наиболее употребительных китайских фамилий. Затем следовала «Цянь-цзы-вэнь», «Книга из тысячи знаков». В ней насчитывалась ровно тысяча иероглифов, и ни один из них не повторялся дважды.

На второй ступени обучения (тем же способом зазубривания) постигались основы конфуцианства — «Сы-шу» («Четверокнижие») и «У-цзин» («Пять канонических книг»), а также стилистика и правила стихосложения.

И на этом нельзя было считать образование законченным. За пятитысячелетнюю историю Поднебесная накопила несметное множество культурных ценностей. Они вошли в жизнь ее народов, в быт не только знатных и образованных, но и простых людей, стали неотъемлемой частью языка, обычаев, нравов. Этические учения Кун-Цзы и Лао-цзы, религиозные воззрения буддистов, даосистов, культ предков, мифы и легенды, сказки и предания, исторические хроники и стихи великих поэтов, просто удачные фразы наряду с пословицами, поговорками органично вплетались в живую ткань человеческого общения, формировали иной, чем у представителей других цивилизаций, строй мышления. Обычный разговор, простой рисунок, жест несли в себе много намеков и загадок, которых иностранцу (и ребенку) было не понять без объяснений. Взрослый же китаец схватывал все с полуслова — либо из контекста, либо на основе предварительно полученных знаний.

* * *

Семья Хуа обладала кое-каким достатком, но приглашать педагога или отправлять единственного внука в школу дедушка запретил. Человек широко образованный, хотя и без ученой степени, не сдававший государственных экзаменов, он в детстве сам учился в школе и воспылал к ней ненавистью. Выучивая книги наизусть, ученики во весь голос кричали заданные фразы, в классе непрерывно стоял сплошной шум и гам, отчего болела голова. Как можно обрекать ребенка на подобную муку, если последний лан не истрачен?

Не хотел дедушка и отдавать То под власть учителя. Чужой человек лучше своего не научит, что бы там не талдычили приверженцы старины о слепоте родительской любви и объективности посторонних.

Дедушка уже давно собирался по возрасту отдалиться от торговых дел, поручив лавки доверенным приказчикам, а тут ускорил это решение. Он стал учить внука. Сам. Когда старик бывал занят, уроки сыну давала мать, тоже получившая образование, что для женщин среднего сословия в те времена было не столь уж редким явлением.

Мальчик отличался недюжинной сообразительностью и памятью, поэтому познакомился с «Троесловием» в четыре года, а к семи уже выучил каноны. Для укрепления знаний дедушка постоянно играл с ним в отгадки исторических, логических и языковых ребусов, даже позволял присутствовать при разговорах взрослых. То приходилось расшифровывать услышанное, отыскивая в своей памяти нужные примеры и ассоциации, постоянно решая логически-образные шарады. С каждой услышанной и понятой фразой он просверливал себе новую щелочку в волнующий мир старейшей из сохранившихся на земле цивилизаций, чувствуя, как щели сливаются в большое окно…

— Картинка носит название «Лянь шэн гуй цзы». О чем она повествует?

Мальчик, как его учили, попытался, оттолкнувшись от конкретных деталей, проникнуть в тайный смысл рисунка. Очевидность мешает видеть внутреннее течение.

— «Лянь» — «лотос» и «соединять», «цзы» — «семена» и «сыновья», «гуй» — не только «драгоценный», но и «знатный». «Шэн» имеет единичное значение «рождаться». Поверхностный смысл: «Лотос рождает драгоценные семена». Настоящий — пожелание: «Пусть у вас рождаются знатные сыновья».

— Как содержание рисунка отражает название?

То всматривается в лубок. Во дворике слева стоят два мальчика. Один разрезает кожуру на гранате, второй держит в правой руке шэн, в левой — лотосовый цветок. Понятно: гранат и музыкальный инструмент — символы многочисленного мужского потомства, к тому же слово «шэн» созвучно с иероглифом «рождаться». Лотос в руке, большой персик и плод «рука Будды» на блюде — пожелания долголетия. А вот несколько молодых женщин — каждая с младенцем на руках. Очень тонкий намек! Богато расшитые костюмы, длинные ногти в серебряных ножнах,[111] украшенных жемчугом, маленькие «лотосовые» ножки говорят об их знатности. В волосах у них золотые шпильки — ведь это же прозвище наложниц!

Внезапно горькая мысль портит сладость момента:

— Вы намерены повесить этот рисунок в спальне моего почтенного батюшки?

Дедушка поражен:

— Как ты догадался?

— По содержанию картинки, Она означает пожелание долголетия и многочисленного мужского потомства от многих жен и «золотых шпилек» — наложниц. Вы хотите упрекнуть батюшку за то, что у него только одна супруга…

— Не упрекнуть, а напомнить о необходимости соблюдать обычаи…

— Матушке такое не понравится!

— Это уж точно! Однако ей придется смириться! Что гласят каноны Кун-цзы о трех обязанностях женщины?

— До замужества подчиняться отцу, выйдя замуж, подчиняться мужу, став вдовой, подчиняться сыну… Зачем папе еще наложницы?

— Каковы семь пороков женщины — поводов для развода?

— Непочтительность к родителям и мужу, прелюбодеяние, болтливость, злоязычие, ревность, болезнь, бесплодие.

— Тремя последними из них обладает твоя матушка…

— О каком бесплодии ведете вы речь, высокочтимый дедушка? У нее есть сын!

— Опять ты перебиваешь старших! Учись вести себя, как подобает будущему цзюньцзы, благородному мужу, во всем следующему конфуцианской этике. Всегда выслушивай до конца любого собеседника, тем более старшего по возрасту. Иначе уподобишься лягушке в колодце. И никогда не поднимешься на лазурное облако.

То соображает: лягушка — олицетворение невежды. Со дна колодца огромное небо кажется ей маленьким и квадратным. А подняться на лазурное облако означает сделать блистательную карьеру.

— Вернемся к твоей матери. Подарив тебе жизнь, она заболела, и вот уже девять лет в доме не слышно плача младенца, радующего сердце. Малодетность — страшное проклятие Небес! Бесплодие — порок, но ревность куда хуже. Глупая ревность затмевает ум твоей матери, и она не дает моему сыну взять других жен или наложниц, чтобы таким образом увеличить потомство. Если что-то случится с ним и с тобой, наш род исчезнет. Все мои дети, кроме твоего отца, пьют из Желтых ключей. В моих чреслах нет больше силы. А твой отец и смотреть не желает на других женщин! Служанки-амы очень недовольны…