Юрий Пульвер - Галерные рабы

• Название: Галерные рабы
• Автор: Юрий Пульвер
• Издательство: МПКП "ЛИСС", Ленинский молодёжный центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1991
• ISBN: 978-5-9533-3796-0

Злой рок надел рабские цепи и свёл на османской галере-каторге четырёх воинов: русского казака Сафонку Иванова; бывшего монаха храма Шаолинь, мастера боевых искусств китайца Хуа То; отуречившегося грека Искандар-бега, ставшего мусульманским полководцем; военного вождя южноафриканского племени зулусов Мбенгу.

Их драматичные жизненные пути, дружба и вражда, борьба за свободу и власть описаны в этом приключенческом, историческом романе, действие которого происходит с 1586 по 1607 год.

Книга издана за счет средств автора и в авторской редакции.

---

— Прости, что оспариваю твои указания, но разве можно оголять обоз, а тем более оставлять падишаха без охраны? — заволновался гениш-ачерас.

— Если мы победим, обоз останется нашим. Если проиграем, он неминуемо, с охраной или без, попадет в лапы неверных. А султана будут беречь телохранители — капуджи, мазулы и чауши. Или ты полагаешь, что твои орты пропустят христиан к шепиру?

— Гяуры пройдут лишь по нашим трупам! — гордо произнес командир янычар. — Но нас слишком мало, чтобы остановить целое вражеское войско.

— Ты прав, Сулейман-паша. Однако вспомни, полки гяуров наемные. Я уверен, они увлекутся дележом взятой добычи. Даже немецкая пехота не будет особо упорствовать, коли наткнется на достойный отпор. Германы предпочтут отступить к основным силам и пограбить румелийский лагерь вместе с остальными, нежели сгинуть в схватке с твоими неукротимыми йени-чери…

Искандар был прав: в это время доблестные союзники перетряхивали захваченную турецкую рухлядь. Наемники ставили свои флажки на привезенные румелийской знатью коробки с деньгами и драгоценностями, утварью, одеждой. Некоторые даже сели на сундуки и стали разыгрывать свои доли в кости.

Так они поступали всегда, и Искандар знал, что Керестешская битва исключением не станет…

— Во имя Аллаха, если вам ясен мой план, выполняйте приказ! Да сопутствует вам удача!

Мурад отправился к резерву. Сулейман возглавил отражение атаки ландскнехтов, чья стальная когорта неотвратимо накатывалась на позиции янычар, за которыми виднелась вожделенная цель — султанский обоз.

И тут впервые немецкая коса нашла на османский камень. Орты огрызнулись припертым к стене хищником. До сих пор никакому врагу не удавалось сломить янычар, когда те защищали султана. От их выстрелов в гигантском теле немецкой панцирной черепахи образовались зияющие раны-бреши. Каре ландскнехтов заколебалось, раздробилось на отдельные отряды и перемешалось с турецким строем. Этого и добивался Искандар, знавший, что в индивидуальных рукопашных схватках йени-чери сильнее любого соперника и что вне боевого порядка ландскнехтам труднее пользоваться своим главным козырем — мушкетами и длинными пиками.

Остановленные и разобщенные, европейцы оставались грозной силой. Их было вдвое больше, чем янычар, и у них еще сохранялась наступательная инерция. Сотни две немцев прорвались сквозь орты и побежали к султанскому шатру. Мановением руки Искандар кинул против них телохранителей и мазул. Пусть придворные лизоблюды кровью оплатят падишаху стол и кров!

Султанская свита пестрым ковром своих тел, облаченных в красочные разноцветные одежды, устлала грязную истоптанную площадку перед шепиром. Посеченные их саблями бронированные фигуры павших ландскнехтов напоминали пустые доспехи, брошенные на палас.

Искандар окинул взглядом сражающихся. Дух мусульман еще не сломлен, но христиане явно одолевают, хотя напрягаются уже из последних сил. Наступил критический момент схватки, когда появление даже маленькой подмоги одной из сторон становится той самой лишней в грузе соломинкой, которая ломает хребет верблюду.

Кивком головы сераскер подозвал чауша.

— Передай Мурад-бею: пусть выступает. Все остальные чауши, на коней! Вместе с остатками телохранителей и мазул сбейтесь в конный отряд и обходите гяуров с левого фланга! Не заходите им в тыл, только создайте видимость попытки окружения, чтобы им было куда отступать. Если лишить христиан путей отхода, они начнут драться не на жизнь, а на смерть, и тогда мы все здесь ляжем. И музыку, музыку погромче!

Какофонию битвы вдруг заглушила громкая боевая музыка янычар. В их оркестрах ударные (барабаны, по которым стучали колотушками, шесты с перекладинами и полумесяцами, увенчанные бубенцами, медные тарелки и треугольники) преобладали над духовыми инструментами — трубами, зурнами, флейтами, свистелками.

Янычарская музыка сопровождалась криками, боевыми кличами и, что еще важнее, выстрелами. Христиан она ударила не столько по ушам, сколько по нервам. Они не ожидали появления нового отряда мохаммедан. И откуда им было знать, что половину этого пополнения составляли конюхи, слуги да брадобреи? Сам Искандар удивился, что в лагере нашлось столько бездельников, способных стать щитом для йени-чери.

Уцелевшие капуджи, мазулы и чауши тоже ушли в бой. Султан и сераскер остались вдвоем перед шепиром. Для Мехмета это было равносильно тому, что оказаться голым на торжественном приеме послов. Его всегда окружали десятки приближенных, телохранителей, евнухов. Даже в опочивальне он обычно спал вместе с одной из жен или невольниц, причем в комнате находился еще и кизыл-ага, а у дверей торчал стражник.

Падишах с неприязнью взглянул на нового командующего: как он посмел так рисковать благополучием повелителя? Да и своей собственной жизнью, видно, не дорожит. Если к шепиру снова прорвется хотя бы с десяток гяуров, им обоим конец…

Искандар угадал невысказанный упрек:

— Прости, светоч земли, я поставил на кон все! Но мы выиграем, не сомневайся.

Генерал Шварценберг, как и предвидел новоявленный сераскер, здраво оценил перемены в обстановке. Невесть откуда взявшийся османский резерв отдалил перспективы близкой и легкой победы. Кто знает, сколько еще войск скрывается в султанском обозе. Увязнуть в затяжном бою, жертвовать своими отборными ландскнехтами ради того, чтобы австрийцы и венгры без помех поживились в румелийском лагере? Благодарю покорно.

Окончательно утвердила генерала в его намерении отступать внезапная попытка флангового охвата, которую предпринял небольшой вражеский конный отряд, словно вылезший из болота (ведь раньше его не было!). Энергично отбиваясь, немцы попятились назад. Искандар приказал не преследовать их, только бить вдогонку из пушек, чтобы поскорее ушли.

— Победа; о господь Каабы!

— Пока нет, повелитель, мы лишь уберегли твою жизнь, сохранили твой обоз и артиллерию. Сражение еще предстоит выиграть!

Искандар погрузился в раздумья. Керестешский бой напоминал ему какую-то знаменитую битву. Ах да! Грюнвальд-Танненберг, 1410 год. Атака правого фланга союзного польско-литовско-русского войска отбита хоругвями Тевтонского ордена. Неудачники — конные татары и литовцы — бежали. Попытка крестоносцев зайти в тыл польским дружинам сорвана самоотверженностью стоявших в центре русских полков. Они пали, но не пропустили врага. Польские конные латники и пешее ополчение под водительством Зындрама из Машковиц контратаковали рыцарей великого магистра Конрада фон Валленштейна и продержались до тех пор, пока литовскому князю Витовту не удалось остановить бегство своих войск и вернуть их в битву. Крестоносцы подверглись разгрому. А польско-литовский король Ягелло спокойненько отсиживался в сторонке, потом увенчал себя лаврами победоносного полководца. Совсем как мой солнцеподобный.

Конечно, эти две битвы далеко не близнецы. Но главное в них схоже. Правый фланг бежал, центр отбил атаку, левый фланг обороняется. Урок Грюнвальда: победа зависит от того, удастся ли вернуть убежавшие войска. Там это были татары и литовцы, здесь — татары (вот совпадение!), румелийцы и сипахи.

Поразмыслим о крымцах. Саадет-Гирей с самого начала не был настроен на серьезную схватку, оттого и попросился на правый фланг, чтобы иметь дело не с регулярными полками Батори и Маттиаса или, того хуже, ландскнехтами Шварценберга, а с трансильванцами. Он наверняка, встретив отпор, решил прибегнуть к излюбленному тактическому приему татар — ложному бегству. Когда вместе с его конницей побежали и румелийцы, Саадет-Гирей просто не стал возвращать тумены, поскакал прямехонько к своему обозу. Ведь царевич заблаговременно расположил его подальше от других турецких лагерей, объяснив, что татарской коннице там сподручнее кормиться!

А куда делись румелийцы? Охваченные паникой, они почти не защищали свой обоз. Союзники, увлекшись мародерством, за ними не гнались. Следовательно, больших потерь румелийцы не понесли. Скорее всего, они просто побежали вслед за татарами. Сейчас Саадет-Гирей, видимо, собрал их у себя — на тот случай, если придется отражать преследователей-христиан.

Сколько «видимо», «возможно», «вероятно»… Но все же придется полагаться на догадки. Конечно, если ошибаюсь, я пропал. Однако без риска на войне не обойтись.

— Чауш Баязет-ага, возьми десять конных телохранителей, скачи к татарскому лагерю. Передай приказ царевичу Саадет-Гирею немедленно вернуть тумены и остатки румелийцев на поле боя. Пусть нападет на христиан, которые грабят румелийский обоз, отгонит их и на их плечах переправится через Тису. Скажи, что ослушание будет караться смертью. Если же он послушается и добьется успеха, то я, сераскер Искандар-бег, после победы вместе с ним смиренно паду к ногам нашего повелителя и буду ходатайствовать, чтобы царевичу даровали крымский престол через головы старших братьев…