akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо

• Название: Рики Макарони и Пятое Колесо
• Автор: akchisko\_san1
• Жанр: Фэнтези

Рики Макарони наконец‑то идет на последний курс Хогвартса.

---

— Вы уверены, Ричард, что сами себя хорошо чувствуете? — осведомился директор.

Рики протестующее дернулся; он не стремился в больничное крыло, и уж наверняка чувствовал себя лучше, чем некоторые сегодняшние пациенты госпиталя святого Мунго.

Конец проклятию должности

Он ушел от директора с головной болью. Нет, не так: голова действительно раскалывалась, как будто из нее рвалась наружу какая‑то несусветная гадость. Понимая, что он просто обязан сообщить друзьям о том, что произошло с профессором Ваном и мистером Лонгботтомом, Рики не чувствовал себя в состоянии передать и половину того, что узнал. Избегая любых расспросов, попросту соврав, что не дождался Дамблдора, он поспешил отправиться в постель.

В темноте боль как будто сгладилась. Казалось, он несколько веков провел, ворочаясь, и вроде бы забылся неспокойным сном. Что‑то вырисовывалось, рушились барьеры, ломалась, крошась, невидимая стена, и сотни ее обломков царапали его усталый мозг.

Рики выпрямился и отбросил одеяло. Голова все еще гудела, но осознание того, что именно он должен рассказать, на миг стало четким, каким, возможно, никогда больше не станет. Рики боялся не зафиксировать этот момент. Самый первый эксперимент Лорда с ментальной трансформацией завершился, и Рики вовсе не был уверен, что способен сам довести его до конца с минимальными для себя потерями.

Он опустил ноги, на ощупь отыскивая тапочки, перегнулся через проход и, путаясь в пологе, принялся неделикатно трясти Лео.

— Какого черта? — возмутился друг, разлепив веки без всякой охоты.

— Сейчас, — прошептал Рики. — Надо всех собрать, я…

— Сейчас? — с вежливой яростью уточнил Лео, приподнимая с тумбочки свои наручные часы. — Люмос. В пять утра?!

— Я вспомнил, каким способом проклята должность преподавателя защиты от темных искусств, — сказал Рики. — Я не уверен, что смогу это долго помнить, все нечетко. Наверное, мне нужно в больничное крыло.

Больше Лео не ругался. Он сам подсунул Рики пергамент и открыл чернильницу, чтоб Рики мог нацарапать что‑то, что толком не сумел вспомнить, зато очень боялся забыть. В этот пергамент он вцепился мертвой хваткой, совершенно не смутившись тому обстоятельству, что одеваться так не слишком‑то удобно.

Друг сопровождал его, когда, ежась от холода подземелий, он спешили по коридорам, и стучали в дверь комнаты завуча.

Профессор отпер не сразу, и при виде учеников мрачно поинтересовался:

— Вы намерены таки выпросить взыскание, джентльмены?

— Сэр, — сказал Рики, — я должен показать Вам, каким образом снимается проклятие с должности.

Снейп на это не сказал ни слова. Молча натянул халат, взял палочку и, выходя, запер дверь.

Рики не помнил, как они шли. Но в вестибюле им встретился Филч.

— Сообщите директору Дамблдору, пусть пройдет в кабинет защиты, — распорядился профессор.

Лео вопрошающе покосился на Рики, но тот не возражал. Напротив, присутствие директора могло прояснить то, что сам он то помнил, то нет. Он старался не отвлекаться, удерживая воспоминания, но все же удивился, поняв, что Филч каким‑то образом опередил их — Дамблдор ожидал у двери. А также Флитвик и МакГонагол.

В пустом классе, где еще недавно проходили уроки Вана, было темно. Слизеринец почувствовал неловкость от того, что приходится подавлять зевоту.

— Вы знаете, что должность — нечто настолько не статичное, что проклясть ее в принципе непонятно, как, — пробормотал Рики. — Вы предпринимали что‑нибудь для того, чтобы обезопасить тех, кто принимал на себя преподавание?

Профессора ему не ответили; только обменялись кислыми взглядами, что, возможно, было связано с необходимостью бодрствовать в столь ранний час.

— Здесь все обыскивали каждый год, от и до, — ответил зельевар. — Когда‑то даже меняли всю мебель, перекрашивали стены, пока не стало ясно, что от этого нет толку.

— Как вы совершенно правильно рассудили, проще проклясть не название и не процесс, а предмет, который непременно попадется каждому, или почти каждому, кто примет эту должность, — Рики проговаривал это, и память как будто укреплялась. — И это — нечто такое, что невозможно вынести из помещения.

— К чему ты клонишь, Ричард? — подавляя раздражение, осведомился профессор Снейп.

— Вы знаете, что Темный лорд, в определенный момент своей биографии, очень стремился преподавать в «Хогвартсе» защиту, а точнее, сами темные искусства. Идя к директору с просьбой предоставить ему эту должность, он не мог знать наверняка, какой получит ответ. Известно, что Темный лорд, мягко говоря, неохотно уступал другим то, на что претендовал сам. В тот момент, когда он вернулся в «Хогвартс», многие помнили его. Никто не препятствовал ему свободно пройтись в этих стенах, никто не следил, что он станет делать по пути к кабинету директора.

— Ты хочешь сказать, Том заглянул сюда? — уточнила МакГонагол.

— Да, — Рики хотелось сказать как можно больше, чтобы в случае чего они могли сами догадаться. — Он решил совместить одну, по сути, мелкую пакость с наукой, которую как раз осваивал, как ему казалось, успешно: с ментальной блокировкой. И наложенное им заклятье он намеревался запомнить лишь при одном условии. В случае согласия профессора Дамблдора принять его, Том хотел помнить о том, что сделал, чтобы, конечно, быть способным снять заклятие, ведь сам он не стремился от этого пострадать.

— Начинаю понимать, — кивнул профессор Снейп. — Если ему откажут, то снимать проклятье ни к чему, и он мог преспокойно забыть о нем совсем? Но тогда почему сейчас ты вспомнил, это ведь не блокировка, по сути, а ластик, который должен был начисто стереть из памяти все следы?

На этот счет у Рики имелось одно предположение. Учителя явно разрывались, позволить ему и дальше управлять ситуацией или все же проявить беспокойство о его самочувствии?

— Ричард, будь любезен, присядь, — попросил Флитвик.

— Может, стоит позвать Поппи? — шепнула МакГонагол, но Снейп раздраженно мотнул головой. Рики и сам считал, что в случае какого‑либо обострения никто лучше завуча «Слизерина» и Дамблдора не сумеет ему помочь. Совета Флитвика слизеринец все‑таки послушался.

— Возможно, формулировка отказа не была такой уж жесткой и категоричной. Сэр, — обратился он к директору, — не могли бы Вы в точности пересказать, как именно отказали Тому Реддлю? «Нет, и пошел вон»?

— Я сказал, что не хочу давать ему эту работу, — ответил Дамблдор. — И что мне очень жаль… Ричард!

Внезапно Рики скрутило, и он схватился за голову. Лео выхватил у него пергамент.

— Оконный проем! — отчетливо прочел он.

Рики резко кивнул. Но больше ему напрягаться не дали.

В мозгах прояснилось, но накатила сильная слабость. Он плохо помнил, как попал в больничное крыло, вроде бы на носилках. Позже Снейп принес ему зелье, и он уснул.

Проснулся он в ясном сознании, почти с ужасом вспоминая фрагментарность и смазанность вчерашних эпизодов. Полдня, проведенные в больничном крыле, позволили Рики собраться с мыслями и восстановить всю схему, задуманную Лордом.

Ученикам на уроке вообще запрещено смотреть в окно, хотя они, конечно же, иногда это делают. Но есть такое окно, вроде бы с виду совсем как другие, но расположено оно на одной линии с учительским столом. Туда может выглядывать преподаватель, и только он; ученикам с их мест это недоступно чисто технически. От доски оно тоже ближе, но кто, будучи вызван отвечать, станет пялиться в окно! И именно преподаватель проводит в классе больше времени, чем кто бы то ни было. Ученики всех классов, с первого до последнего, проходят через кабинет, а он, из‑за стола или от доски, так или иначе, постоянно на одной линии с окном.

Будучи некогда весьма одаренным студентом, Лорд сформулировал и применил desperatio, заклятье безнадежности. И раму, и стекло в проеме можно заменить, но проем остается на месте. И человек, который смотрит на мир сквозь призму безнадежности, постепенно проникается ощущением зловещего рока.

Конечно, можно было проклясть дверной проем. Тогда под прицелом безнадежности оказывался вид классной комнаты, и, глядя в эту сторону, учитель все сильнее разочаровывался бы в своей работе, в самом процессе преподавания, в учениках, в необходимости выходить в класс. Любой маг, не видя в проеме черного колдовства, но, постоянно проходя сквозь него, начал бы сходить с ума в школе, постепенно проникся бы к ней отвращением и в результате также покинул бы должность.

Но от хождения туда–сюда заклятие стирается, развеивается по замку, и нескольких лет хватило бы, чтобы оно сошло на нет. Тем более, что в кабинет может входить кто угодно, и коллеги, и ученики. С окном — вовсе не то же самое. Если оно становится так называемым «зеркальным отражением», то есть совпадает со склонностью характера, то способно усиливать проклятие. Подсознательно оно вырабатывает стремление к саморазрушению и в итоге — к смерти или, в лучшем случае — к травме. В норме такая тенденция, в принципе, есть у всех, и удерживает от плохих поступков, но иной раз заставляет выискивать на свою голову неприятности.