Лидия Червинская - Невидимая птица

• Название: Невидимая птица
• Автор: Лидия Червинская
• Издательство: "Мнемозина"
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2011

Лидия Давыдовна Червинская (1906, по др. сведениям 1907-1988) была, наряду с Анатолием Штейгером, яркой представительницей «парижской ноты» в эмигрантской поэзии. Ей удалось очень тонко, пронзительно и честно передать атмосферу русского Монпарнаса, трагическое мироощущение «незамеченного поколения».

В настоящее издание в полном объеме вошли все три  прижизненных сборника стихов Л. Червинской («Приближения», 1934; «Рассветы», 1937; «Двенадцать месяцев» 1956), проза, заметки и рецензии, а также многочисленные отзывы современников о ее творчестве.

Примечания:

1. Издание подготовили Виктор Кудрявцев и Сергей Ковнер. Так как «издательство» может смело называться «полуподпольным», то тираж книг серии «Серебряный пепел» обычно от 10 до 20 экз.

2. Раздел «Стихотворения, не вошедшие в сборники и другие редакции» в бумажном издании отсутствует.

---

«Требует. Стонет. Кричит. Зовет…»

Требует. Стонет. Кричит. Зовет.
Я ничего не слышу.
Гибнет, вы скажете, этот и тот…
Я ничего не слышу.

Вы не решили, Бог есть или нет,
Все-таки утро настанет,
Неповторимый далекий рассвет…
Руки и розы. Признанье.

Это крушение темных миров.
Я ничего не вижу.
Руки и розы. Стрелки часов…
Я никого не вижу.

«Мимоза никогда не завянет…»

Мимоза никогда не завянет.
Никогда не будет войны.
Нам снятся на этом диване
Странные сны.

И утром нас никто не разбудит,
Нам незачем рано вставать.
Мне снилось, что серые люди
Бежали куда-то опять…

Ты слышал в темноте совершенной
Холодный и грустный орган…
… И красное солнце над Сеной
Встает сквозь туман.

«Мы возвращаемся в сонную тьму…»

Мы возвращаемся в сонную тьму,
Господи, как мы устали…
Жизнь – это тысячу раз – почему?
В детстве, в обиде, в печали.

Ты уезжаешь, мой праздничный друг,
Как же не рушатся стены…
Жизнь это тысячи тихих услуг,
Ради тишайшей измены.

Над океаном – вернись, назови –
Музыка тенью лежала…
Жизнь – это тысячи слов о любви,
Тысячи жалоб…

«Все не о том. Помолчи, подожди…»

Все не о том. Помолчи, подожди,
Месяцы. Память. Потери….
В городе нашем туманы, дожди,
В комнате узкие двери.

В городе… нет, это все не о том.
В комнате… нет, помолчим, подождем.

Что же случилось?

Стало совсем на мгновенье светло
– Мы не для счастья живем –
Сквозь занавеску чернеет стекло,
Вспомнилось снова такое тепло.
Вспомнилось… нет, помолчим, подождем.

«Ты меня поцеловала…»

Ты меня поцеловала,
даже не сказав прости.
В городе цветут каштаны…
значит, лучше им цвести.

В городе цветут каштаны,
наша комната тесна,
За окном прозрачны ночи…
значит, лучше, что весна.

Значит, лучше, что молчанье,
что вернулось, что тепло,
Что чудесно-невозможно
и мучительно-светло.

«Со вчерашнего дня распустились в воде анемоны…»

Со вчерашнего дня распустились в воде анемоны,
Очень много лиловых и красных больших анемон.
Мне приснилась любовь… Почему оборвался мой сон?

Говорят, что весна это время счастливых влюбленных…
Что же делать тому, кто в свою неудачу влюблен?

«Остановитесь – один только раз…»

Остановитесь – один только раз.
И поверьте, мне ни Ваших слов, ни Вашей руки не надо.
Неужели Вы не остановитесь, для меня, никогда?
В марте рано светает. Кем-то тушится газ,
Просыпаются деревья единственного в мире сада,
Светлеет в Сене вода.

Мне не о чем Вас спросить.
Мне нечего Вам сказать о себе — и не надо.
Неужели март пройдет, как в прежние года?
Но если все-таки Вы остановитесь здесь –
один только раз –
Я запомню дерево, что цветет у самой ограды,
И день, и час, навсегда.

«Не верится – мы утомленные, бледные…»

Не верится – мы утомленные, бледные,
Живущие так без восторга…
А помнишь ли в детстве тяжелые, медные
И редкие листья каштана…

А помнишь ли в детстве глаза удивленные
И слезы совсем без причины…
Не верится – мы навсегда примиренные,
Так мудро, так тихо, так рано…

«Кому нужны твои сомненья…»

Кому нужны твои сомненья,
Твоя Мария, твой рассвет?
– О, совершенно никому…

Ты не герой, конечно, и не гений.
Ты любишь, ты поэт.
Тоскуешь. По чему?

О, эта боль плебейских вдохновений,
И слезы тихие взволнованных мещан.
– И эти лица так бледны…
Туман. Огни. Сиреневые тени.
Ее рука. Туман.
Кому они нужны?

«Неузнаваемо небо молочно-зеленое…»

Неузнаваемо небо молочно-зеленое,
Вечером город чужой и прозрачный такой…
Что это значит? – Пусть плачут в разлуке влюбленные…
Это зовется молитвой, восторгом, тоской.

Что это значит? – Страстное и неумелое,
То, от чего в этой жизни не будет удач…
Дерево в чьем-то саду, неожиданно-белое,
Чей-то холодный и радостный голос: не плачь.

«Если Вы не всегда без печали…»

Если Вы не всегда без печали
За ущербной следили луной,
Если Вы не всегда молчали,
Если Вы не устали – не очень устали,
Побудьте немного со мной.

Равнодушней, внимательней, строже…
(И зачем, и о чем – до утра?)
Улыбнулся – не нам ли? – прохожий.
Мы, должно быть, на очень счастливых похожи…
До свиданья. Мне тоже пора.

«Где-то заиграла шарманка…»

Где-то заиграла шарманка
(Кажется, здесь шарманок нет),
Вывернуть бы душу наизнанку.
Пусть ее, скупую, видит свет…

Рассмеяться, закричать, сломать,
Оскорбить – но только не молчать.

От чего? От гордости несчастной.
Для чего? Для скучной чистоты.
И напрасно, навсегда напрасно,
Музыка из темноты.

«Значит мало такого молчанья…»

Значит мало такого молчанья,
Значит мало мечты о страданье,
Значит мало люблю и горжусь…
Только ночи июльской дыханье,
Равнодушие только и грусть.

Это все. Только темные липы в цвету,
Только этот доверчивый взгляд в пустоту.
Только то, что во мне не оставит следа
Оттого, что забыть не смогу никогда.

«От пустоты, парижской пустоты…»

От пустоты, парижской пустоты…
При чем тут осень, примиренье, слава?
И если даже все на свете правы,
А виновато, сердце, только ты.

То помни, помни чудное признанье
Нетемного, неровного дождя…
При чем тут молодость, прозрачность, узнаванье?
(Все делается тихо и шутя.)

То помни, помни чудное… Рассвет.
Ты право, сердце, — грусти тоже нет.

«Убитые стыдом. Смущенные несчастьем…»

Убитые стыдом. Смущенные несчастьем…
А осень в листьях, в небе, в голосах.
И каждый о другом, с злорадством и участьем,
И каждый о себе… В стареющих сердцах
Злопамятность и память о добре,
И благодарность солнцу в сентябре.

«Неправда, что осенью грустно…»

Неправда, что осенью грустно,
Совсем не грустней, чем весной.
Такой же холодный и солнечный день,
И та же борьба с тишиной,
И запах дождя, и (откуда?) сирень…

Неважно, что завтра случится со мной,
Неважно, что завтра случится со всеми…
Бывает беспечно-ненастное время,
Когда не жалеешь, что листья опали,
Что рано зажглись фонари.

… И в сумерках осени меньше печали,
Чем в свете весенней зари.

«Учись и все-таки не верь…»

Учись и все-таки не верь.
Узнай и все-таки забудь.
Закрытую надолго дверь,
Спокойную – не долго – грудь.

Все беспощадное, родное,
Что так печально любишь ты.
Как теплые зимой цветы,
Как это узкое, ночное,
Вдруг посиневшее окно…

Вернись… и все-таки пойми
Все, что усталыми людьми
Осмеяно и прощено.

«И все равно от слова или звука…»