Эрик Эддисон - Червь Уроборос

• Название: Червь Уроборос
• Автор: Эрик Эддисон
• Жанр: Фэнтези

«Червь Уроборос» — героический «высокий» роман-фэнтези Эрика Рюкера Эддисона, впервые опубликованный в 1922 году. В книге рассказывается о затяжной войне между властным королём Витчланда Горайсом и лордами Демонланда в воображаемом мире, отчасти напоминающем скандинавские саги. Работа немного связана с поздней Зимиамвийской трилогией Эддисона, и иногда их все вместе называют Зимиамвийским сериалом.

---

В скором времени они подняли вепря с налитыми кровью глазами, что в бешенстве набросился на королевских гончих и разодрал самую первую из них, так что ее кишки вывалились наружу. Король снял колпачок со своего орла и спустил его с запястья. Но тот, будучи диким и неукрощенным, устремился не к вепрю, но к гончей, что ухватила того за ухо. Он безжалостно вцепился когтями в шею гончей и выклевал ей глаза прежде, чем кто-либо успел окликнуть его.

Ехавший подле короля Гро пробормотал:

— Ох, не нравится мне это. Недобрый знак.

К тому времени король подъехал к месту схватки и пронзил вепря насквозь своим копьем, которое вошло чуть выше и позади его плеча, так, что острие проткнуло сердце вепря и тот, обливаясь кровью, осел наземь. Затем король в гневе ударил своего орла древком копья, но удар был легким и скользящим, и тот полетел прочь и скрылся из виду. И король был зол из-за потери своей гончей и своего дикого орла, и из-за его дурного поведения, несмотря на то, что вепрь был убит. И он приказал своим егерям освежевать вепря и принести в замок его шкуру в качестве трофея, а затем отправился восвояси.

Через некоторое время король подозвал лорда Гро проехаться немного рядом с ним за пределами слышимости остальных. Король сказал ему:

— У тебя недовольный вид. Это оттого, что я не послал в Демонланд Корунда, дабы завершить труд, начатый им у Эшграр Ого? Кроме того, ты что-то бормочешь о дурных знаках.

Гро ответил:

— Господин мой король, извините мне мои страхи. Что касается знаков, то часто бывает так, как говорится в пословице: «Дуракам закон не писан» Я говорил опрометчиво. Кому дано отвратить судьбу от ее намеченной цели? Но раз уж вы упомянули имя Корунда…

— Я упомянул его, — сказал король, — потому что у меня до сих пор стоит в ушах женская болтовня. В которую, не сомневаюсь, ты также посвящен.

— В том лишь отношении, — ответил тот, — что я считаю его лучшим у нас, о король.

— Возможно и так, — сказал король. — Но что же мне, по-твоему, воздержаться от удара, когда случай сам стучится в двери? Я могуществен в колдовском искусстве, скажу я тебе, но и мне едва ли удалось бы сдержать крылья времени, пока я вызывал бы Корунда из Импланда и готовил его в путь на запад.

Гро сохранял молчание.

— Ну же, — сказал король. — Я хочу услышать от тебя больше.

— Господин, — ответил тот, — мне не нравится Корс.

Король рассмеялся ему в лицо. Гро снова замолк, но, видя, что король чего-то ждет от него, заговорил:

— Раз вашему величеству угодно выслушать мой совет, я выскажу его. Вам известно, господин, что из всех людей в Карсё Кориний наименее дружелюбен ко мне, и если я поддержу его, то вряд ли вам покажется, будто мною движет личная выгода. По моему убеждению, если в это путешествие нельзя отправиться Корунду (по причине того — в чем я полностью с вами согласен, — что он должен остаться в Импланде, дабы собрать там плоды своих побед и вместе с тем преградить дорогу Юссу и Брандоху Даэй, если вдруг они возвратятся из Моруны; к тому же, время, как вы справедливо отметили, о король, требует незамедлительных действий), если это нельзя сделать ему, то у вас нет никого лучше Кориния. Искусный боец, испытанный полководец, молодой, свирепый и решительный, он не присядет, пока не завершит однажды им начатое. Пошлите в Демонланд его.

— Нет, — сказал король, — Кориния я не пошлю. Разве не видел ты соколов, что находятся в расцвете сил и полны гордости за свою красоту и прочие добродетели, но которых нужно приручить, прежде чем спустить на добычу? Он именно таков, и я буду жестко приручать его в неволе, пока полностью в нем не уверюсь. Также, когда в прошлом году он, будучи пьяным, выдал мой замысел и расстроил все наши планы, рассорил меня с Пиксиландом и выпустил моих узников на свободу, я пообещал ему, что буду предпочитать ему Корунда, Корса и Лакса, и продвигать их прежде него, покуда он своей верной службой не завоюет вновь мое расположение.

— Тогда отдайте всю славу Корсу, а Коринию — всю грязную и утомительную работу. Отправьте его помощником Корса, и ваше задание будет выполнено еще лучше, о король.

Но король сказал:

— Нет. Ты глупец, если думаешь, что он согласится с этим — он, который, даже будучи в немилости, не смог смириться, но важничает еще больше, чем прежде. И конечно, я не стану спрашивать его, чтобы не дать ему возможности для гордого отказа.

— Господин мой король, — промолвил Гро. — Когда я сказал вам, что мне не нравится Корс, вы подняли меня на смех. Но сказал я это не просто из учтивости, а потому, что, боюсь я, он окажется негодным и не выдержит испытаний, как и ткань садится от влаги.

— Клянусь Сатаной! — воскликнул король. — Что это за бред? Забыл Вампиров двенадцать лет назад? Да, тебя там не было. И все же, это ведь что-то да значит? Когда по всему свету гремела молва об их сокрушительном поражении, а Витчланд пребывал в затруднении большем, чем когда-либо, и больше, чем кого-либо, следует восхвалять за наше избавление Корса. И потом, пятью годами позже, когда он удерживал Харкем против Голдри Блусско и, наконец, вынудил того отказаться от осады и вернуться домой ни с чем, тогда как в противном случае весь берег Сибриона был бы уделом Демонов, а не нашим.

Гро опустил голову, не зная, что сказать. Король помолчал, а затем осклабился.

— Когда я буду сжигать жилище своих врагов, — сказал он, — я выберу хорошую смолистую головню, которая будет гореть как следует и поджарит их на славу. Таков и Корс с тех самых пор, когда десять лет назад он отплыл в Гоблинланд в тот бесславный поход, на который, будь я королем, я никогда бы не согласился, когда Брандох Даэй взял его в плен на Лормеронском поле и жестоко с ним обошелся, гладко выбрив его голову с одной стороны, словно теннисный мяч, выкрасив желтой краской и отправив домой к вящему позору Витчланда. Поглоти меня преисподняя, но думаю я, в это предприятие он вложит душу. Думаю, ты еще узнаешь о его смелых подвигах в Демонланде, когда он туда доберется.

Но Гро по-прежнему молчал, и через некоторое время король заговорил:

— Полагаю, я привел тебе достаточно доводов в пользу своего решения отправить Корса в Демонланд. Но есть и еще один, что сам по себе ничтожен, но вкупе с остальными склоняет чашу весов еще сильнее, если для тебя это так уж важно. Прочим моим слугам я давал великие задания и великие вознаграждения: Корунду — Импланд и королевскую корону в нем, Лаксу — то же самое в Пиксиланде, тебе — предположительно, Гоблинланд. Но этот мой старый охотничий пес по-прежнему сидит в своей конуре, и ему не достается ни одной кости, чтобы занять работой свои зубы. Это нехорошо, и так дальше продолжаться не будет, ибо для этого нет причин.

— Господин, — сказал Гро, — своими доводами и мудрым предвидением вы смутили меня. Но сердце мое предчувствует беду. Вы хотите въехать в Гейлинг. Вы выбрали коня, у которого нет ни одной звезды на лбу. Вместо этого я вижу на его морде пятно, а такие скакуны обычно оказываются неистовыми, упрямыми, и приносят беды и несчастья.

Они уже ехали по Королевскому Тракту. Перед ними простирались на запад болота, а главным их ориентиром был высившаяся на удалении восьми или десяти миль громада Карсё и нарушавшие ровную линию горизонта за ним башни Тенемоса. После долгого молчания король взглянул на Гро. Его грубое худощавое лицо было четко очерчено на фоне неба, темное, ужасное и надменное.

— И ты тоже, — сказал он, — отправишься в Демонланд. Лакс будет властвовать на море, ибо вода — его стихия. Галланд будет помощником Корса, а ты станешь советником их обоих. Но основная власть, как я постановил, принадлежит Корсу. Я не урежу его полномочий, нет, даже на волосок. Раз Юсс назвал очко, то я сыграю Корсом. Если я с ним пробросаюсь, то будь проклята эта вероломная кость[83]. Но это не тот бросок, которым я могу лишиться всего состояния. У меня в кошельке есть кости с секретом, что позволят мне выиграть все хитростью, сколько бы ни жульничали Демоны.

* * *

Так закончилась эта охота. И в тот день, и на следующий, и еще почти месяц, герцог Корс был занят приготовлениями своего великого войска. И на пятнадцатый день июля флот был снаряжен и стоял на Тенемосском Рейде, а огромная армия из пяти тысяч воинов вместе с лошадьми и всяческими военными орудиями выступила из своего лагеря у стен Карсё к морю.

Впереди ехал Лакс в короне Пиксиланда и его морская гвардия, шумно салютовавшая ему, своему королю, и Горайсу Витчландскому, его сюзерену. Он выглядел отважным, подтянутым и крепким и был хорошо вооружен; лицо его с ясными глазами моряка было открыто и окаймлено курчавой каштановой бородой и кудрявыми волосами. За ними шла основная часть пешего войска, тяжело вооруженная топорами, копьями и короткими витчландскими кортиками — йомены[84] и крестьяне из окружавших Карсё низменностей, из южных виноградников или из холмистой местности близ Пиксиланда, важные и крепкие мужчины, могучие как медведи, выносливые как бизоны, шустрые как обезьяны, — четыре тысячи лучших бойцов, отобранных Корсом по всей стране для этого великого похода. Сыновья Корса, Декалай и Горий, ехали перед ними в ряд вместе с двадцатью волынщиками, игравшими боевую песню. Поступь этого великого войска по мощеной дороге была подобна поступи надвигающейся с востока судьбы. Ноздри короля Горайса, сидевшего на помосте на крепостной стене над воротами, раздувались, словно у учуявшего кровь льва. Было раннее утро, дул южный ветер, и огромные знамена, синие и зеленые, пурпурные и золотые, с изображенным на них железным крабом, гордо развевались на солнце.