Журнал «Если» - «Если», 2012 № 01

• Название: «Если», 2012 № 01
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Кристин Кэтрин РАШ. СОВЕТ УБИЙЦЫ

«Тебе нужно было просто вышвырнуть его за борт через шлюз…»

Александр ЯБЛОКОВ. КАНАТНЫЕ ДОРОГИ: ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Этой необычной профессии приходит конец даже в альтернативном мире.

Джек МАКДЕВИТТ. ПРОЕКТ «КАССАНДРА»

Давайте же определимся: были на Луне инопланетяне или нет?

Эдуарде Дельгадо САИНО. НАДЕЖДА НА СПАСЕНИЕ

Умирая последней, его надежда вновь воскресает и опять уходит в смертельное небытие.

Норман СПИНРАД. МУЗЫКА СФЕРЫ

Оказывается, есть мелодии, которые мы не слышим. Ну, а если постараться?

Джерри ОЛШЕН. ШАРЛАТАН

Сойтись в поединке приглашены ученый-медик и гомеопат. Истина обнаруживается там, где ее никто не искал…

Стивен БЁРНС. ЖДИ!

Даже когда отношения радикально меняются, отголоски старых могут быть весьма живучими.

Майк РЕЗНИК. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Подлинной привязанности не помеха любое обличье.

Вандана СИНГХ. СУТРА МЛЕЧНОГО ПУТИ

Можно ли влюбиться в человека через полторы тысячи лет после его смерти?

Тимофей ОЗЕРОВ. ЛЕОНАРДОПАНК

Давнишняя история в новейшей инкарнации.

Александр РОЙФЕ. НЕЧТО И НИЧЕГО

Эволюция фильма как результат эволюции общества.

Аркадий ШУШПАНОВ. ФЭНДОМ КИНО

Фэны, гики и прочие — новые герои кинематографа?

Дмитрий БАЙКАЛОВ. НЕ ТРОГАЙТЕ КУБИНСКИХ ЗОМБИ!

Обзор фантастических премьер грядущего полугодия.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Что важнее — идея или ее воплощение на экране?

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ГИГАНТСКАЯ КНИГА О ГИГАНТАХ

Эту НФ-эпопею автор знаменитого реалистического творения «Берлин. Александерплац» считал своим главным творческим свершением.

РЕЦЕНЗИИ

Наши рецензенты неутомимы в чтении. Чего и вам желают.

КУРСОР

Президентская награда нашла героя.

Вл. ГАКОВ. СЛЕЗНАЯ МОЛИТВА УОЛТЕРА МИЛЛЕРА

Не так уж много прозаиков, кто закрепился в литературной истории, написав, по сути, всего один роман.

ПЕРСОНАЛИИ

Правила очень просты: задача писателей — создавать миры, наша — обустраиваться в них и ждать новых.

---

В ее глазах появляются слезы.

— Но нам незачем вмешиваться подобным образом.

— У вас просто может не оказаться выбора. Мощь, которой вы владеете, превращает вас в оружие Судного дня, в точности как ракеты, которыми управляли отсюда. Наш нынешний президент вдумчивый и великодушный. Но что, если следующий президент или глава переворота будет подобен Вольфу? Вдруг он станет показывать вас по телевизору, чтобы запугать массы и склонить их перед своей волей? Или же он может использовать вас в качестве заложников, как делал Вольф. Вы представляете собой, пользуясь фразой из прошлого, «явную и непосредственную опасность»[22] для общества, которое мы пытаемся построить. По этой причине ваше существование придется сохранять в тайне, и вы должны оставаться в каком-то безопасном месте, которое устоит против любых попыток захватить вас.

Виола склоняет голову. Последняя надежда покинула ее.

— Я останусь здесь с вами, — говорю я мягко. — Я не Вольф. Это место больше не ваша тюрьма, а ваше убежище. Я связался по телефону с президентом. Экстренные поставки продовольствия уже в пути. Хлоя вернется и привезет лучшего врача, какого мы только сможем отыскать. Мы проведем вам радио и телевидение, вы сможете видеть, что представляет собой наш мир. Когда в этот район вернется порядок и установится надежный режим безопасности, мы все сможем выходить наружу и проводить время в окружающей местности. Мы организуем видеосвязь с Вашингтоном. Я хочу, чтобы вы и ваши друзья поговорили с президентом, и я должен предоставить ему возможность поговорить с вами.

Мои заверения и планы принесли ей некоторое облегчение, даже надежду, но теперь она снова выглядит озадаченной.

— А как же насчет того, что вы не хотите рисковать нашим одобрением или неодобрением?

— Я рискну. И он рискнет. Нам всем придется быть крайне осмотрительными в общении друг с другом, но я убежден, что мы достаточно цивилизованы, чтобы справиться с этим. По-другому нельзя. То, кем вы являетесь, и то, что вы знаете, слишком ценно, чтобы терять это.

Она ожидает дальнейших объяснений. Я всячески стараюсь угодить ей, пытаясь перевести внутреннее ощущение в рациональную трактовку.

— Мы рискуем в том случае, если ваши оценки возьмут верх над вашим будущим. Мы все еще… все еще как дети в некотором отношении. Мы почти избавлены от грехов наших отцов.

— То есть нас.

Я торжественно киваю.

— Да.

Выражение ее лица задумчивое, и явно не от счастливых мыслей.

— Вы не бросали атомные бомбы на города. Не устраивали геноцид. Не создавали инквизицию.

— Пока нет. Но здесь, в Плохих Землях, воскрешалось древнее зло рабства. Вольф продержался так долго, используя обычный набор приемов деспотов, жестокую политику и презрение к окружению. Нам нужно знать о подобных вещах больше. Нам нужно знать, почему они столь притягательны, почему они возникают с такой легкостью и столь устойчивы к искоренению. Вы — наше последнее связующее звено со старым миром. Нам нужно учиться у вас, но не у ваших ног. Вы понимаете?

Виола Спунер грустно улыбается мне.

— Боюсь, что да. — Она поднимается. — Думаю, мне лучше пойти рассказать остальным о нашем будущем.

Встаю и я.

— Я могу пойти с вами, чтобы помочь. Ответить на вопросы и тому подобное. Убедить, что их ожидают перемены.

— Спасибо, я не против.

Мы отправляемся бок о бок.

Рука Виолы тянется ко мне, и ее пальцы ложатся на мех моего плеча.

Я даже не пытаюсь подавить прилив удовольствия, не сдерживаю виляющий хвост. У собак и людей была долгая история товарищеских отношений. Теперь же какое-то время будут товарищами люди и несколько отобранных псовеков — новые отношения для создания нового мира.

В прошлом была одна команда, которой я теперь должен подчиниться, словно мне ее отдал мой исчезнувший хозяин: жди!

Я буду ждать здесь вместе со старыми богами, почитать их, заботиться о них, учиться у них.

Ждать, пока они не исчезнут с лица Земли навсегда.

Перевел с английского Денис Попов

© Stephen L.Burns. Stay. 2011. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2011 году.

Александр Яблоков Канатные дороги: день последний

Иллюстрация Владимира ОВЧИННИКОВА

Мама купила машинку для очистки дренажных труб и отправилась домой, ну а детям было дано важное поручение. Правда, лучше бы Арабелла помогла маме — ведь нынче прощальный ужин, но девочка заупрямилась: дескать, подарок для отца — слишком серьезное дело, и в одиночку Эндрю наверняка выберет что-нибудь не то. Мать уступила. Ребята уже не маленькие, в переходном возрасте, но чем меньше времени они проводят вдвоем, тем, похоже, для них безопаснее.

— Светильники вроде наверху, — припомнила Арабелла.

— Да разве тут бывает что-нибудь интересное? — Эндрю неохотно плелся по лестнице. — Типовое барахло. По своей воле папа в этот магазин даже и не заглядывает.

— Ну, посмотрим, мало ли что… — сказала сестра.

— Нам надо искать что-то такое… в техническом стиле… — Идея не вызвала отклика, и Эндрю принялся подробно описывать воображаемый подарок. — Латунь, шарниры и линзы Френеля. Ну, чтобы серьезно смотрелось, даже когда выключено.

Его болтовню Арабелла пропускала мимо ушей. Солнечного света в кабинет попадало изрядно, но хватало и темных закутков, и отец, бывало, пенял, что приходится тащить какую-нибудь карту или окаменелость к большому столу. Элегантный переносной светильник — вот что ему нужно. Ей вдали от дома будет приятно представлять себе, как он пользуется подарком и вспоминает дочку добрым словом.

— Насчет лампы — идея классная. Но если здесь подходящей не найдется, — брат глянул вверх, — испробуем другой вариант.

Отдел давно не работал, и Эндрю знал об этом, но хотел, чтобы сестра хорошенько прониклась желанием купить для отца лампу — вот тогда-то она, глядишь, и согласится с его замыслом.

Двойняшки появились на свет с разницей в пятнадцать минут, но характеры им достались совершенно непохожие, и оттого между ними постоянно шла тихая война.

— Что еще за вариант?

— А вот увидишь. Идем, идем!

Хорошо бы назло братцу поартачиться. Но жалко папу: вон как щурится, глазки напрягает за работой. Может, даже сердится на нее — сама ушла, а его бросила в потемках.

Ничего не поделаешь, надо идти вверх. А ступеньки все уже, витрины все скромнее и незатейливее, в них сенные прессы и образцы мешковины. И никаких светильников. На окне лестничной площадки толстенный слой пыли, и дохлые мухи валяются на подоконнике. А свет через стекла сочится желтый-прежелтый, и такое чувство, будто ты, шагая по ступенькам, ностальгически вспоминаешь этот уже не раз проделанный тобою подъем.

Наверху крутились тяжелые колеса, Арабелла улавливала их дрожь. Вон, даже штукатурка на стенах растрескалась от вечной вибрации.

— Неужели канатная дорога еще работает?

Самый тупой способ разозлить Эндрю — притвориться незнайкой. Будь время, она бы придумала что-нибудь потоньше.

— Как раз сегодня последний день! Что, ты в самом деле…

— А раз так, вперед! — На слове «вперед» Арабелла припустила бегом, и брат спохватился не сразу.

Но вот он тяжело затопал следом. Эндрю мальчик крупный и не очень ловкий, с густыми светлыми волосами, а у Арабеллы — тонкие, вьющиеся, черные. Но сейчас он двигался на диво быстро, и сестра секунда за секундой проигрывала свою фору. В дверь они врезались вместе, и на крыше универмага, на площадке канатной дороги каждый объявил о своей победе.

Стены из шпунтованной доски не раз перекрашивались: краски все дешевле, а слои все толще. Арабелла замечала розовые, синие и зеленовато-желтые разводы, проступавшие через серый с красноватым отливом последний слой. Декоративная плитка с крестового свода станции осыпалась, оставив белесые цементные пятна.

Целыми оставались билетный киоск с латунным каркасом и расписной маковкой да еще защитный барьер, похожий на алтарную ограду, вот только кто-то сшиб почти все деревянные завитушки между балясинами. Объявление, что станция закрыта, валялось на полу, помятое, с темными следами подметок.

Наверху медленно вращалось в горизонтальной плоскости металлическое колесо шкива, принимая и стравливая трос. Канаты пересекали весь город вдоль и поперек, перетаскивая с крыши на крышу легкие деревянные кабины с пассажирами. Та, которую ждали брат и сестра, должна была прийти с крыши конторского здания, там тоже виднелась станция канатной дороги.

Под несущими канатами двигались тяговые, провисавшие под собственным весом; всего канатов было четыре.

А вот и кабина — нырнула с конторской крыши и скользит к ним. Трудяга шкив временами глухо постанывал: подшипники просили смазки. Кабина опустилась до нижней точки своего маршрута и паучком поползла вверх, к двойняшкам. За трос она держалась чем-то вроде согнутой руки со скрюченными пальцами. Ролики катились по несущему канату, а тяговый удерживался специальным зажимным аппаратом, попросту говоря — замком.