Софи Уэстон - Средиземноморский роман

• Название: Средиземноморский роман
• Автор: Софи Уэстон
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-05-004597-5

Кристина Говард очень дорожит своей самостоятельностью и материальной независимостью. Правда, работа, обеспечивающая ей и то и другое, для девушки весьма необычна — Кристина нанимается матросом в туристические круизы по Средиземноморью. Однажды в Афинах, из-за глупого недоразумения с кредитной карточкой, она остается без наличных. И тут ей берется помочь аристократического вида красавец, который почему-то вызывает у окружающих страх и трепет. Кристина отказывается от помощи, и тогда таинственный незнакомец начинает преследовать ее…

---

Люк вглядывался в нее сквозь темноту.

— Репортер?

Послышался шумный топот ног по доскам над их головой. Кристина была в ужасе. Она нетерпеливо дергала Люка за руку, показывая на прикрытые тентом сходни, поблескивающие в лунном свете.

— Продолжай. — Люк тоже не мог не слышать шагов. Но игнорировал их. — Если я репортер, не следует ли схватить меня и сдать властям?

— В общем-то да. Но…

— Так почему бы не схватить? — мягко спросил он.

— А почему бы не прекратить пререкаться и не использовать свой шанс, пока я не передумала? — в отчаянии торопила его Кристина.

— Да, почему бы? — Его голос был полон любопытства. Он обвил ее рукой за талию, снова прижимая к себе.

— Ради Бога, уходи, — взмолилась Кристина.

— Позови на помощь, чтобы меня выбросили, — предложил он.

— Не смеши!

— В конце концов, ты же мне не веришь. Ты сказала это сегодня по крайней мере трижды. — Голос Люка стал внезапно твердым. — Ты целуешь меня, как влюбленная женщина, но отказываешься провести со мной ночь. Настаиваешь, чтобы я ушел. Так почему бы не позвать на помощь и не покончить с этим?

Влюбленная женщина? О нет, безмолвно взмолилась Кристина. Она забывает принцессу, которой обязалась служить, забывает детей, которым отдала сердце. Более того, забывает, что принадлежит себе.

Теряет самоуважение и гордость. Остается только Люк.

— О Господи, — всхлипнула Кристина.

— Моя дорогая… — Его голос стал внезапно нежен, но снова раздался топот по ступеням, не замечать который было уже невозможно. Кто-то легко и быстро спустился по трапу. Яркий луч карманного фонарика выхватил их из темноты, осветив с головы до ног.

Люк быстро заслонил Кристину спиной, но свет все же ослепил ее. Кристина вскинула руку, чтобы прикрыть глаза.

— Выключи эту штуку! — воскликнул Люк.

К ее удивлению, ему мгновенно подчинились. Кристина откинулась на перила, глаза болели и слезились.

Но слух ей не изменил, она совершенно ясно услышала детский голос Саймона: «Дядя Кай?» — и снова, облегченно и радостно: «Дядя Кай!»

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда глаза Кристины слегка привыкли к темноте, перед нею возникло удивительное зрелище. Саймон Астон повис на длинной фигуре Люка-Анри, словно знал его всю жизнь. Уж лучше бы она оставалась при своем прежнем подозрении — что он журналист. Новое подозрение повергло ее в еще больший ужас. Она до боли вжалась спиной в перила, но даже не заметила этого.

Дядя Кай?

Люк инстинктивно подхватил мальчика на руки. Кристина заметила, как он погладил Саймона по голове — привычным жестом, словно делал это много раз. Дядя Кай! Ее бросило в холод, словно она оказалась замешана в преступлении.

— Ты не сказал, когда приедешь, — капризным голосом проговорил мальчик.

— Все в порядке. Я уже здесь, — ответил Люк-Анри успокаивающе, таким тоном, словно эту фразу он тоже произносил не однажды. Если бы у Кристины оставались еще сомнения в личности Люка-Анри, этот тон развеял бы их. Но сомнений не было. Никаких.

И все равно она не могла поверить в очевидное. Люк-Анри — не репортер! Он действительно следовал за принцессой, но не для того, чтобы перемывать ей косточки в международной прессе, и уж определенно не для того, чтобы ухаживать за странствующей судовой поварихой. Она лишь эпизод в жизни принца Холхостана, приятный или не очень, в зависимости от ее готовности пойти навстречу, но не более чем эпизод. А ей даже показалось, что он следует именно за ней!

Ночь внезапно стала нестерпимо холодной. 'Кристина обхватила плечи руками и ощутила под мальцами гусиную кожу.

Бог знает зачем ему надо путешествовать инкогнито. Нет сомнений, у него свои резоны — возможно, ради собственной безопасности. А дурачил он ее просто так, походя, с растущим возмущением думала Кристина.

Но нет, это не только возмущение. Это боль — боль и смертельное унижение. Но как она ни старилась, из головы не выходили его насмешливые слова, сказанные лишь несколько минут назад: «Ты целуешь меня, как влюбленная женщина».

Это неправда. Это не может, не должно быть правдой. Я бы не провела с тобой ночь, будь ты даже китайским императором, как-то заявила она. В сущности, так оно буквально и есть. Слава Богу, этого не случилось, лихорадочно думала Кристина. Насколько глубже было бы унижение? Насколько тяжелее одиночество?

Люк тихо разговаривал с Саймоном. Кристина могла бы уйти, и он даже не заметил бы. С одной стороны, это обидно. С другой — даже хорошо. Она не знала бы, что сказать — ни тому, ни другому. Такого крушения в жизни ей еще не доводилось испытывать.

К счастью, Саймон, похоже, не замечал ее за дядей. Или, возможно, забыл, что фонарик выхватил их из темноты в страстных объятиях. Сейчас все в прошлом, словно никогда и не было. Хитроумный, лживый Люк не собирается тратить время впустую, когда есть важные семейные дела, осознала Кристина. Холод охватил ее сердце.

— Мамы еще нет, — сказал Саймон высоким, взволнованным голосом. Затем он словно пришел в себя и застенчиво высвободился из объятий дяди. — Звонил папа, и я вышел посмотреть, не вернулась ли она.

Люк взъерошил мальчику волосы. Кристина следила за ним с замиранием сердца. Он, казалось, все больше отдалялся от нее.

— Хорошо. Если позвонит снова, скажи, что я здесь. — Люк помолчал. — В любом случае ты вряд ли предоставлен сам себе, когда мисс Говард на борту, не так ли?

Боль в сердце внезапно стала невыносимой. Так вот кто она сейчас для Люка. Мисс Говард! Правда, и сам он не Люк-Анри. Он — властный и бесчувственный принц Холхостана. И лгал ей с начала и до конца их знакомства. Сделал ее полной дурой. Дразнил ее, преследовал, едва не совратил — без малейших угрызений совести.

Праведный гнев начинал набирать силу. Проклятие, думала Кристина, он собирался уложить ее в постель, даже не сказав, кто он. Как далеко может заходить вероломство?

Вероломство происходит от безразличия, произнес внутри тихий, ледяной голос. Если бы он думал о тебе — не обращался бы так. Если бы он думал о тебе чуть больше — сказал бы, кто он. Мог бы довериться, даже скрываясь от всех остальных.

Кристина покачала головой. Она не ожидала такой боли. В конце концов, ей давно известно, что он лжет. Или по крайней мере не говорит всю правду. Но не до такой же степени! Она могла бы броситься на палубу и зареветь. К счастью, гнев возобладал.

— Я не знал, что Кристина будет здесь, — пробормотал Саймон, переступая с ноги на ногу.

— И именно потому позвал меня? Боялся оставаться один на корабле? — со скепсисом спросил дядя.

— Я хотел, чтобы ты привел назад маму, — пробормотал мальчик.

Люк вздохнул.

— Саймон, ты уже достаточно большой. Я говорил тебе в прошлый раз…

— Она тебя слушает, — не дал договорить племянник.

— Тогда она — единственный человек, который это делает, — с усмешкой произнес Люк. Он повернул голову и бросил через плечо: — Подойдите, мисс Говард. Оказывается, мой племянник раскис без всяких причин. — Его голос был холоден и абсолютно безразличен.

Несмотря на боль в сердце, Кристина понимала, что Люк хочет ослабить для мальчика остроту ситуации. Что ж, она не может изменить ее к лучшему, но может подыграть Люку, чтобы успокоить ребенка. Если действовать с умом, ей удастся даже спасти собственное достоинство. Она шагнула вперед.

— Я не знала, что ты беспокоился, Саймон, — произнесла она с раскаянием в голосе, стараясь не смотреть на Люка. Она чувствовала его рядом, но он не пытался коснуться даже ее руки.

Несомненно, у принца Холхостана отработанный набор правил поведения на все случаи жизни. И он не позволяет держать за руку даму сердца в присутствии детей. Или, скорее, в присутствии кого угодно, кто может опознать его. Такие злобные мысли терзали Кристину.

Должно быть, потому-то он и затащил ее тогда в пустынную бухту. Она еще думала, что он хочет остаться с ней наедине, но он хотел лишь скрыться от людей, которые могли его узнать. Все ее тело горело ненавистью.

— Я больше не буду, Кристина, — выдавил из себя Саймон.

Кристина не поняла, за что он извиняется, в отличие, видимо, от дяди.

— Не будем больше об этом, — решительно сказал Люк, пресекая всякие вопросы. — Но это нужно прекратить, Саймон. Ты слышишь? Незачем бить тревогу каждый раз, когда твоя мама уходит вечером. Ты уже достаточно взрослый, чтобы все понимать. — Его голос звучал неожиданно устало. — А сейчас иди спать. Уже поздно.

Мальчик не двинулся с места.

— А утром ты будешь здесь?

Кристине показалось, что Люк бросил на нее быстрый взгляд, но в слабом лунном свете чего только не почудится.

— Буду, — сказал он. — Иди спать.