Ингеборг Фляйшхауэр - Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939

• Название: Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939
• Автор: Ингеборг Фляйшхауэр
• Жанр: История

---

Первой документально подтвержденной инициативой, направ­ленной на оживление германо-советских торговых отношений стала составленная в этот период в министерстве иностранных дел и предназ­наченная для восточноевропейской референтуры записка руководите­ля отдела экономической политики министериаль-директора Виля. Эмиль Виль[185], католик, прокурор из Бадена, — дипломатическая карьера которого (назначен в министерство иностранных дел в соответ­ствии с указом от 5 февраля 1920 г.) позволила ему побывать в период Веймарской республики в западных странах (Лондон, Вашингтон и Сан-Франциско) — был далек от национал-социализма и являлся для Шуленбурга надежным собеседником.

Записка Виля датирована 4 ноября 1938 г., то есть вторым днем со­вещаний Шуленбурга с коллегами из министерства иностранных дел[186]. В документе Виль выдвинул на передний план вопрос об увеличе­нии Германией закупок сырья в России и пытался пробудить интерес к оживлению торговых отношений, указывая на возможность склонить Россию «к немедленному расширению поставок сырья Германии неза­висимо от предоставления кредитов». «Положение Германии с сырьем ... таково, — писал он, — что со стороны служб генерал-фельдмаршала фон Геринга и других заинтересованных ведомств настоятельно выдви­гается требование по крайней мере еще раз попытаться оживить сделки с Россией, в особенности связанные с импортом русского сырья». Далее Виль добавил: «Германское посольство в Москве неоднократно выска­зывалось в пользу возобновления контактов с СССР и считает настоя­щий момент благоприятным для этого». Он рекомендовал использовать предстоящий в конце года контакт с советским торговым представи­тельством в Берлине, чтобы «в непринужденной атмосфере выяс­нить заинтересованность русских... в продолжении переговоров о кредитах».

Указывая на напряженную ситуацию с сырьем в Германии, Виль старался оказать давление на лиц, ответственных за приня­тие решений. Герман Геринг[187], к которому он обратился, возглав­лял с 1936 г. ведомство по осуществлению «четырехлетнего плана» и отвечал также за обеспечение сырьем военной промыш­ленности. Он представлял в правительстве Гитлера силы, серьезно обеспокоенные в период судетского кризиса военной безопасностью Германии, и вместе с Нейратом пытался склонить Гитлера к при­мирению[188]. В те критические дни усилилось его соперничество с Риббентропом, которого он упрекал в бездумном подстрекательст­ве к войне. Геринг, с момента судетского кризиса прослывший в окружении Гитлера «трусом», был восприимчивым к попыткам разрядить экономическую и политическую ситуацию и избежать будущих внешнеполитических конфликтов. Его отношение к Рос­сии как потенциальному партнеру Германии отягощалось антибольшевизмом в меньшей степени, чем у его коллег.

К упомянутым Вилем «прочим заинтересованным ведомствам» наряду с имперским министерством экономики, которым руководил преемник Шахта Вальтер Функ, относились также имперское мини­стерство финансов, «Дойче гольд дисконтбанк» и Имперский банк. Пре­зидент Имперского банка — а в то время (до отставки 20 января 1939 г.) им был еще Ялмар Шахт — уже в 1935 — 1937 гг. считался сторонником оживления торговли с СССР и в условиях обострения внешнеполити­ческого конфликта с большей активностью выступал за интенсифика­цию германо-советских экономических связей.

Руководитель восточноевропейской референтуры отдела экономи­ческой политики МИД д-р Карл Шнурре, участник первой мировой войны[189], как и его начальник, сделал карьеру в период Веймарской ре­спублики. После пребывания в Лондоне, Париже, Женеве, с 1928 г. в Тегеране (где он тесно сотрудничал с тогдашним посланником графом фон Шуленбургом), в Будапеште и Белграде его, известного юриста, в 1936 г. направили в упомянутый отдел, где Шнурре служил сперва под началом посла Риттера, а затем — министериаль-директора Виля.

Шнурре подхватил содержавшуюся в записке Виля инициативу и энергично принялся за ее осуществление. Менее чем через месяц, 1 де­кабря 1938 г.[190], он писал: «Позиция Германии в отношении пред­стоящих переговоров с русскими выработана на многочисленных ведомственных совещаниях, последнее из которых состоялось сегод­ня... В итоге предусмотрены следующие меры:

1. Как только торговый представитель русских Давыдов вернется из Москвы, начнутся переговоры с представительством о продлении срока действия германо-советского экономического договора на 1939 г....

2. Достигнута договоренность о том, чтобы в ходе переговоров про­зондировать русских относительно нового товарного кредита...

3. Предоставление такого кредита оправдывалось бы тем, что в на­стоящий момент сделка с Россией имела бы для нас особую ценность...»

Своим указанием на «особую ценность в настоящий момент» — эв­фемизм для возрастающей потребности Германии в сырье — Шнурре произвел благоприятное впечатление на сторонников форсированной подготовки к войне. Договор о предоставлении кредита на сумму свыше 200 миллионов рейхсмарок сроком на шесть лет связывался с условием, что три четверти кредитной суммы советская сторона покроет за счет поставок стратегического сырья. Предвидя трудности, с которыми столкнется при принятии решения советская сторона, Шнурре совето­вал «не слишком высоко оценивать перспективы успеха...». Особенно он указал на «трудности политического характера» — скрытое подтал­кивание к улучшению политических отношений.

Потребность Германии в сырье одержала верх над политически­ми сомнениями. 19 декабря 1938 г. неожиданно быстро прошло подпи­сание протокола о продлении германо-советского экономического договора, что еще весной 1938 г. считалось невозможным. Быстрое и гладкое урегулирование этого внешне «обычного дела» справедливо вызвало «повышенный интерес» за границей[191].

Следующий шаг состоял в том, чтобы заручиться расположением советской стороны к дальнейшим планам немцев. С этой целью Шнур­ре через три дня после подписания протокола о продлении торгового соглашения пригласил в министерство иностранных дел для беседы в присутствии находящегося в Берлине Хильгера сотрудников советско­го торгового представительства[192]. Состав немецкой делегации (а в нее, помимо Шнурре, входили: обер-регирунгсрат Тер-Неддеи, регирунгсрат Эрдман из министерства экономики, атташе д-р Вальтер Шмидт и Хильгер) свидетельствовал о серьезных намерениях. От советской сто­роны на переговоры в сопровождении секретарши явился лишь заме­ститель советского торгпреда Скосырев.

Предлогом к началу переговоров послужили вопросы, вытекавшие из установления германского экономического суверенитета в Судетской области. Затем немецкая сторона сделала два важных сообщения: во-первых, Германия соглашалась предоставить СССР кредит в 200 миллионов рейхсмарок при условии, что Советский Союз в последую­щие два года доведет стоимость поставляемого в Германию сырья до 150 миллионов рейхсмарок (при этом Скосыреву был вручен список то­варов, в поставке которых было заинтересовано германское прави­тельство), и, во-вторых, «немецкая сторона (была) готова в связи с соглашением о предоставлении кредита урегулировать ряд вопросов, осложнявших до сих пор двусторонние отношения». Затем последовало оглашение спорных вопросов, содержавшихся в записке Шуленбурга от 26 октября 1938 г.

К первой инициативе, если судить по записям Хильгера об этой встрече, Скосырев отнесся с одобрением, хотя остается неясным, осо­знал ли он сразу подлинную суть предложения. По свидетельству Хильгера, Скосырев сказал, что «советская сторона также желает во­зобновления и расширения экономических связей с Германией». Эта формулировка ничем не отличалась от стереотипных оборотов совет­ской «миролюбивой политики». Не новостью был даже сам факт ее ис­пользования не в условиях неформального дипломатического приема, а в министерстве иностранных дел. Уже во время своего официального представления Риббентропу 6 июля 1938 г. вновь назначенный совет­ский полпред в Берлине А.Ф.Мерекалов на вопрос Вайцзеккера о воз­можных планах относительно расширения экономического сближения СССР и Германии (согласно записям Мерекалова) «ответил, что у нас нет каких-либо особых мотивов, препятствующих расширению наших хозяйственных связей с Германией». Мерекалов добавил, что «если германские промышленные круги и министерство хозяйства пойдут на условия, которые нами были даны в ответ на предложение немцев о кредите, то мы готовы содействовать расширению этих связей». Однако инициатива, по его словам, должна была исходить от немецкой сторо­ны[193]. Ко второму предложению относительно, так сказать, «расчистки завалов» Скосырев, согласно записям Хильгера, также проявил инте­рес и выразил «готовность сотрудничать в этом направлении», пообе­щав запросить из Москвы директивы.

Тщательный анализ записей этой беседы показывает, что Скосырев вел себя в основном пассивно. Он поддерживал инициативу, не выска­зывая собственных взглядов, держался нейтрально. Несмотря на пози­тивный тон записей Хильгера, было бы ошибкой из хода беседы делать вывод о ярко выраженной готовности Советского правительства. Впрочем, ни один советский представитель за рубежом в эти годы ста­линского террора не осмелился бы до получения соответствующих инс­трукций даже на самую малую инициативу в развитии контактов с про­тивоположной стороной.