Владимир Витвицкий - Книга сновидений

• Название: Книга сновидений
• Автор: Владимир Витвицкий
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Фантасмагория на тему снов, мечтаний, воспоминаний.

---

Задумчивый Шурик сидит на наносном острове, возникшем то ли от частых приездов большегрузных, неуклюжих, но суетливых самосвалов, с завидным постоянством сбрасывающих здесь строительный мусор, то ли от медленного движения ленивого ледника, оставляющего после себя вывернутость земли, валуны и щебень. Остров этот окружен болотом, и протоками, пытающимися его размыть. Но у них ничего не выходит, потому что самосвалы, или ледник, сваливают больше, чем те способны подмыть и унести. И вот он сидит, на старом мокром кресле, как на троне, среди то ли ледовых валунов, то ли куч из привезенных со строек отходов, издали приметный, вблизи неразличимый, и благородно склонившись, листает ветром терзаемую книгу. Он сосредоточен, он что-то читает и, кажется, кого-то ждет. Его хорошо видно из окна, особенно в то время, когда начинают сгущаться ранние, но достаточно длинные в это время года сумерки, и понятно, что смелые отморозки на резиновой лодке мимо него не проплывут. Он Задумчивый Шурик, и в жизни и в пьянке, и этим сказано все.

Но что нужно от него двум путешественникам? И как они его найдут? Ведь в тех обширных лесотундровых пространствах, через которые они двигаются, полагаясь на течения и подчиняясь судьбе, сделать это будет очень трудно. Не разорвет ли их легкую лодку острый подводный камень, еще не обтесанный темной водой? Ведь быстрые течения, сильные весной и мелководные осенью, никак не могут его обтесать. Не лопнет ли она сама от излишнего воздушного давления? Вдруг теплая струя, нагретая чудовищным давлением льда и спрессованного снега, пробившись на поверхность, расширит воздух, и он разорвет крепкую, но все-таки резину. Не засосет ли их летом красивое, а поздней осенью тоскливое болото? Известно, что в таких болотах, красиво-тоскливых, частенько тонут пьяные вездеходы и иногда северные олени.

Но… этим ужасам не быть! Потому что Задумчивый Шурик, он же не просто так, он для чего-то возник по воле случая среди строительного хлама, и случайно попавшись накануне выпившему Сказочнику на глаза, был им запримечен, издали измерен и помещен в холодную осень Приледниковья. Он виден только из его окна, и если взглянуть на него с другого этажа или из соседнего подъезда, то случайности, из которых он состоит, изменят свои расположения, их тонкие взаимосвязи будут неминуемо нарушены, и он тут же исчезнет. На него разрешено смотреть только прямо и только из определенного места, и никак иначе.

Но, как бы этого не хотелось, в нем, созданном случаем из выброшенного хлама, в течение короткого времени его существования все равно происходят изменения. Та книга, или тетрадь, которую пару дней трепал осенний ветер, и казалось, что Задумчивый Шурик внимательно читает, этот же ветер, похоже, ее и унес. Или стих. Или мелкий дождь окончательно прибил ее к серой земле, и от этого одна из иллюзий исчезла. Выходит, а так скалывается причинно-следственная связь, что он эту книгу прочел? И теперь сидит там просто так, захлопнув ее, и ждет чего-то, или кого-то. И почему этим чем-то или кем-то не быть Хейлике с Иммуммалли? Почему бы им не нарушить его уединенную, но не только от этого достойную неподвижность?

Но, как это сделать, чтобы такого придумать, каким бы испытаниям подвергнуть этих двух, безусловно, симпатичных Сказочнику персонажей? Бросить ли их в бурные потоки, что шумя и сшибаясь, соревнуются друг с другом в скорости и силе внутри подземных тоннелей? Вырытых, если верить легендам, гигантскими саблезубыми мышами в теле Ледника и в вечной мерзлоте Приледниковья. А может натравить на них стремительных сезонных рыб, нерестящихся в этих холодных протоках? Как известно, то есть если поверить охотничьим байкам, эти рыбы чудовищно клыкасты и удивительно прыгучи. Или науськать перелетных птиц, тех самых, что круглыми светлыми сутками ловят насекомых, которые тучами размножаются в этих же пустых, прозрачных водах? Насекомые эти зверствуют летом, на осень их не хватает, но птицы ведь могут задержаться с отлетом. Или направить к ним мелких зверюшек? Днем пугливых, но ночью опасливо смелых. Как тени, они проникают в палатки и воруют у спящих туристов баранки и обувь. Но, так или иначе, долго или коротко, они все равно должны достигнуть того острова, так похожего на строительную свалку, поэтому и возникшего, подмываемого болотными водами и быстрыми струями, и увидеть в конце своего трудного пути Задумчивого Шурика — уже прочитавшего тайную, загадочную, только одному ему известную книгу.

Но, но, но… в среду, в день, когда в библиотеках выходной, между двенадцатью и часом появились жлобы и разрушили Задумчивого Шурика. Это были два собирателя цветмета, не на что больше не способные, тусклоглазые, вялые в движениях, но желающие выпить. Что-то привлекло их в Задумчивом Шурике, что-то, имеющее цену в металлоприемке, и они без раздумий разрушили его. А потом минут десять чего-то там долбали, ковыряли, загрузили в большую грязную сумку и ушли. Так погиб Задумчивый Шурик, прожив всего три с половиной дня. Его создали ни о чем таком не подозревавшие шоферы самосвалов, случайные скульпторы, а уничтожили ни о чем кроме водки не думающие жлобы, вялые вандалы, в день, когда в библиотеках выходной. То есть, рожденный повседневностью, ею он и был разрушен.

И как же теперь быть? Что делать? Ведь Хейлика и Иммуммалли, не зная о гибели загадочной скульптуры, стремятся в это место? Видимо, стоит только надеяться, что Сказочник все так же, время от времени, выглядывает в окно.

— Смотрите, Иммуммалли! — невольно вскрикнула Хейлика, увидев две медленно суетящиеся фигуры. — Вялые вандалы! Откуда они здесь?

— Отморозки! — с досадой вякнули вялые вандалы, заметив незваных гостей.

Но интеллигентный и, безусловно, во всех без исключения ситуациях вдумчивый Иммуммалли, слыша, не слушал этих препирательств. Он уже спешил, уже бежал, сбросив за время пути полегчавший рюкзак и поудобнее перехватывая обрез. Его торопливость можно понять — в конце пути, уже видя Задумчивого Шурика вдали, он так и не смог к нему добраться.

— Бежим! — крикнул один из вандалов и прыгнул вниз, забыв о грязной сумке, скатился по осыпающемуся под ним берегу к болотной воде.

— Куда? — обреченно промямлил второй.

Его тоже можно понять — ведь разгоряченный бегом Иммуммалли, подбежав к краю сыпучего берега, дважды выстрелил вниз. Погорячился — хватило бы и одной пули, но так или иначе жидкая, испорченная алкоголем кровь металлоискателя смешалась с холодною болотною водой. Однако этого Иммуммалли показалось мало — вероятно потому, что он родился весной и поэтому был вспыльчив, и он, тремя быстрыми шагами приблизившись к обреченному на смерть второму, но не только от этого вялому вандалу, сильным ударом, прикладом обреза размозжил тому затылок. Хрястнули кости, а вывалившиеся размягченные мозги цвета строительного мусора не изменили общей сероватой палитры.

— Что же теперь делать, Иммуммалли? — подойдя, задала типично женский вопрос не так быстро бегающая по пересеченной местности Хейлика, посмотрев сначала на один вандальский труп, а затем и на другой. — Может быть, нам удастся восстановить Задумчивого Шурика? В университете я изучала дизайн. Факультативно, — добавила она.

— Не волнуйся, — отдышавшись, ответил ей вспыльчивый интеллигент, бесспорно, корящий себя за этот свой недостаток. — Приклад моего обреза сделан из обломка священного саксаула Иггдрасиль, и когда я пробил голову вот этому необразованному мерзавцу, то получил подсказку. Сказочник через Задумчивого Шурика хотел передать ее нам, но так как сама скульптура обладала своим собственным чудодейственным зарядом, то она, погибая, в свою очередь передала подсказку через отравленный алкоголем, но все еще мозг этого негодяя. Я знаю, что теперь делать.

— Что же, Иммуммалли?

— Нам необходимо отыскать правильную протоку, и она сама вытолкнет нашу легкую лодку в нужное место. Слышишь, будто средневековая музыка звучит в тишине?

— Нет… хотя, возможно.

— Тебе услышать трудно. Это играет девушка, она перебирает туго натянутые струны и сильным голосом поет свои собственные песни, и я вижу, как за спиной у нее горят факелы. Рваным светом они освещают большие гобелены, а на них выткан лес из колючих деревьев, в который принесет нас быстрая вода. Нужно отыскать правильную протоку, только и всего.

— И это вы поняли, когда разбили голову вот этому бродяге?

— Мне понятны твои сомнения. Но не забывай, Хейлика, что я шаман, и что приклад сделан из куска священного саксаула.

— Иггдрасиль?

— Да, и если бы ты в университете больше внимания уделяла учебе, а не какому-то там дизайну, то вспомнила бы, что название это упоминается в обеих Эддах.

— Вы правы, я очень мало знаю.

— Главное — в тебе еще осталась интуиция. Она еще не уничтожена удачным замужеством и удобным бытом, так что мы на равных дополняем друг друга.