Мери Дэвидсон - Бессмертная и невозвратная

• Название: Бессмертная и невозвратная
• Автор: Мери Дэвидсон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Даже мертвые отмечают Рождество, и Бетси просто на седьмом небе, покупая подарки к празднику.

Но что-то не ладно в особняке. Дом наводнили призраки — действительно нуждающиеся в помощи и абсолютно не мучающиеся угрызениями совести, чтобы попросить Бетси побыть девочкой на посылках и исправить ошибки их прошлого. Тем временем, серийный убийца разгуливает на свободе, и, будучи высокой и светловолосой, Бетси идеально подходит ему по типу.

Говорят, что Рождество это время для друзей и семьи. Но со сводной сестрой, по совместительству дочерью дьявола, злобной мачехой, демоном, живущим в подвале ее дома, и набором из призраков и обезумевших убийц Бетси не слишком уверена, что сможет пережить эти праздники. Ах, ну да. Она же уже мертва…

---

Я взвизгнула, и в это время Марджори решилась пожать Марку руку.

— Ты живешь здесь с ними? — спросила вампирша.

— Ага, — радостно ответил он. — Не дом родной, но очень похож. Кстати, это Оливия Голдсмит так говорила.

— Ммммм. Это она умерла от липосакции, да?

— Нет, — поправил Марк. — Она умерла от осложнений после.

— Понятно. Раз ты живешь здесь, с ними, зачем ходить на работу?

— Эээ, — Он и правда задумался на секунду. — Потому что я не паразит какой-нибудь?

— Ммм, — она поймала его за ворот рубашки и потянула на себя; пискнув, он наклонился. Марк был выше ее на фут и тяжелее на тридцать фунтов, но она резко, по-мужски (без шуток!), притянула его к себе, словно манекена, сделанного из перьев.

— Но ты не укушен, — сказала она ему в шею, — Пока. Мммм…

Я открыла рот. «Сейчас же убери от него свои поганые руки " звучало в моих мыслях, и они почти вырвались наружу, как вдруг Синклер снова сжал мне руку. Я застонала, почувствовав, как скрипят мелкие кости моей ладони. Больно не было, но мне не хотелось бы провести так весь день.

— Марджори, вам разве не нужно было идти по делам? — спокойно спросил Эрик.

Совершенно отвлеченная, она подняла глаза, и я в шоке заметила, что ее клыки удлинились.

— А? Ох. — Когда она отпустила Марка, и он резко выпрямился, стало понятно, что она жутко разочарована. — Да, конечно. Простите меня. Я еще не ужинала этим вечером, отчего забыла про хорошие манеры. Я сейчас же вас покину.

— Приятно познакомиться! — пискнул Марк. Как только она откланялась и вышла в парадную дверь, я посмотрела на Марка и поняла: он не помнил последней минуты. Не почувствовал никакой опасности, неуместности или жестокости со стороны Марджи. Насколько Марк понимал, он просто встретил приятную пожилую женщину, когда вошел, и теперь он пойдет и примет душ.

— Пойду-ка я приму душ, — сказал он. — Увидимся, ребята.

До меня начало доходить, почему Синклер: а) избавился от Джесс; б) был невероятно вежлив при таких вызывающих обстоятельствах; в) не позволил мне вмешаться.

— Надеюсь, ты хорошо ее рассмотрела, дорогая, — сказал Эрик, прислушиваясь к шуму отъезжающей машины, — Потому что это был самый старый вампир, которого ты когда-либо видела или увидишь.

— Она просто сволочь.

Он пожал плечами.

— Она стара. Ее…очень сложно удивить. Но ты удивила. — Он улыбнулся, и это было словно лучик солнца в последний день зимы. — Ты была молодцом.

— Сложно ненавидеть того, кто любит хорошие фильмы. Хотя, если бы она взялась за Марка, мне точно пришлось бы ее отшлепать как следует.

У него на лице снова возникло странное выражение, словно он в ужасе, но ему также хочется рассмеяться.

— Ты…не делай этого. Или, если вдруг решишься, должна сначала обсудить это со мной. Никогда не начинай ничего с ней одна. Никогда, поняла?

— Да ладно, Синклер. Как будто я всегда так и делаю. Может, сформируем комиссию и будем голосовать по каждому вопросу?

Он прищурил глаза, но не перестал улыбаться.

— Слушай, прошу тебя. Она стара, как я уже сказал, и у нее много друзей. Друзей, которых она сама создала, если ты понимаешь, о чем я. Она…Можно сказать, она привыкла все делать по-своему. По-старому.

— Да, я поняла. Она старая, она упрямая сволочь, и думает, что люди — это такие тупые пакетики с едой, у нее миллион друзей и если я ей не понравлюсь, у меня будет куча неприятностей.

— У нас, — поправил он. — Очень важно, чтобы Марджори и подобные ей были на нашей стороне. Когда я был в Европе прошлой осенью…

Он никогда не рассказывал многого об этой поездке: привез мне красивый подарок и упомянул, что встречался с друзьями, только и всего.

— Ну?

— Скажем так, я ужаснулся тому, сколько вампиров было не на нашей стороне.

— Да, но ты же все исправил, верно? Ты всегда все налаживаешь. Как сегодня. И, кстати, ой — я согнула и разогнула руку: если бы я была жива, она бы сильно болела. — В следующий раз просто помахай мне, ладненько? Мне эта рука еще пригодится.

— Чтобы писать статьи в колонку «Дорогая Бетси».

— Это ты что, глаза закатил? — спросила я. — Эрик Синклер, ты что сейчас глаза закатил?

— О нет, возлюбленная. Я бы никогда не проявил неуважение к своей королеве.

Я засмеялась.

— В тебе столько дерьма, даже глаза коричневые.

— Они и так коричневые. — Признался он, сжимая меня в объятиях. Он так долго и так нежно меня целовал, что я забыла о Маргарет. Марджи. И вообще обо всех.

— Вообще-то, сейчас не время и не место, — пробормотала я ему в рот, пока он укладывал меня на одну из феноменально неудобных диванов в гостиной.

— Я сразу же замечу, если кто-то будет подходить, — ответил он, сдергивая с меня блузку и стаскивая штаны вниз, до колен.

— А что, если это я буду на подходе? — поддразнила я, лаская бугор в его штанах.

Он застонал.

— Не делай этого, если не хочешь, чтобы мы закончили, прежде, чем начать.

— Эрик, это звучит как слова мужчины, которым пренебрегают.

Он нашел силы откинуться на спинку дивана, расстегнуть штаны, откинуть мои трусики в сторону, и скользнул в меня с ловкостью фокусника.

— Мной пренебрегают, — прошептал он мне на ухо. — Если я не в тебе — значит мной пренебрегают.

— Какая банальность, — прошептала я в ответ. Схватившись за подлокотник дивана, я двинулась навстречу его выпадам. — А ведь мы диван сломаем.

Хрен с ним, с диваном.

И эта мысль — холодная и небрежная, но в то же время возбуждающая — взяла надо мной верх; я услышала, как что-то сломалось в диване, а потом я кончила, вцепившись в Эрика, пока его голос звучал в моей голове пылким шепотом желания:

О, моя родная, моя Элизабет, моя Королева, я люблю, люблю, люблю…

Надеюсь, он любит и диваны ремонтировать, потому что, кажется, это у нас было следующим в списке дел.

Он застонал и обмяк надо мной, я тоже издала стон.

— Убиваешь меня, — пробормотал он, — я же старик, а ты пытаешься убить меня.

— Эй, не я это начала, приятель. А ты все еще в расцвете лет. Мертвый парень в своем бессмертном расцвете лет, — хихикнула я.

— Ты смеешься надо мной, любимая?

— Нет, Эрик, — могильным голосом ответила я, прикусив губу, чтобы снова не рассмеяться.

— Это сломило бы мою тонкую душевную организацию, если бы я узнал, что ты смеешься надо мной в такой уязвимый момент.

— Я бы никогда так не поступила, Эрик. Так как это было — когда изобрели телеграф?

Он погнался за мной вверх по лестнице, а я мысленно сделала себе пометку: на этой неделе попросить кого-нибудь починить тот диван.

Глава 15

Около пяти утра я собиралась ложиться (наконец-то! какой же был длинный и странный день), как раздалось резкое «тук-тук» в мою дверь.

— Заходите, — позвала я, застегивая последнюю пуговицу на своей новой пижаме. Ах, какая же она приятная и мягкая на ощупь…

Джессика приоткрыла дверь, просунула голову в проем и застонала, взглянув на меня.

— Господи, Бетси! Да черт возьми, куплю я тебе нормальную пижаму, ладно? Не надо больше надевать эту хрень.

— Что? — заорала я. — Она же совершенно новая.

— Да? А что Синклер говорит по этому поводу?

— Какую часть фразы «совершенно новая» ты не догоняешь? А он ее еще не видел.

— Увидит ее и отменит свадьбу.

— Ой, да заткнись ты.

Я прошла к зеркалу и полюбовалась темно-синей фланелью в красный горошек. Рукава и штанины были длинноваты (я купила пижаму в мужском отделе, где я часто отовариваюсь, потому что я охрененно высокая), но через несколько стирок все придет в норму. И она была такая теплая.

— Ты поднялась не для того, чтобы хаять мою пижаму. По крайней мере, я на это надеюсь. Потому что, серьезно, это было бы просто глупо.

— Нет, конечно, не для того, чтобы хаять. Но я могла бы провести полночи, занимаясь именно этим.

— Говорит человек, который надевает футбольную майку, чтобы спать.

— Это абсолютно разные вещи.

— Думаю, мне больше нравилось, когда ты со мной не разговаривала.

— Поздно спохватилась. Слушай, я хотела поймать тебя, прежде чем вы ляжете спать…а где Синклер?

— После ухода старой воображалы он прямиком кинулся к компьютеру.

— Хм. Обычно он секунды считает перед отбытием ко сну, чтобы вы могли заняться кое-чем.

— Мы уже занимались, — призналась я. — После ухода Мэгги.

— Ну вот, замарали еще одну комнату. А Мэгги — это и есть та вампирша, которую Синклер не хотел мне представить?

Я поежилась.

— Не ной. Он был прав. Она жуткая. У нее глаза как у куклы.

— Как у Барби или обычного пупсика?

— Пустые. — Я указала на лицо, пытаясь в пяти или менее словах передать, какая она была жуткая. — Блестящие.

— Блестящие? — я видела, что Джесс еле сдерживает смех. Она не видела Ностро. На самом деле, самым страшным вампиром из ей известных была злая я, начитавшаяся Книги Мертвых. Другими словами, Джесс никогда не встречала по-настоящему плохого вампира.