Тоби Грин - Инквизиция: царство страха

• Название: Инквизиция: царство страха
• Автор: Тоби Грин
• Издательство: ООО «Изд-во ACT»; ООО Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-061074-7; 978-5-403-01989-7

Святейшая католическая инквизиция. Словосочетание, на века ставшее символом подавления свободной мысли, ужаса, тотальной слежки, безжалостных пыток…

Но сколько правды за этими чудовищными мифами?

Почему современники — особенно вначале — вовсе не считали инквизицию ни пугающей, ни несправедливой?

Почему именно инквизиция всемерно поддерживала путешествие Колумба?

И правда ли, что в действительности инквизиторы сплошь и рядом выполняли обычные полицейские функции?

Против кого и чего сражались инквизиторы? По какому принципу строилась их сложная, разветвленная организация?

И как удалось инквизиции продержаться столь долго?

Об этом рассказывает Тоби Грин в своей оригинальной и удивительно интересной книге!

---

Под конец ревизор должен был просмотреть все книги на полках и сверить их со списком, предоставленным владельцем. В идеале правила проведения операции рекомендовали проводить ревизии рано утром, чтобы не повредить торговле[1182].

В наше время книготорговцев не считают великими искателями приключений. Но в ту эпоху в Иберии они таковыми были. Мы представляем магазины заполненными массивными книгами, собирающими пыль, но не можем вообразить, будто ими владеют те, кто готов пойти на риск. Однако в реальности так оно и было. Книготорговцы разрывались между требованиями инквизиции и тем, что запрещенные книги приносили им самый большой доход. Таким образом, хотя бюрократический аппарат подавлял распространение бунтарских идей, он невольно поддерживал их.

Опасностей, ежедневно подстерегающих продавцов книг, оказалось множество. Товар часто конфисковали, это угрожало банкротством. В конце XVI века Винсенсио Миллис, книготорговец из рыночного города Медина-дель-Кампо, обратился с прошением к властям инквизиции. Его отец Джакобо прислал ему тридцать три связки книг из Лиона во Франции. Их забрали для проверки в порту Бильбао. Процесс настолько затянулся, что Миллис просил провести инспектирование в Медине-дель-Кампо, чтобы он смог продать те книги, которые сочли пригодными для публики[1183].

Правда, со своей точки зрения инквизиция питала понятное отвращение к некоторым из книг. Еретики тоже прибегали ко всевозможным уловкам, чтобы этот бунтарский (и непристойный) материал в попал в Испанию. К примеру, среди уловок было дневное чаепитие: в 1604 г. служащим инквизиции предложили чай в качестве отвлекающего маневра, когда те поднялись в порту на борт корабля, чтобы проверить, нет ли среди книг запрещенных[1184]. Порой еретические книги печатали с именами печатников, базирующихся в католических городах, их отправляли своим союзникам в Испанию, чтобы контрабандой ввезти через Севилью. Запрещенную литературу прятали среди ортодоксальных и благопристойных книг, не вызывающих подозрения[1185].

В реальности страна имела такую длинную береговую линию, которая не может сделаться надежной защитой от вторжения иностранных книг и идей. В 1651 г. обнаружили одного человека, в библиотеке которого отыскалось 250 запрещенных книг[1186].

Книги могли доставлять контрабандой через перевалы в Пиренеях, прятать среди тканей, в больших чемоданах и тайных каютах на борту кораблей. Их привозили на берег на гребных лодках при свете звезд перед крупными портами.

Больше этих книг никто не видел. На них всегда существовал большой спрос, так как пословица гласит, что запретный плод сладок.

Хотя цензура и не помешала распространению идей в Испании, можно было ограничить их очень небольшим слоем общества. Цензура действовала в соответствии с декларацией о намерениях, в которой неодобрительно относились к просвещению и новаторской научной мысли. Это стало последствием введения первых списков книг, запрещенных цензурой.

Словно упорная боль в спине, не отступающая ни в каком положении, нам продолжает досаждать наш старинный враг — великий инквизитор Испании Фернандо де Вальдес. Следует вспомнить, что это тот самый Вальдес, который уничтожил своего соперника, архиепископа Толедо Карранцу, расширил сферу влияния инквизиции, перенося ее с конверсос и морисков на население, состоящее из «старых христиан», реорганизовал административную структуру возглавляемого органа, чтобы его шпионы оказались повсюду, даже в самых небольших городах страны.

Руководствуясь своим несравненным гением в управлении преследованиями и репрессиями, именно Вальдес возглавил составление первого поистине исчерпывающего испанского списка запрещенных книг в 1559 г. Он проделал это в разгар кампании по организации ловушки для архиепископа Карранцы.

Учитывая все примеры, в которых, как мы видели, члены семьи и их друзья доносили друг на друга, нет ничего удивительного в том, что личная неприязнь вновь окажет столь же решающее влияние на последующую историю культурного развития Испании. Список запрещенных книг от 1559 г. составлен исключительно как средство для дискредитации «Катехизиса» Карранцы. Он стал одним из главных доказательств в расследовании, проведенном против архиепископа (см. главу 4).

В феврале 1559 г. Супрема под руководством Вальдеса приказала изъять в Испании все изданные за рубежом на испанском языке книги, имеющие отношение к Библии. Это сопровождалось письмом в инквизицию Севильи о конфискации комментариев к «Катехизису» Карранцы. А чтобы «не создавалось впечатление, будто исследуется только эта книга, было бы полезно опубликовать эдикты». (Иными словами, интерес представляла только эта книга!)

Эдикты должны были «содержать приказ конфисковать все книги, написанные на родном языке, посвященные христианской доктрине»[1187].

События развивались стремительно. К 20 марта Супрема уже говорила о «каталоге книг», который должен быть напечатан «по возможности быстрее». Каталог и был опубликован в августе 1559 г. — в том самом месяце, когда арестовали Карранцу.

Правда, со стороны Вальдеса имелись прецеденты в этом направлении. Перед выпуском большого списка книг, запрещенных цензурой, в 1540 и 1545 гг. опубликовали первые перечни подозрительной литературы[1188]. Запрет на лютеранскую литературу восходит к 1512 г.[1189] В 1551 г. опубликовали первый полный список книг, запрещенных цезурой. Но в нем не имелось ничего специфически испанского. Этот каталог соответствовал списку, опубликованному в 1550 г. в Лёвене (на территории современной Бельгии, в то время под находившейся контролем Карла V)[1190].

Все это отличалось от списка запрещенных книг, опубликованного Вальдесом в 1559 г., в разгар преследований лютеранской угрозы в Вальядолиде и Севилье, а также гонений на Карранцу. Причем угроза, как предполагалось, была со всех фронтов. Посему цензоры не преминули воспользоваться шансом и запретили не только религиозную литературу, но и произведения всех литературных жанров. В списке появились новеллы Боккаччо вместе с плутовским романом «Ласарильо де Тормес» и другими произведениями ряда самых выдающихся писателей начала XVI века[1191].

Впервые цензура вышла за пределы религиозной сферы.

Однако было бы неправильно думать, что Вальдес в Испании действовал изолированно. Папа Павел IV выпустил в 1557 г. первый папский список запрещенных книг, составленный в результате дискуссий на Трентском соборе[1192]. В 1547 и в 1551 гг. изданы первые португальские списки запрещенных книг[1193]. К тому же, Вальдес действовал, получив полное одобрение со стороны королевского двора. В 1554 г. высший совет инквизиции Кастилии оказался единственным, получившим все полномочия на выдачу лицензий для публикации книг[1194].

В 1559 г. Филипп II выпустил закон, запрещающий под угрозой смерти всем книготорговцам продавать или хранить любую из книг, запрещенных инквизицией. Этот же закон запрещал иметь книги, написанные на испанском языке и опубликованные за пределами Испании без королевской лицензии[1195].

Знание превратилось в товар, подлежащий отслеживанию.

Вальдес, как и можно было ожидать, не успокоился при введении списка книг, запрещенных цензурой. Аппарат цензуры централизовали. Супрема приказала в самый разгар расследования дела, заведенного на Карранцу, что без ее разрешения нельзя подвергать цензуре ни единую книгу[1196]. Начиная с 1558 г. и далее предполагалось: инспектирование печатников должно проводиться один раз каждые четыре месяца. Иногда откладывали издание произведений подозрительных авторов[1197].

Королевский указ от 1558 г. впервые потребовал проведения систематического контроля импорта книг. До 1612 г. написано тридцать три королевских послания, посвященных данному вопросу[1198]. Назначали постоянно увеличивающееся количество квалификаторов — религиозных чинов в каждом районе действия инквизиции, которым присылали на прочтение книги. Эти книги они должны были либо одобрить с точки зрения ортодоксальности, либо рекомендовать для цензуры[1199].

Если физическая чистота нации рассматривалась с точки зрения идей крови, ее ментальную чистоту связывали с предотвращением развращения «нечистыми идеями». А знание ассоциировали с ересью, что заставляло людей отказываться от образования. И этот «суд над книгами» тоже оказал огромное воздействие на общество.

К 1560-м гг. было достаточно всего нескольких подозрительных строк, чтобы запретить книгу. Работу доктора Наварро, адвоката Карранцы, запретили в 1572 г. всего за несколько доброжелательных слов в адрес архиепископа[1200].

Количество запрещенных книг в списке, опубликованном в 1583 г., разбухало, словно раковая опухоль. Оно увеличилось с 699 наименований (выявленных под руководством Вальдеса в 1559 г.) до 2315 наименований (запрещены под руководством великого инквизитора Квироги). В этом «Большом списке книг, запрещенных цензурой» («Gran Indiice Prohibitorio») есть произведения Абеляра, Данте, Макиавелли, Мора, Рабле и Вивеса, а также все переводы трудов Эразма на испанский, двадцать две его работы на латыни. Имелись и запрещенные книги классических авторов, включая Геродота, Тацита, Платона, Плиния и Овидия. Запреты распространялись на изображения, монеты, портреты, медали, песни и статуи[1201].