Дженнифер Рардин - Пуля на закуску

• Название: Пуля на закуску
• Автор: Дженнифер Рардин
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-066826-7, 978-5-271-34147-2, 978-5-226-04109-9

На этот раз цель Жасмин и Вайля — легендарный Колдун, великий чернокнижник, зовущий себя сыном древнеиранского бога Тьмы Ангро-Манью. По его вине за последние десять лет погибло больше американских солдат и их союзников, чем в официально признанных вооруженных конфликтах. Более того — его последователь стал «кротом» в группе спецназа. Колдуна необходимо убрать как можно скорее. Но сделать это будет очень и очень нелегко. Ведь он обладает огромной силой — силой, позволяющей воскрешать мертвецов. И даже если его убить — какова гарантия, что завтра он не воскреснет?..

---

— И что?

— У него на себе передатчик, в этом я уверен. Но он может быть даже имплантирован в кожу, так что вряд ли его поиски нам помогут определить «крота». У него должен быть способ либо питать передатчик энергией, либо его включать для передачи сообщений. Значит, нужно следить за странными жестами — то есть не соответствующими тому, что человек при этом говорит или делает.

— Это кажется достаточно простым, — сказал Коул, ощупывая себя в разных местах. — Вот такие были сигналы на бейсболе у моего старика, — говорил он, прижимая большой палец сбоку к носу, дергая себя за левую мочку и проводя рукой поперек груди. — Я сейчас сказал «бей бантом», «беги со всех ног» и «если тебя сразу выбьют, беги в киоск и принеси мне газировки».

— Вряд ли это будет так очевидно, — усомнился Бергман.

— Кто знает? — не отступал Коул. — Если мужик себе яйца чешет, это ж еще не значит, что они зудят.

— О'кей! — Я подняла руки. — Тестикулярные вопросы пока отложим. Равно как и бейсбольные. Хотя ты, Коул, так легко перескакиваешь от одних к другим, что я теперь уверена: жара в кузове грузовика не сварила тебе мозги. Бергман, что нам еще следует высматривать?

Он стал вертеть в пальцах шнурок:

— Знаешь, я собирался это сказать, но сам услышал, как глупо прозвучит.

Вот не понимаю, как мужик с гением размером с приличную страну переживает, не будет ли он выглядеть дураком перед приятелями. Впрочем, мне все больше кажется, что все его проблемы сдулись бы, как проколотые шарики, найди он себе хорошую женщину. Такую, чтобы выдавала ему с утра дневную дозу ласкового психологического климата, надо ему это или нет. У меня бы точно на такое терпения не хватило.

— Выкладывай, не тяни. Если начнем ржать, дашь нам обоим по морде.

— Только не по руке! — предупредил Коул. — Она все еще болит от уколов, что нам делали перед вылетом. Бей в живот, но дай приготовиться. Гудини погиб, потому что его один тип ударил без предупреждения. Знаешь, наверное.

Я посмотрела на Коула с натянутым до предела терпением воспитательницы детского сада, которая забыла с утра принять транквилизатор.

— Ты можешь сказать, что с тобой такое?

— Тяжелая абстиненция. Мне просто необходимо выдуть пузырь.

Я взяла его за правую руку, в которой были мои ножны от шприца, и сунула кожаный чехол ему в рот. Эффект — как И-Джей дать соску. Тут же расслабились лицевые мышцы, дрожь пробежала по всему телу, будто всю кожу отпустило напряжение. А вот в глубине глаз свернулся тугой черный шар, готовый взорваться, как только процесс жевания остановится. Нет, не только отсутствие жевательной резинки на него давило. Что-то куда большее заставляло его скручиваться штопором. Можно было попытаться выяснить, но ничего из этого не выйдет, когда в комнате есть другой парень. Это у них входит в кодекс. Не понимаю, но уважаю. Как требование тишины при пользовании писсуаром. Есть вещи, которых они никогда не скажут в присутствии других мужчин.

— Говори дальше, — повернулась я к Бергману.

— Вы оба — Чувствительные. Так?

— Так.

— Ну вот мне кажется, что «крот» может быть из других. Он может связываться с Колдуном телепатически или как-то иначе, нетрадиционно. А это значит, что вы должны его были учуять.

— Но не учуяли, — возразила я. Бергман кивнул:

— Все это может значить, что он каким-то образом себя экранировал. Но тогда вы должны ощутить этот экран.

Мы с Коулом переглянулись, сомневаясь. За то недолгое время, что мы знакомы, нам удалось выяснить, что Чувствительность у нас несколько разная. Вампиров мы обнаруживаем оба, но присутствие сборщиков чувствую только я. Коул лучше чует ведьм и оборотней. Точно так же различаются и силы, которые каждому из нас дает Чувствительность. То, что ни один из нас до сих пор не заметил ничего подозрительного в людях Дэвида, последнюю теорию Бергмана не подтверждает. Но и не опровергает ее.

— Я думаю, не вредно будет это проверить, — сказала я Коулу.

— И что будем делать? — спросил он. — Пойдем прямо к ним и начнем их обнюхивать?

Уж конечно, думала я, вертя в руках колоду карт, трое обученных профессионалов из спецподразделения не найдут ничего подозрительного в том, что мы суем нос в их дела. Особенно когда поговорят друг с другом.

Я уже открыла клапан — убрать карты, как мне пришла в голову идея. Идеальный способ изучить подозреваемых так, что ни один не удивится, чего это мы их все время рассматриваем.

— Коул! — позвала я. — А пойди спроси, не хочет ли народ в покер сыграть?

Глава одиннадцатая

Иранцы обедают на полу, так что стола, подходящего для покера, мы не нашли и расположились на ковре в гостиной перед камином. Чем-то это напомнило мне лагерь герлскаутов, где мы играли в палатках в «снап» и в «сумасшедшие восьмерки» — после ужина и пения песен. Сели в кружок по-турецки — все, кроме Дэйва и Кассандры: они решили провести остаток дня на кухне, распивая чаи и болтая, как две косметички на работе. В другой ситуации я бы столько ему иголок воткнула, что на трех ежей хватило бы, но в присутствии его сумасшедших преданных ребят я прикусила язык и отложила все шпильки на потом. Вот попадет на Рождество домой — тут-то он у меня повертится!

— О'кей, так что скажете на это? — спросила я, вынимая колоду из обтрепанного и несколько полинялого чехла. — Сдающий объявляет игру и джокеров. Вход семь тысяч девятьсот риалов.

Перед отлетом нам выдали местной валюты в избытке, я сейчас сказала ребятам, что вход в игру по доллару. Они в этой части света бывали достаточно долго, чтобы понять мои слова правильно.

Все вроде бы согласились, и я разломила колоду пополам, сжала половинки до прогиба, соединила, прищелкивая большими пальцами, как уже делала десять тысяч раз. Карты вылетели у меня из рук, словно подпружиненные.

— Забавно, и очень, — сказал Кэм, и морщинки вокруг глаз несколько смягчили сарказм тона. — Скажи, Жас, как это ты выигрываешь в подборе пятидесяти двух карт?

Засмеялись все, кроме меня.

Давай без паники, девушка. У тебя просто пальцы судорогой свело. Наверное, калия не хватает. Я собрала колоду и выровняла ее.

Так, сосредоточься. Представь себе, что ты только учишься. Как будто рядом с тобой сидит бабуля Мэй и терпеливо отрабатывает каждое движение.

Я смотрела на собственные пальцы, начавшие привычные движения, ставшие для меня бальзамом на раны, редким и драгоценным успокоением разодранной души.

Пальцы перестали работать ровно на шаге три. Как будто получили обширное повреждение мышц, пока я отвернулась.

По крайней мере мои партнеры на этот раз не смеялись. Может быть, увидели выражение моего лица. Я попыталась сделать каменную морду, но внутренняя стерва не позволила мне отрицать ужасную и все более явственную правду. Эта стерва сидела на обычной своей барной табуретке со стаканом виски в руке, поглядывая то и дело на свое отражение, покачивая ногой в черном чулке и заставляя окружающих парней с жадностью смотреть, не полезет ли красная кожаная мини-юбка еще выше.

— Дура ты тупая, — сплюнула она, заправляя выбившийся волос, и серебряные серьги блеснули кинжалами. — Не могу поверить, что вот это и есть твоя жертва за проникновение в ад. И что ты за это получила? Честное предупреждение о нападении сборщиков? Подумаешь, важность! Сильно тебе это помогло. Сообщение о матушкиных обстоятельствах? Будто и так не догадывалась. Лицо Раптора в подробностях? Да любой хороший репортер его будет знать, когда Самос решит, что момент подходящий. Отфакали тебя, девушка. И не то чтобы с веселым визгом задравши ножки, красавица.

Я посмотрела на карты, разбросанные на ярком тюльпане на ковре, где мы сидели, и возникло чувство, будто их надо обвести меловой линией и с прискорбием сообщить их ближайшим родственникам. Да, приплыла я. Ну и переплет, Господи! Я смотрела на собственные руки, собирающие колоду, и понимала, что никогда мне не утешиться больше тихим шелестом карт, выгнутых идеальным мостиком. И мне очень хотелось плакать.

«Ну-ка, прекратить! — скомандовала я себе. — Панику тоже отставить. Думай».

Никогда бы я не поступилась тихим облегчением, которое мне давал шорох карт. Ни по какой из причин, приведенных внутренней стервой. Должно было быть что-то большее, что-то такое случилось, когда мы с Раулем тащились через игровые площадки Сатаны, а я сейчас не могу вспомнить. Что-то ключевое — но сейчас не время для ответного визита, работа звала. Пора вынюхивать нашего «крота», говорила она, шептала соблазнительней шелеста тузов о двойки. Я еще и не такие потери переживала. И эту переживу. пока у меня есть вот эта моя работа.

Я протянула карты Колу, сидевшему слева от меня.

— Потасуешь за меня?

Потом сложила руки на коленях. Амазонка Грейс, учуяв слабину, прислонилась к стенке и лениво улыбнулась.