Рудольф Штайнер - Воздействие духовных существ в человеке

• Название: Воздействие духовных существ в человеке
• Автор: Рудольф Штайнер
• Издательство: Духовное познание
• Жанр: Философия
• Год: 2002
• ISBN: 5-88000-067-2

---

Из тех трех открытых докладов в Стокгольме, которые я должен был прочитать, один должен был быть посвящен главной идее «Кольца Нибелунгов» Вагнера. И как раз в это время афишные столбы в городе извещали о постановке «Вагнер. Рагнарек — сумерки богов» как последнем вечере представления этого «Кольца Нибелунгов». Это действительные симптомы, которые таким необычным образом переплетаются друг с другом: мир северных саг, которые всегда содержат глубокие указания на то, что однажды придет Тот, кто освободит этот северный мир богов. Я часто обращал ваше внимание на то, что это настроение северных саг обнаруживается как отзвук в среднеевропейском облике в том, что Зигфрида поражают в то единственное место, которое еще было уязвимо, и этим пророчески указывается на то место, которое позже у Другого будет покрыто крестом — чтобы одновременно подчеркнуть: здесь то место, где еще нечто отсутствует. Это не просто поэтическая игра, но это нечто, что извлечено из глубин инспирации мира саг. Потому что этот трагический мотив покоится как на северной саге, так и на лежащей в ее основе мистерии, что на месте северного мира богов позже вступит христианский принцип. В северных мистериях везде обращается внимание на то, что, собственно, значат эти сумерки богов. Одновременно подчеркивается — я имею этим самым в виду нечто большее, чем просто поэтический образ — что в глубине народного чувства воспоминания о древних богах весьма дружески уживаются с тем, что вошло с христианством. Это ощущается как симптом, эта покоящаяся готическая Библия внутри древних воспоминаний.

Можно и дальше ощутить как симптом, как указание на будущее, что в стране, где боги времен «Сумерек богов» были так жизненны, как только возможно, что эти боги снова возрождаются, воскресают в данной им Рихардом Вагнером форме вне узких границ движущейся религиозной жизни. Потому что кто хоть немного в состоянии понимать знаки времени, тот увидит в искусстве Рихарда Вагнера первую проблеснувшую звезду, как христианство в его глубочайшей идее выступает из узких рамок религиозной жизни в широкий круг современной духовной культуры. Можно бы подслушать в душе Рихарда Вагнера, как религиозная идея христианства выступает наружу, как она разрывает религиозные путы, чтобы стать чем-то всеобъемлющим. Когда он на берегу Цюрихского озера у виллы Везендонк как раз в Страстную Пятницу 1857 года смотрел на первые распускающиеся весенние цветы, и в этой распускающейся жизни воспринял душевное зерно «Парсифаля», то это и есть такая трансформация того, что в христианстве сначала живет как религиозная идея, на более широком плане. И после того как он сначала возвысил себя в своей душе к тому пророческому провозвестию христианства, которое у него так мощно воссияло в его «Кольце Нибелунгов», позже в «Парсифале» эта христианская идея выступила в полном объеме и завоевала дальнейшие горизонты. Этим самым она стала исходным пунктом для того будущего, когда христианство будет не только религиозной жизнью, но и жизнью познания, жизнью искусства, жизнью красоты в всеобъемлющем смысле слова.

Это должно быть сегодня поставлено перед вашей душой, чтобы примкнуть к окончанию нашего предыдущего рассмотрения как нечто, что может возбудить основное ощущение того, чем станет однажды христианство для человечества. Опираясь на это, мы хотим сегодня, исходя из глубины развития человечества, обозреть отношения между религией и христианством. Также и момент времени, в который мы хотим сделать это рассмотрение, не является неблагоприятным, чтобы как раз такое рассмотрение предложить нашей душе.

Мы находимся в непосредственной близости к тому великому символическому празднику, который можно выразить как праздник, который указывает на победу духа над смертью. Мы находимся в преддверии Пасхи. И мы вспоминаем, возможно, то рассмотрение, когда мы пытались вникнуть в суть Рождества, исходя из глубин сущности мистерий. Когда мы представим себе с некой высокой точки зрения на одной стороне праздник Рождества, на другой стороне Пасху с ее бликом на Троицу, то как раз тогда, когда мы это правильно рассматриваем, чудесным образом перед нашими духовными глазами предстает отношение между религией и христианством.

Мы будем вынуждены еще и дальше привлекать основы для этого рассмотрения, но и из этого мы будем видеть, что, собственно, в таких праздниках является законсервированным, и что они могут пробуждать в нашей душе. Мы будем еще и дальше возвращаться в развитии человечества, хотя и не так далеко, как в наших последних докладах, из-за недостатка времени и места. Но рассмотрения, которые мы предприняли, послужат нам помощью, так как мы из этого увидели ход развития Земли и его взаимосвязь с развитием небесных существ. Сегодня мы будем углубляться в прошлое только примерно до середины атлантического периода времени. Это тот период времени, когда предки сегодняшнего человечества жили на западе Европы между Европой и Америкой, на том континенте, который сегодня образует дно атлантического океана. Земля тогда выглядела по-другому. Что сегодня является поверхностью воды, тогда было поверхностью земли, и там жили предки людей, которые сегодня образуют европейско-азиатскую человеческую культуру. Если мы кинем духовный взгляд на душевную жизнь этого атлантического народа, то душевная жизнь предстанет нам совершенно иначе, нежели душевная жизнь послеатлантического человечества. Из предыдущих рассмотрений мы знаем, как мощно в ходе земного развития все изменилось, а также и в душе человека, вплоть до перемены состояния в момент дневной бодрственности и ночного сна — все в жизни человеческого сознания изменилось с того времени.

Сегодня это нормально для человека, когда он просыпается утром, что он со своим астральным телом и Я погружается в физическое и эфирное тела. И тем, что он погружается, он создает возможность, чтобы его глаза видели, его уши слышали, и его другие чувственные органы воспринимали впечатления чувственного мира вокруг него. Он погружается в свой мозг и свою нервную систему и комбинирует свои чувственные впечатления. Это его дневная жизнь. Вечером он снова извлекает свое астральное тело и свое Я из своих физического и эфирного тел. И когда человек засыпает, его физическое и эфирное тела лежат в постели, тогда исчезают все впечатления чувственного мира и дневной жизни. Тогда исчезают удовольствие и печаль, радость и боль, все, что составляет внутреннюю душевную жизнь, и темень и мрак являются ночной жизнью вокруг человека.

Но в середине атлантического времени это было еще не так. Тогда жизнь сознания человека представляла существенно другую картину. Когда человек утром погружался в свое физическое и свое эфирное тела, тогда ему навстречу выступали не те определенные четко обозначенные образы физического внешнего мира, но образы были гораздо более неопределеннее, примерно так, как сегодня являются нам уличные фонари в густом тумане, как будто окруженные аурическими радугоподобными образами. Здесь вы имеете небольшое подобие, чтобы составить себе представление о том, что видел атлант в середине своего периода времени. Только эти цвета, окружавшие предметы, которые еще не были заслонены четкими контурами, как их сегодня видит человек, а также звуки, звучавшие из предметов, не были еще столь сухими и скучными цветами и тонами, как сегодня. В этих цветных контурах, которые окружали также все живые существа, выражалось нечто из внутренней душевной жизни существ, так что человек, если он погружался в свои физическое и эфирное тела; воспринимал еще нечто от духовной сущности явлений, которые его окружали, в отличие от сегодняшнего дня, когда он, погрузившись утром в свое эфирное и физическое тела, воспринимает только число физические предметы в их четких границах и цветных поверхностях. И если вечером человек оставлял свои физическое и эфирное тела, тогда вокруг него простиралась не беззвучная тишина и темнота. Тогда образы, которые он воспринимал, были для него самое большее несколько иными, однако едва ли намного слабее, чем днем. Различие было только в том, что во время дневной жизни он воспринимал предметы минерального, растительного, животного и человеческого царств. Однако ночью, когда человек выходил из своего физического и эфирного тел, тогда пространство вокруг него наполнялось также такими красочными образами и тонами, исходившими из всевозможных впечатлений обоняния и вкуса от всего, что находилось вокруг него. Однако эти цвета и тона и эти впечатления от тепла и холода, которые он воспринимал, это были одежды и оболочки духовных существ, которые не опускались до физического воплощения, существ, чьи имена и образы можно получить в сагах и мифах. Потому что саги и мифы являются не народным творчеством, а воспоминаниями о тех видениях, которые имели люди древних времен в подобных состояниях; потому что эти люди воспринимали духовное днем, и духовное ночью. Человек действительно жил ночью, окруженный тем северным божественным миром, о котором сообщают саги и мифы. Один, Фрея и все другие образы северных саг не выдуманы. Они переживались так же подлинно в духовном мире человечеством того времени, как сегодня человек переживает окружающих его современников. И саги и мифы являются воспоминаниями о том, что переживал человек во всем том, что он делал в своем сумрачном ясновидческом состоянии.