Михаил Савеличев - Меланхолия

• Название: Меланхолия
• Автор: Михаил Савеличев
• Жанр: Научная Фантастика

Роман о Контакте, о том самом Контакте, о котором уже столько написано и где, кажется, ничего нового настолько невозможно придумать, что если Неназначенная Встреча и случиться, то будет просто обязана уложиться в прокрустово ложе ответственных или безответственных выдумок. Они пришли. Они уже здесь. Они не спустились с небес на своих сверкающих кораблях, не назначили нам Встречу на Плутоне. Они лишь взглянули на человека его собственными глазами и позволили нам прочувствовать свою печаль, свою меланхолию – философский камень преображения жаждущей души. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Данная книга написана с сознательным намерением нанести ущерб всем читателям и по-читателям "традиционной фантастики".

---

Председательствующий посмотрел на профессора Эя и тот кивнул:

- Я думаю, что это будет полезно, хотя пока не понимаю...

- Я сформулирую это жестче, - успокоил Лафотер. - Деперсонализация не образует особого симптома demencia praecox, так как встречается еще гораздо чаще при острых бредовых психозах. Уверен, что для уважаемых коллег это общеизвестная и тривиальная истина. Если же мы утверждаем и настаиваем на нашем диагнозе, то вернее и точнее вести речь о дезорганизации психического существа, о Блелеровском Spaltung, если позволите. Поэтому мой вопрос направлен, так сказать, в корень интересующего нас случая, а именно - остался ли испытуемый самим собой?

- Остался ли испытуемый самим собой? - переспросил профессор Эй, забыв отогнать особо любопытную рыбку и она незаметно проскользнула ему в рот.

- Ну конечно, - усмехнулся Лафотер. - Быть действительно собой как раз и означает уже не быть больным, страдающим шизофренией. Ведь в противном случае существование человека уже не является существованием личности. Я опять же сползаю в область тривиальности, но не вредно и напомнить, что при этом больной располагает собой лишь в отдельных гранях и каждая из них соответствует образу, "маске", некоторой части личности. То он чувствует, живет и разговаривает, будто ребенок; то ведет себя как узник или старик; пишет как математик; одевается как... ну, я не знаю, как индус, например. Последовательно и одновременно бродяга и вельможа, употребляющий без разбора личные местоимения - "мы" вместо "я", "он" вместо "я", "ты" вместо "я"... Что еще? Наверное, еще удивление от того, что у него есть имя, ведь его идентичность растворяется в разнообразии не связанных между собой образов, воспоминаний, мыслей, фантазий, чувств. Для него любая книга, любой образ лишь повод к проекции интрапсихического разрыва на концепцию мира, на отношения между людьми, на себя самого.

- Я прекрасно понял, что вы имеете в виду, уважаемый коллега, - сухо сказал профессор Эй.

- Я извиняюсь еще раз за нудную лекцию, - развел руками Лафотер.

- Это было полезно, уважаемый коллега, - веско сказал Председательствующий и профессор Эй поежился. - Мы всегда должны зреть в корень проблемы, что сбережет нам и время, и репутацию.

- Так как насчет Spaltung, - рассеяно поинтересовался Кречмер, пытаясь поймать в металлической зеркальце медленно поджариваемого профессора Эя. - Или об этом говорить пока еще рано?

- Как рано? - вскинулся травести. - Как рано?! Об этом только и надо говорить! Подумаешь - бред! Послушали бы вы тот бред, который несут на экзаменах нерадивые студенты! Так что, теперь в общежитиях филиалы клиник открывать?

- Не горячитесь, - добродушно пробурчал Кювье. - Я уверен, что сейчас все объяснится. Тем более в бумагах я что-то такое видел... А, вот же... Читаю: "Личность больного полностью раскладывается в воображаемых фантазмах, которые выступают архетипами человечества, это мир мифологический, где собраны все мифы всех эпох. Для наполнения этого вымышленного мира привлекаются космические события..." Вы слышите? Космические! А вот еще... Да, "объективный мир перестает там существовать и при этом невозможном "Dasein" подменяется странной сетью искусственных значений, мистических связей, загадочных сил, космических, теллурических или астральных событий... Все подвержено капризу и непредсказуемо". Это ведь ваши слова, уважаемый коллега?

- Мои, - вздохнул профессор Эй. - Но сказанные по другому поводу.

- Почему по другому? А... Моя ошибка... А я-то удивляюсь, почему отчет такой толстый! Ха! Простите, коллега, простите.

- Кстати, о диагнозах, - постучал молоточком Бейль, распугивая яркую морскую фауну, притаившуюся в механизме зеркала и разбросанных бумагах. - Был у меня совершенно фантастический случай... Хотя я, может быть, не совсем в тему?

Председательствующий расслаблено мазнул рукой:

- Ваши примеры, уважаемый коллега, как мы знаем, всегда бывают в тему. И поучительны. Думаю, что пока уважаемый профессор Эй соберется с мыслями, мы можем себе позволить выслушать вас. Ведь так?

Профессор Эй кивнул.

- Вот видите, уважаемые коллеги, докладчик не будет возражать.

- Так вот, уважаемые коллеги, пару недель попадает ко мне в лабораторию некий клиент с достаточно очевидной симптоматикой... Хотя надо сказать, что в это время меня не было и на беседу он попал к моему аспиранту. Парень тот толковый, выясняет в чем дело, хотя из комментариев нашей доблестной полиции и так все понятно - утверждается, что соседи этого гражданина пытаются его выжить из дома, для чего пробили в потолке его квартиры дырку и травят несчастного таинственными излучениями. Случай классический, но моего аспиранта настораживает несколько смазанная клиническая симптоматика. Хотя, наверное, другой специалист, не слишком сомневаясь, отправил бы пациента дальше по нашим инстанциям. Мой аспирант идет к палатному врачу. Диагноз тот же, клинической картины нет! Пациент выдает прямым текстом, что у него в потолке дыра, что его травят излучениями, а в остальном - вполне нормальный, хотя и перевозбужденный, тип. Никто ничего понять не может, надо выпускать человека, но случай уж слишком странный. Если подтвердится его валидность, то тут не одной диссертацией попахивает. Прошу прощения у коллег, но вероятно такие мысли пришли бы и каждому из нас. Не в диссертациях и ни в славе дело, а в Ее Величестве Науке. Что только не встретишь на ее пажитях!

- Так в чем дело оказалось? - не выдержал травести умело взятой паузы.

- Дело? Ах, дело, - очнулся от размышлений Бейль. - Возвращаюсь я с конгресса, мне докладывают обстоятельства дела, я беседую с потенциальным пациентом и тоже убеждаюсь в его полной адекватности. Хорошо, говорю, раз такой случай, то звоните в полицию, берите машину и поедемте к клиенту домой разбираться. Вот. Приезжаем. Входим. И знаете, что мы видим?

- Дыру в потолке, - предположил Вернике.

- В точку, уважаемый коллега, в самую точку! В потолке дыра, в дыре установлены две микроволновые печи с оторванными дверцами. Все как и описывал человек. Полиция в шоке, мои студиозусы в экстазе, а меня смех разбирает. Оказывается, его соседи таким образом боролись с инопланетным монстром, который, по их мнению, и поселился этажом ниже. Проглотил, понимаешь ли, их милого соседа, принял его облик, по ночам воет, воняет, вещи в доме пропадать стали, кто-то собак не досчитался. Короче говоря, вместо одного пациента, мы наткнулись на классический случай группового помешательства. Любопытная, я вам доложу, коллеги, семейка!

- А микроволновки были включены? - спросил Кречмер.

- Микроволновки? - прервал свой смех Бейль. - Какие микроволновки?

- В потолке, - пояснил Кречмер.

Бейль достал платок и вытер слезы:

- Да, кажется были... Они их ненадолго включали. Представляете какие счета за электричество они получали? А почему вас это интересует, уважаемый коллега?

- История уж больно занятная, - сказал Кречмер. - Хотелось выяснить подробности и сравнить...

- С чем сравнить?

- Дело в том, уважаемый коллега, что у меня уже есть данные по трем подтвержденным случаям. Еще два - в процессе проверки...

- А нельзя ли поподробнее, уважаемый коллега? - всплеснул ладонями травести. - Я чувствую здесь жуткую тайну!

- Никакой тайны нет, - развел руками Кречмер. - Я пока собираю материал и до официальной публикации еще не близко, но в качестве некоторого предварительного мнения... Может быть. Описанный нашим уважаемым коллегой профессором Бейлем случай не является единичным. Скорее это целая цепочка аналогичных случаев, охватывающая совершенно различные семьи в разных районах города. Описания слегка варьируются, но в целом сводятся к тому, что этажом ниже милый сосед превращается в нечто совершенно нетерпимое и начинает выживать их с помощью излучения, передаваемого по телефонному проводу...

- Точно! - воскликнул Бейль. - По телефонному проводу! Я забыл об этом сказать.

- Однако, - вздохнул Геккель.

- Вы в это верите? - тихо спросил травести.

- Разве в нашей профессии можно кому-нибудь верить? - переспросил Геккель. - Я всегда держу про запас хороший холодильник, набитый скептицизмом.

- Но выводу можно сделать любопытные, - сказал травести.

- Это - к мэру, - махнул рукой Геккель. - Он у нас специалист по нетривиальным выводам.

- Я склоняюсь к мысли, что мы имеем дело с некоторой формой эпидемии... Весьма специфической эпидемии, конечно, - сказал Кречмер. - Не спрашивайте меня, что или кто является ее переносчиком. Я не знаю. Пока не знаю.

Волшебники продолжали творить свои угрюмые чудеса, а вода поднималась все выше и выше. На самом деле это казалось падением. Утомительным, долгим падением сквозь нескончаемую белизну вырожденной звезды, сквозь снежную бурю спорящих фигур в обществе торопливых рыб. Гравитация цепко сжимала прикованное, распятое на высоте тело, задевала острыми когтями ветхую кожу, электролизуя реальность. О, это чудо образов! Голод чутко отзывался на любое движение, порождая запах, фактуру и видения. Целый сонм перепутанных видений. И среди них - самый вычурный и жуткий солипсизм, где нет ничего, кроме нелепой фигуры, трясущейся от холода и подтягивающей под себя крупные ступни с двумя громадными пальцами, уставившейся сквозь розовые очки на очередное собрание торжествующих букв. Главное - правильно расшифровать заговор бытия и небытия, выдернуть нить комплота из кошмарной ночи, рассыпать кубики и сделать еще одну безнадежную попытку.