Герберт Норман - Становление капиталистической Японии

• Название: Становление капиталистической Японии
• Автор: Герберт Норман
• Жанр: Экономика

Социально-экономический строй Страны Восходящего Солнца ещё в середине XIX века представлял собой классический тип феодальных отношений. Условным рубежом, отделяющим Японию феодальную от Японии капиталистической, является незавершённая буржуазная революция 1867–1868 годов, в результате которой была свергнута власть ставленника сёгунов правителя Токугава и и восстановлены легитимные права японского монарха. Годы правления взошедшего на трон императора Муцухито в японской историографии получили название «эры Мэйдзи». Исследованию характерных особенностей этого периода японской истории и посвящена предлагаемая книга крупного канадского японоведа и дипломата Герберта Нормана (1909–1957) «Становление капиталистической Японии» (оригинальное название — Japan’s Emergence as a Modern State).

Автором привлечён очень большой фактический материал, взятый главным образом из японских источников, который помогает раскрыть основное содержание событий 1867–1868 годов и характер сделки между японской буржуазией и феодальными элементами, предопределившей на длительный период особенности развития японского капитализма. Норман обстоятельно анализирует исторические предпосылки реставрации Мэйдзи, ранний период индустриализации, аграрную реформу и её социальные последствия, формирование партийной системы. Без ясного представления о том, как формировался новый экономический уклад, невозможно понять многих специфических особенностей современной Японии, её политической и экономической жизни.

---

Все это служит ярким свидетельством направленности политики японского правительства, действовавшего в интересах крупного капитала. «Система протекционизма, — писал К. Маркс, — была искусственным средством фабриковать фабрикантов, экспроприировать независимых рабочих, капитализировать национальные средства производства и средства к жизни, насильственно сокращать переход от старого способа производства к современному». (К. Маркс, Капитал, Госполитиздат, 1949, том I, стр. 760.)

46

Увеличение расходов на вооружение было непосредственно связано с агрессивными планами правящих кругов Японии. Создание армии и флота осуществлялось, как и создание системы государственных предприятий, за счет дальнейшего усиления эксплуатации трудящихся масс и за счет снижения их жизненного уровня.

47

Автор здесь, по существу, идет на поводу японской реакционной историографии. Выражением «экономическая самостоятельность» японские правящие круги прикрывали агрессивные планы захвата богатейших сырьевых ресурсов Китая и других азиатских государств.

48

Поземельный налог был в руках государства одним из самых мощных рычагов накопления капитала за счет грабежа беднейшего крестьянства. Поступления от этого налога составляли 80 % доходной части государственного бюджета и эти поступления правительство расходовало на создание капиталистических предприятий, которые оно затем продавало за бесценок частным предпринимателям. Если учесть, что кроме поземельного налога, уплату которого помещики перекладывали на крестьян-арендаторов, последние должны были еще отдавать 25–40 % урожая в качестве арендной платы, то станет понятным, что после реформы поземельного налога положение основной массы крестьянства не могло не ухудшиться. Новый поземельный налог, как и разрешение отчуждения земли, были выгодны лишь зажиточной деревенской верхушке и обусловили бурный процесс расслоения японской деревни в 70—80-х годах XIX в.

49

Автор исходит из мальтузианской теории «перенаселенности» японской деревни, вызванной якобы «отменой ограничений на рождаемость». В действительности аграрное перенаселение в Японии (относительный избыток рабочей силы в сельском хозяйстве) было результатом действия стихийных законов развития капитализма. Это было преимущественно скрытое перенаселение, охватившее огромный слой бедняцких хозяйств. Мелкие арендаторы номинально еще владевшие своими клочками земли, фактически не могли прожить на получаемые с них доходы и были вынуждены искать себе работу в городе или у местных землевладельцев. Однако арендная система землепользования препятствовала развитию капитализма в сельском хозяйстве Японии, мешала рассасыванию избыточной рабочей силы. Перенаселение японской деревни было, таким образом, относительным, а не абсолютным. Оно было вызвано развитием капитализма в стране, а отнюдь не чрезвычайно высокой рождаемостью в крестьянских семьях.

50

Вывод автора неправилен. Развитие помещичьего землевладения и обезземеливание крестьян являлось самым непосредственным показателем развития капиталистических отношений в деревне. При этом наличие феодальных пережитков в деревне лишь усугубляло эксплуатацию японского крестьянина.

51

Крестьянские восстания всегда были направлены против эксплуататоров, против феодалов, ростовщиков, правительственных чиновников. Примкнувшие к крестьянам самураи не могли изменить направленности крестьянских выступлений, не могли изменить их революционной сущности.

Крестьяне выступали против нового режима потому, что он ничего не дал крестьянству, не улучшил его положения, а, наоборот, еще больше увеличил степень эксплуатации крестьянства, лишь несколько видоизменив ее форму.

52

Помещики активно выступали за «свободу предпринимательства» в своих собственных интересах. Что же касается «свободы и народных прав», то они понимали это как свободу для себя, но отнюдь не для широких масс крестьянства.

53

Это утверждение автора не соответствует действительности. Крестьяне отдаленных изолированных деревень также поднимались на борьбу за свои права. Однако в том-то и заключалась, между прочим, слабость крестьянского движения в эти годы, что оно носило локальный характер, что отдельные очаги движения были изолированы друг от друга.

54

Самороспуск этих партий не был случайным. Он закономерно вытекал из соглашательского характера этих партий, не пользовавшихся доверием широких масс. Самороспуск партий был предопределен их чрезвычайно узкой социальной базой, их явно выраженным стремлением поддержать в решающих вопросах реакционную политику абсолютистского правительства.

55

Речь идет о подъеме широкого оппозиционного движения, известного под названием «минкэн ундо» — «движение за народные права», которое развернулось в Японии с середины 70-х годов XIX в. Это было движение за введение всеобщего избирательного права и установление представительных форм правления, за свержение «кланового» правительства, состоявшего в основном из выходцев княжеств Сацума и Тёсю. В минкэн ундо участвовали определенные слои мелкой и средней буржуазии и радикальные самурайские элементы. На первых порах это движение носило буржуазно-либеральный характер и имело сравнительно узкую социальную базу.

В начале 80-х годов внутри минкэн ундо происходит размежевание. Более умеренное крыло видело свой идеал в буржуазных политических партиях, созданных в 1881–1882 гг. Другое же, радикальное крыло, считало необходимым развертывание дальнейшей борьбы за демократические права. Ряд выступлений, направленных против правительства, носил характер восстаний, в которых участвовало крестьянство. В 1883–1884 гг. подобные выступления произошли в префектурах Гумма, Осака и Ибараки. Эти события автор и имеет в виду, когда говорит о «буре, которая пронеслась по стране в 1880–1884 гг.».

56

Как явствует из фактов, приводимых автором ниже (установление государственного контроля над школами, реорганизация университетов и т. п.), никакой перемены в политике правительства не произошло: оно как и прежде шло по пути усиления реакции, выступало против демократических элементов в интересах укрепления господства буржуазно-помещичьего блока.

57

Так называемые рисовые бунты начались в Японии в августе 1918 г. и быстро охватили всю страну. Это было широкое народное восстание, которое развернулось под непосредственным влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в России. Поводом для него послужили исключительно высокие цены на рис, искусственно вздутые капиталистами и помещиками. В рисовых бунтах участвовали рыбаки, крестьяне, рабочие заводов, шахт и рудников. Повстанцы жгли особняки крупных спекулянтов рисом, громили рисовые склады, магазины, нападали на полицейские участки. Всего в рисовых бунтах приняло участие около 10 млн. человек. Слабость этих выступлений трудящихся состояла в том, что они возникали стихийно и не были подчинены единому руководству. В этот период в Японии не было еще единой организующей силы движения — революционной пролетарской партии, отсутствие которой не давало возможности установить контакт между выступлениями крестьянства и рабочего класса.

Правительству Тэраути удалось огнем и мечом подавить рисовые бунты. Однако они сыграли громадную роль в деле пробуждения революционной сознательности широких масс трудящихся, в дальнейшем развитии демократического движения в стране.

Мало сказать, что эти бунты «подорвали престиж» кабинета Тэраути, как пишет автор. В действительности они послужили причиной отставки этого кабинета.

58

Так называемое «всеобщее избирательное право для мужчин» далеко, не было «всеобщим» даже с точки зрения буржуазной демократии. В основе этой избирательной реформы лежала отмена имущественного ценза. Однако оставались еще многие другие ограничения. Так, остался ценз оседлости, согласно которому для получения права на участие в выборах данный избиратель должен был прожить на одном месте не менее года. Вследствие этого несколько миллионов рабочих и крестьян, переходящих с места на место в поисках работы, были лишены возможности принимать участие в выборах. Были лишены избирательных прав все военнослужащие, чиновники ряда министерств и ведомств, студенты и лица, живущие за счет благотворительности. Оставался, далее, весьма высокий возрастной ценз: 25 лет для активного избирательного права и 30 лет — для пассивного. За каждого кандидата требовалось внести залог в 2 тыс. иен, что также было недоступно представителям трудящихся. Таким образом, «всеобщее избирательное право для мужчин» на деле не являлось всеобщим. Что же касается женщин, то они, как и прежде, были полностью лишены избирательных прав.