Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром

• Название: Кадетская контрреволюция и ее разгром
• Автор: Наталья Думова
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1982

Автор, опираясь на труды В. И. Ленина, исследует роль главной партии российской буржуазии — кадетов как виновников развязывания гражданской войны, вдохновителей и пособников империалистической интервенции в России, раскрывает антинародный характер их политики, показывает историческую закономерность ее крушения. В работе на конкретном материале доказывается несостоятельность концепций современной буржуазной историографии, пытающейся изобразить кадетов поборниками свободы и демократии.

Книга рассчитана на историков, научных работников, преподавателей.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. (DS)

---

Осенние месяцы 1919 г. стали решающими в развитии гражданской войны. 12 сентября Деникин издал новую директиву о наступлении на Москву. В качестве главной ударной силы выступала теперь Добровольческая армия, подкрепленная конными корпусами Мамонтова и Шкуро. Отборные деникинские соединения двигались на всем центральном участке фронта — от Курска до Воронежа. 20 сентября пал Курск. 6 октября был захвачен Воронеж, 13 октября — Орел. Прямая дорога вела на Тулу и оттуда на Москву. Уже был назначен миллионный приз тому полку, который первым ворвется в советскую столицу.

А в Москве большевистская партия напрягала все силы для отпора врагу. Пленум ЦК РКП(б), состоявшийся 21 и 26 сентября, принял важные решения, направленные на повышение обороноспособности советских войск. 30 сентября Центральный Комитет РКП(б) обратился ко всем партийным организациям с циркулярным письмом, призывая их «удвоить, утроить, удесятерить энергию… в деле обороны Советской республики», использовав опыт победоносной борьбы с Колчаком. Партия, говорилось в письме, должна как можно скорее превратиться в «точно действующий, без задержки работающий, крепко спаянный военно-революционный аппарат». Ее долг — обеспечить участие в борьбе против Деникина миллионных масс рабочих и крестьян, «которые должны выбирать между диктатурой рабочего класса и диктатурой царских генералов»137.

В тот же день было опубликовано и другое письмо ЦК РКП(б) — о проведении партийной недели. Оно призывало широко распахнуть двери перед рабочими, красноармейцами и крестьянами, которые хотят вступить в Коммунистическую партию, и предупреждало, что им предстоит тяжелая борьба, требующая железной дисциплины и самопожертвования. Несмотря на критическое положение на фронте, Центральный Комитет с уверенностью утверждал: «Таким путем мы сможем удвоить свои ряды»138. Действительность превзошла все ожидания: в результате партийной недели в РКП(б) вступило около 270 тыс. человек. Только в центральных районах страны в РКП(б) вступило свыше 200 тыс. рабочих и крестьян. В ее ряды влились десятки тысяч бойцов и командиров Красной Армии.

Итоги партийной недели явились неопровержимым доказательством огромного роста авторитета Коммунистической партии, поддержки и доверия к ней со стороны широких народных масс. «Членский билет нашей партии, — писал ЦК РКП(б) в своем отчете, — при таких условиях означал… кандидатуру на деникинскую виселицу. Вопреки всем предсказаниям со стороны наших противников, партийные недели кончались повсюду совершенно неожиданным, исключительно блестящим успехом…»139. В самый тяжелый для Советской Республики час партия выросла более чем в два раза.

Самоотверженно трудились рабочие в советском тылу. Всякий раз, говорил В. И. Ленин, когда перед Советской властью встают новые трудности, она знает «только одно средство борьбы с ними: обращение к рабочим, каждый и каждый раз к более и более широким слоям рабочих»140. Особенный героизм проявлял рабочий класс Москвы, на который, как подчеркивал В. И. Ленин, «падала и падает главная часть борьбы с контрреволюцией»141.

В середине октября, когда Политбюро ЦК РКП(б) в специальной резолюции констатировало грозную опасность, дали себя знать энергичные меры, принятые партией для спасения Советской Республики. Красная Армия нанесла ответный удар. 20 октября был освобожден Орел, 24 — Воронеж. Наступление советских войск продолжалось.

Глава восьмая КРУШЕНИЕ БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ РЕЖИМОВ НА ЮГЕ И В СИБИРИ. КАДЕТЫ И ВРАНГЕЛЬ

•

3 ноября 1919 г. в Харькове члены партии «народной свободы» из Ростова, Киева, Екатеринослава, Одессы собрались на свою очередную конференцию. Ей суждено было стать последним кадетским форумом на русской земле. В Харькове еще резче, чем четыре месяца назад в Екатеринодаре, обозначился сдвиг партии вправо. На конференции полностью господствовали правокадетские настроения. И тон здесь задавали правые — П. Д. Долгоруков, В. А. Степанов, П. И. Новгородцев, Н. В. Тесленко, А. В. Тыркова. Последняя высказалась с предельной откровенностью: «Наши практические задачи очевидны… Мы должны прежде всего поддерживать армию, а демократическую программу отодвинуть на второй план. Мы должны создавать правящий класс, а не диктатуру большинства. Универсальность идеи западной демократии — обман, который нам навязывали политики. Мы должны иметь смелость взглянуть прямо в глаза дикому зверю, который называется народ». Нельзя не согласиться с У. Г. Розенбергом, который комментировал это заявление следующим образом: сама Тыркова нашла в себе мужество публично сказать то, в чем многие кадеты были глубоко уверены уже в 1905 г.; она выразила то, что вынесли многие либералы из всего революционного опыта России1.

Решения, принятые конференцией, требовали полной поддержки военной диктатуры без каких-либо ограничений. Выше уже говорилось об утвержденном в Харькове «Проекте положений по аграрному вопросу», целиком отражавшем интересы «ограбленных собственников». Конференция призывала положить конец всем «беззакониям и беспорядкам в деревне», порожденным революцией. Столь же категоричными были резолюции по национальному вопросу, сурово осуждавшие любые «федералистские» течения, оправдывавшие великорусский шовинизм, антисемитизм и т.п.

По решению конференции кадеты, принимавшие участие «в правительстве и управлении», освобождались от «надзора и указаний партийных комитетов», поскольку «на высоте ответственного государственного служения» им виднее насущные задачи власти. В резолюциях выдвигалось требование, чтобы «планы переустройства органов высшего управления» не колебали «основ национальной диктатуры» (т.е. не предусматривали ответственности власти перед выборными учреждениями)2.

На Харьковской конференции кадеты, писал Долгоруков, закрепили «партийную тактику на всем Юге России, во всех партийных организованных группах, до Харькова, Киева и Одессы включительно, вполне согласную с тактикой наших кавказских и сибирских товарищей, а также и московских, судя по письму Щепкина»3. Одним словом, это был единый курс кадетской партии на территории России.

Против подобной линии протестовали в подробных письмах на имя председателя кадетского ЦК П. Д. Долгорукова Петрункевич и Винавер, жившие в то время во Франции. Они, как уже говорилось, упрекали своих однопартийцев в том, что те изменяют программе и духу партии и не берегут «завоеваний» Февральской революции. Кадеты, действовавшие в России, с жаром отвергали эти обвинения. «В отчаянной борьбе, в мертвой схватке, при которой мы присутствуем и в которой посильно принимаем участие, — писал в ответных письмах Долгоруков, — не время и не место говорить и заботиться о „завоеваниях революции”»4. Самое важное из этих завоеваний, утверждал он, «исцеление от народническо-социалистической маниловщины». Если в экстраординарных обстоятельствах кадеты отошли от своей прежней программы, то это отнюдь не измена ей, заявлял председатель кадетского ЦК. Ведь вследствие войны и революции ситуация стала совершенно иной. Поэтому «было бы непростительной догматичностью и косностью партии, может быть, ее смертью, если бы мы при выработке реальной для данного момента тактики годами дожидались изменения программы всероссийским съездом, ни на йоту не отступая от нее». В то же время следует обратить особое внимание на то, что отступление от партийных позиций представлялось кадетскому руководству не временным, не преходящим. В будущем, подчеркивал Долгоруков, кадетам «придется приступить к неизбежному коренному пересмотру программы»5.

В Харькове речь шла о том, какой будет политика кадетов в «новой» России, окончательно завоеванной белой армией. Конференция должна подтвердить, говорилось в докладе Долгорукова, обязательность длительного периода жесткой диктаторской власти, необходимой для «воссоздания» России после победы над большевиками. Предложение председателя кадетского ЦК встретило дружное одобрение аудитории; лишь один из делегатов голосовал против6. Постановления харьковского совещания партии «народной свободы», писал Струве, «производят впечатление долго подготовлявшегося и продуманного сдвига кадетской партии направо»7.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что установки, зафиксированные конференцией в Харькове, складывались в середине октября — в тот период, когда положение на фронтах способствовало самым оптимистическим настроениям в кадетской среде. «В это время, — писал Долгоруков, — мы были полны надежд, отряд Май-Маевского достиг Орловской губернии, все были уверены в скором достижении Москвы»8. В такой, казалось бы, благоприятнейшей ситуации кадетская партия не в лице своих отдельных членов, а как единая организация, в официальном порядке обнаружила полный отход от прежних демагогических деклараций, продемонстрировала единство своих лозунгов и целей с правым флангом белогвардейского лагеря. Вырабатывая основы будущей политики в послевоенной России, кадеты открыто противопоставляли диктатуре пролетариата диктатуру буржуазно-помещичьей контрреволюции, без стеснения отбрасывали прочь «фиговые листки» показного демократизма. Такова была позиция партии «народной свободы» в предвкушении победы. Поэтому «харьковский этап» представляется нам определяющим при оценке эволюции российского либерализма в годы гражданской войны.