Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром

• Название: Кадетская контрреволюция и ее разгром
• Автор: Наталья Думова
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1982

Автор, опираясь на труды В. И. Ленина, исследует роль главной партии российской буржуазии — кадетов как виновников развязывания гражданской войны, вдохновителей и пособников империалистической интервенции в России, раскрывает антинародный характер их политики, показывает историческую закономерность ее крушения. В работе на конкретном материале доказывается несостоятельность концепций современной буржуазной историографии, пытающейся изобразить кадетов поборниками свободы и демократии.

Книга рассчитана на историков, научных работников, преподавателей.

Концы страниц размечены в теле книги так: <!-- 123 -->, для просмотра номеров страниц следует открыть файл в браузере. (DS)

---

Однако, по признанию самих кадетов, за этой «фигурой умолчания» скрывалась совершенно определенная позиция. «Умолчание о форме правления, — пояснял Милюков, — есть тоже вид политики, обыкновенно прикрывающей готовое антидемократическое решение, в котором неудобно сознаться публично»38.

В. И. Ленин еще в 1905 г. писал, что в период революционных кризисов господам буржуа настолько же невозможно признаться в своем монархизме, «насколько невозможно нагишом выйти на улицу». Нельзя рассчитывать на поддержку народа, «не скрывая своего монархизма»39.

Кадеты отчетливо сознавали, что монархический строй ненавистен трудящимся массам. Однако от надежды навязать его народу они не отказались и лишь остерегались до поры до времени выражать открыто эту свою надежду. Астров на совещании с членами Крымского правительства подчеркивал: «монархическая идея не должна быть скомпрометирована» до того момента, когда она «может оказаться и необходимым и, может быть, даже единственным выходом из положения»40. Наиболее четко эта мысль сформулирована в частном письме Астрова к Пепеляеву: «…надлежащий психологический сдвиг произойдет в душе народа, когда появится шествующая к нему навстречу фигура монарха… [но] в пору сильнейших крушений и катаклизмов преступно выдвигать эту идею, с которой связаны последние надежды на возрождение. Склоняемся и мы к этой точке зрения и не хотели бы, чтобы эта идея была дискредитирована преждевременным ее провозглашением»41.

Как же предполагалось практически осуществить монархическую идею в будущем? При помощи «народного признания a posteriori» (задним числом). Обосновывая этот тезис, Степанов говорил на заседании Национального центра: «Прочная власть не может родиться из сговора или голосования» (эта мысль подчеркивалась почти во всех официальных кадетских документах периода гражданской войны). Нужно, «чтобы возникнув, власть созвала народное собрание, а последнее ее признало»42. Созыв такого собрания можно было оттягивать любыми способами (как показал опыт Временного правительства) или вообще сорвать (как было, например, с Крымским сеймом).

•

Монархические убеждения деникинских кадетов явились важным фактором в выборе ими политических союзников. Г. З. Иоффе считает, что Национальный центр занимал «центральную позицию политического фронта деникинщины», стремясь блокироваться как направо с Советом государственного объединения России (СГОРом), так и «налево» — с Союзом возрождения России43. Нам представляется, что не стоило бы ставить знак равенства между этими двумя тенденциями. По своему характеру они существенно различались.

СГОР сформировался в Киеве в сентябре 1918 г. Первоначальным ядром этой правомонархистской организации было так называемое Совещание членов государственных дум (всех созывов) и Государственного совета, возникшее на два месяца раньше. К нему присоединилась группа бывших царских сенаторов, представители церковного собора, торгово-промышленных и финансовых кругов и Союза земельных собственников. В составе СГОРа было немало бывших участников Правого центра во главе с А. В. Кривошеиным44.

В СГОР входили и многие видные члены Национального центра и кадетской партии. Одним из инициаторов образования этой организации в сентябре 1918 г. в Киеве был Милюков. Членами СГОРа являлись также Е. Н. Трубецкой, С. Н. Третьяков, Ф. И. Родичев. Сюда же вошел приехавший из Парижа в сентябре 1919 г. П. Б. Струве (он стал редактором органа СГОРа — ежедневной газеты «Великая Россия» крайне правого направления).

В феврале — марте 1919 г. в Одессе велись переговоры «о способах образования Южнорусской власти» между четырьмя организациями — двумя «левыми» (Бюро Совета земств и городов Юга России и Союзом возрождения России) и двумя «правыми» (СГОРом и Национальным центром). Подводя итог этим переговорам, первая из перечисленных организаций заявляла: «Представляемые Национальным центром и Советом государственного объединения России цензовые группы не проявляют в настоящее время готовности встать на путь… демократической политики», особенно по таким вопросам, как форма правления и земельные отношения. «Обнаружившееся расхождение точек зрения… оказалось настолько значительным, что дальнейшие переговоры представляются совершенно бесцельными»45.

В то же время президиум СГОРа обратился к правлению Национального центра с предложением продолжить переговоры как двусторонние, чтобы обсудить «создавшееся положение и выяснить те меры, которые могли бы быть приняты». Совместное заседание состоялось 15 марта в Екатеринодаре, куда специально по этому случаю приехали из Одессы представители СГОРа — Е. Н. Трубецкой, В. В. Меллер-Закомельский и Н. М. Масленников. Как зафиксировано в протоколе заседания, все его участники «единогласно признали, что власть должна быть организована в форме диктатуры в лице генерала Деникина», и пришли к общему мнению по другим обсуждавшимся вопросам46.

Такое единодушие неудивительно, если учесть, что правые кадеты Новгородцев, Долгоруков, Тыркова, Степанов, Соколов, а также большинство не являвшихся кадетами членов Национального центра по своим идейным позициям практически смыкались со СГОРом. Правая группа обладала большим весом в партии и тащила за собой слабо упиравшуюся «либеральную» часть (Астров, Панина, Червен-Водали, Волков), угрожая ей разрывом. Ведь именно в это время вынашивались планы организации так называемой «национально-прогрессивной» партии из кривошеинской группы, «националистов» Шульгина, октябристов и правых кадетов47. Поэтому и кадетская партия, и Национальный центр шли на поводу у СГОРа, постепенно уступая по многим кардинальным вопросам. Особенно это выявилось на Харьковской конференции в ноябре 1919 г.

Совсем иным было отношение кадетов к «мелкобуржуазной демократии». Многие представители правого крыла партии «народной свободы» отвергали любые формы сотрудничества с соглашателями. Бывший член Союза возрождения России Степанов в письме к Маклакову называл их «оческами социализма», у которых нет никакой реальной силы, кроме резолюций их центральных комитетов. «От этих всем надоевших своей болтовней и фактически никакой роли не играющих людей, — писал он, — потоком исходят проекты, конструкции единой всероссийской власти в образе всевозможных директорий, государственных совещаний и т.п. вздора». Степанов просил Маклакова проследить за тем, чтобы их «жужжание» не ввело в заблуждение союзников (могущих «усмотреть в них ту «демократию», которой в России вовсе нет») и не «привело» к каким-нибудь нелепостям»48.

Когда вопрос о целесообразности блокирования с левыми течениями обсуждался на заседании правления Национального центра, Федоров четко сформулировал итоговую позицию: «Заключение блоков с правыми предпочтительнее, чем соглашения с левыми группами». Новгородцев уточнил: «Если возможно соглашение и с правыми, и с левыми организациями, то следует к нему стремиться, но если левые выражают решительный отказ от соглашений, с правыми, то от таких соглашений с левыми группами следует отказываться»49.

Выше уже приводилась выдержка из письма Астрова об отношении Национального центра к «социалистам разного наименования», являющимся «заведомо непригодным материалом» для совместной работы. «Я не решился бы предлагать теперь же выход к.-д. из «демократических организаций», — писал Астров, — но настаиваю на том, чтобы к.-д. и близкие к нам не брали бы на себя обязательств, связывающих их с нездоровыми и обреченными течениями»50.

Зато правое руководство мелкобуржуазных партий в период успехов деникинской армии всячески стремилось к укреплению контактов с кадетами. Летом 1919 г. лидеры правых эсеров — Авксентьев, Бунаков (Фундаминский) и Руднев — вели переговоры с находившимися в Париже членами кадетского ЦК Винавером, Максаковым, Коноваловым и Третьяковым при участии князя Львова. Как рассказывал впоследствии Винавер в газете «Последние новости» (№ 314), при этой «попытке объединения» «собеседования происходили несколько раз, установлены были некоторые общие точки зрения по вопросу о защите целости России и об отношении к новым государственным образованиям»51.

Однако ведшие эти переговоры кадетские представители не определяли мнения своей партии, поскольку не участвовали непосредственно в событиях в России, где практически решались обсуждавшиеся вопросы. Окончательное слово принадлежало тем, кто находился в горниле «белого» движения.

В начале июля, в разгар деникинского наступления, в Париж прибыла делегация Особого совещания, в составе которой находились Н. И. Астров и К. Н. Соколов. Как только стало известно об их приезде, к Астрову явился на поклон правый эсер М. В. Вишняк — ближайший помощник Авксентьева. Не застав Астрова, он оставил ему записку, выдержанную в подобострастных тонах: «Дорогой Николай Иванович! Очень бы хотелось повидать Вас… Не знаю, в каких Вы настроениях… Я всегда к Вашим услугам… Милости просим — ко мне или я к Вам…»52.