Владимир Аренев - Магус

• Название: Магус
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: Форум
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-91134-010-0

Италия эпохи Возрождения, очень похожая на нашу… да не совсем! Здесь в фамильных поместьях обитают призраки, здесь маленький волшебный народец сосуществует с людьми, здесь Церковь дозволила чародейство — и она же создала орден законников-магусов. Всегда найдутся те, кто захочет обратить чудо во вред другим. Магусы как раз и призваны раскрывать преступления, совершенные с помощью магии. «Закон превыше всего!» — вот их девиз.

Но так ли все просто? Черно-белый мир вдруг оказывается многоцветным! — и магус Обэрто уже не знает, кто прав, кто виноват. Заурядная кража фамильных перстней в поместье древнего рода Циникулли оборачивается длинным, запутанным, сложным делом. Погони, выстрелы из-за угла, тайны призраков, веселые проделки волшебного народца, пираты и ювелиры — все перемешалось в этой истории. Фейерверк чудес, калейдоскоп захватывающих приключений! — но когда произойдет чудо настоящее — заметит ли его мессер Обэрто?.. заметишь ли его ты, читатель?..

В книгу также вошла повесть «Заклятый клад» — фэнтези, основанная на украинской демонологии.

---

Степан осторожно заглянул в дверной проем — и обомлел. За писарским столом восседал спиною к Коржу сурок размером с человека — перекладывал с места на место какие-то бумажки и все зудел и зудел, что вот ведь, мол, как несправедливо жизнь устроена…

— Еще насмотришься, — мягко сказал Степану Ярчук. — А нас ждет управитель.

Видимо, козаку почему-то очень не хотелось задерживаться и объяснять кое-что из происходящего здесь; Степан почувствовал это, но противиться и на сей раз не стал.

Они поднялись по узким деревянным ступеням и оказались перед величественной дверью, за которой, собственно, и находился управитель. Им оказался матерый седой волчище — впрочем, еще совсем не старый, способный при необходимости постоять за себя. «Такой, — подумалось Степану, — в одиночку песью свору раскидает — и не заметит».

Кабинет у седого был знатный: просторный, с высоким потолком, с витражными окнами. На стенах висели сабли и рушницы, а также человечьи чучельные головы. В правом дальнем углу потрескивали в камине дрова, хотя не сказать, чтобы в кабинете было холодно.

— Доброго дня тебе, ясновельможный Иван Богданыч, — приветствовал седого Андрий. — Вот уж кто бы мог подумать…

Управитель зашелся хриплым надтреснутым смехом.

— Э, — сказал, — это ты верно, шановный Андрий Захарыч, подметил. Ну что, как живешь? Как там Свитайло? Гляжу, ты мне нового горожанина привел — благодарствую. Как зовут?

— Живу — не жалуюсь. Свитайло уж давно по Божьему шляху ушел. А горожанина нового зовут Степан Корж.

— Уел! Уел ты меня, Андрий, — засмеялся седой. — Честное слово…

— Я тебя еще и не так уем, — тихо, как-то очень буднично проронил Ярчук. — Степан, обожди-ка, будь добр, за дверью, пока мы тут с ясновельможным потолкуем.

Корж повиновался, обещая себе, что этот раз — последний. Больше он не позволит Ярчуку просто волочить его за шкирку по этому городу.

К тому же за то недолгое время, пока они были здесь, Степан успел возненавидеть Волкоград — не сознательной, а нутряной ненавистью, которая всегда бывает намного сильнее и опаснее первой.

Он замер у двери, пытаясь подслушать, о чем говорит Андрий с седым, но это оказалось невозможным — слишком уж громко долдонил снизу свои жалобы сурок Матвей. Тогда Корж прошел по коридору вправо и остановился у невысокого окна, похожего скорее на бойницу. Встав на задние лапы, вовкулак выглянул наружу.

Перед ним (вернее — под ним) кишела городская площадь, сейчас больше напоминавшая берег, на который Ной спешно высадил сразу весь ковчег. А то и два ковчега.

Нигде и никогда больше хищные звери и их безобидные собратья не вели себя друг с другом столь терпимо, разве только в Райских кущах. Волк здесь стоял бок о бок с овцою, а петух взгромоздился на лисицу, чтобы лучше видеть то, что творилось на помосте.

А на помосте творилось такое, что Степан вмиг позабыл о Райских кущах.

— Давай! — выкрикнул кто-то из толпы. — Ну, чего тянешь!

Стоявшие на помосте псы-стражники злобно оскалились и приступили к делу. Сноровисто, сразу было видно, что им не впервой, псы вытряхнули из громадных мешков… связанных людей! — и поволокли их к вбитым в центре помоста столбам.

Под столбами уже лежал заготовленный хворост.

«Может, эти мужики на них охотились…» — предположил Степан, хотя и сам не верил. Тем более что из очередного мешка на свет Божий вытряхнули девицу, которая уж никак не могла охотиться ни за кем из волкоградцев, разве только за какой-нибудь курицей или поросенком.

У пленников были связаны не только руки и ноги. Кто-то предусмотрительно завязал им и рты — только глаза оставались открыты. И сейчас во взглядах людей плескался животный ужас.

Их приставили к столбам, с дальнего края помоста приблизился один из стражников-псов — он нес факел, чтобы поджечь хворост.

Нес в зубах.

Степан вдруг почувствовал, как где-то в животе нарождается и вот-вот вырвется наружу волна отвращения. Смотреть дальше не было никаких сил — и он спрыгнул с подоконника, чтобы ворваться в кабинет этого ясновельможного пана управителя и кое о чем всерьез поспрошать…

Но он еще видел и слышал, спрыгивая, как затрещал в огне хворост и как завыла толпа вокруг помоста…

Степан уже был возле кабинета, когда там за дверью что-то дважды глухо ударилось об пол, прогремел выстрел, снова ударилось — двери распахнулись и Андрий-волкодав, бешено сверкая глазищами, рявкнул: «За мной!»

И — началось!..

* * *

Ивана Андрий знал давно — собственно, из-за него в первый раз и попал в Волкоград. История старинная, которую он вспоминать не любил по многим причинам. Во-первых, это было самое начало его ученичества у Свитайла, Андрий тогда, как и всякий «молодой да зеленый», частенько вел себя неимоверно глупо. В частности, очень ревновал учителя к другим ученикам, даже и прежним, которые уже не жили у него, а только время от времени наезжали в гости.

Одним из таких был Иван Прохорук. Что он двоедушец, Андрий не знал — поэтому сильно удивился, когда однажды Свитайло посреди какого-то урока неожиданно вздрогнул, помолчал и сказал тихо, что «Прохорука-человека убили». Потом уже выяснилось, как и где, — когда вышли они в Вырий и повстречались с Прохоруком-вовкулаком.

Нашли не сразу, далеко он был от ближайшего к Свитайлиной хате Родника. А время-то шло, если бы не поторопились, доживать бы Ивану Богданычу свой век обыкновеннейшим волком. Ко всему оказалось, успел Прохорук правой передней лапой угодить в капкан, каким-то чаклуном в Вырие поставленный. Ну, чаклун то ли не услышал капканьего сигнала, то ли слишком занят был (а может, вообще помер, чаклунская-то жизнь рисковая), — вызволили Ивана-вовкулака, да толку? Сам он до Проклят-озера не дохромал бы и за месяц, тем более из-под Свитайлиного Родника, что был у Желтых Вод. Значит, Андрию везти болезного.

Хорошо б, если по Яви, но это никак не получалось. То место, где в Вырие стоял Волкоград, в Яви находилось под Ровно (если точней, чуть северней, там несколько столетий спустя построят «город Костей»). А Ровно — под поляками. И младенцу ясно: только через Вырий туда и попадешь, в Вырие границы другие.

Что ж, поехали Вырием.

Сперва Иван лежал на санях (дело было в январе) и только поскуливал да изредка рычал что-то нечленораздельное. Андрий по юности и неопытности никак не мог понять: это из-за раны или потому, что Прохорук уже превращается в зверя. А потом, где-то неделю спустя после начала поездки, Иван пришел в себя. Ходить нормально еще не мог, хромал, но разговорчив стал до невозможности.

Надо сказать, что Свитайло был не простым характерником, а человеком, знающим многие тайны мироздания, — Андрий понимал это, как понимает всякий столкнувшийся с таким человеком. Но, к Андриевой досаде, Свитайло не торопился раскрывать ему свои секреты. То ли не был уверен в ученике, то ли бог весть почему еще. Не раскрывал, и все тут. А Ивана, почти Андриевого одногодка, как оказалось, во многое посвящал.

Да Господь с ними, с теми тайнами — жил без них Ярчук прежде, проживет еще столько же! Другое вызывало обиду: не в меру зазнаистый Прохорук скоро сообразил, что к чему, и всячески подчеркивал свою избранность и Андриеву темноту, считал его чуть ли не слугою Свитайла, этаким хлопчиком на побегушках — и не более.

Андрий же и сам не знал, кто он для слепого характерника; называл вроде бы учеником, вот даже послал раненого двоедушца отвезти по Вырию в Волкоград, а с другой стороны… Эх, кто ж их поймет, этих чародеев!

Вот и попутешествовали. Конечно, в такой поездке друг без друга не обойдешься, что в Яви, что в Вырие. Как-то терпел, ничего страшного. Говорил себе: это еще одно испытание, Свитайлой назначенное, — вот осилю, и тотчас переменит ко мне свое отношение.

…Ехали. Хрустел под полозьями зеленоватый снежок, топорщилось диковинными облаками небо, иногда попадались им чудные создания, злобные или добродушные, но чаще — безобидные и безразличные к двум подорожним.

На въезде в Волкоград, за Жабьим Кольцом, сани пришлось оставить. Свитайло предупредил, что среди увечных двоедушцев лучше появляться в звериной личине, не в человечьей. Андрий прирожденным оборотнем не был, но при необходимости умел перекинуться в зверя. Вместе с Иваном, к тому времени почти здоровым, они отправились к воротам.

Ошейники в Волкограде носили уже тогда. И уже тогда жители старались ходить на задних лапах — но повсеместное принуждение к этому ввели позже (как понимал теперь Андрий, именно после того, как Иван стал градоправителем).

Вообще с того раза Ярчуку больше у Проклят-озера бывать не приходилось. Но о том, что творилось в Волкограде, слухи иногда доходили — и слухи эти оказывались один другого отвратительней. И это было второй причиной, по которой ту поездку Андрий не любил вспоминать. Казалось ему, что как-то она была связана с изменениями, в Волкограде начавшимися. Словно вместе с почти обезумевшим, да вовремя (вовремя ли?!) отхлебнувшим золотистой воды Прохоруком ввез туда Ярчук смуту и беды.