Владимир Аренев - Магус

• Название: Магус
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: Форум
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-91134-010-0

Италия эпохи Возрождения, очень похожая на нашу… да не совсем! Здесь в фамильных поместьях обитают призраки, здесь маленький волшебный народец сосуществует с людьми, здесь Церковь дозволила чародейство — и она же создала орден законников-магусов. Всегда найдутся те, кто захочет обратить чудо во вред другим. Магусы как раз и призваны раскрывать преступления, совершенные с помощью магии. «Закон превыше всего!» — вот их девиз.

Но так ли все просто? Черно-белый мир вдруг оказывается многоцветным! — и магус Обэрто уже не знает, кто прав, кто виноват. Заурядная кража фамильных перстней в поместье древнего рода Циникулли оборачивается длинным, запутанным, сложным делом. Погони, выстрелы из-за угла, тайны призраков, веселые проделки волшебного народца, пираты и ювелиры — все перемешалось в этой истории. Фейерверк чудес, калейдоскоп захватывающих приключений! — но когда произойдет чудо настоящее — заметит ли его мессер Обэрто?.. заметишь ли его ты, читатель?..

В книгу также вошла повесть «Заклятый клад» — фэнтези, основанная на украинской демонологии.

---

И как с ними хлопец «переговаривается»?

Сам не понимаю, разводил руками тот. Они, дядьку Андрию, в кустах хоронилися, когда вы с дядькою Степаном в город звериный ушли. Долго хоронилися — видать, боялись чего-то. Ну, а я заприметил их и позвал. Словами, а как же еще. Они возьми и выйди. А потом попросились с нами. Не, не словами — чем же им слова говорить? Просто… попросились и все.

Андрий пальцем поманил чоботы — подошли, осторожно, но как бы с достоинством. Это ему неожиданно понравилось, он улыбнулся им — и — вот чудеса! — те словно улыбнулись в ответ. Сразу стало понятно, как с ними Мыколка общался. Хотя, конечно, таким макаром на отвлеченные темы не больно-то побеседуешь…

— О, уже с обувкой нашел общий язык! — не преминул поддеть Степан. Он как раз вернулся с добычей — снова с хвостатым зайцем.

Зажарили, поели; легли у костерка отдыхать. Неподалеку тихонько фыркал вычищенный и накормленный Орлик, поскрипывали сонные чоботы.

— Красиво полыхает… — задумчиво проронил, глядя куда-то вдаль, Степан. — Как на Купала впрямь…

— А не Волкоград ли это часом? — Андрий приподнялся на локте, чтобы лучше было видно. Действительно, горело именно с той стороны. А больше с такого расстояния не разберешь.

— Власть делят, что ли?

— Ну, уж точно, не ночь освещают, чтоб нас лучше видно было.

— А может, напал на них кто? — предположил Мыколка.

Андрий пожал плечами:

— Да вряд ли… Жабы сторожат крепко, круглосуточно. Они же каменные, им спать не нужно. А вот нам, пановэ, не помешало бы. Так что давайте-ка об огнях этих завтра доспорим. Идет?

Хлопец повздыхал, но согласился, а вот Степан предложение поддержал как-то очень уж воодушевленно.

— Ну, вы устраивайтесь, а я пойду прогуляюсь до кустиков, — подмигнул им Андрий.

Степан присоединился к нему, когда Ярчук, окончивши все дела, стоял и пыхал люлькою, разглядывая огонь на окоеме.

— Думаешь, те, — спросил, — кто за тобой гнаться должен?

— А бис их знает, — сказал Андрий. — Их-то, может, жабы б и не пропустили…

Но сам, конечно, думал, что эти как раз при нужде и камень в труху превратят, и мимо жаб волшебных проберутся.

…А ведь, кстати, на холме у Межигорки, когда он по радуге в Вырий ехал, в кустах на склоне кто-то сидел. Не Мыколка и не Степан.

Кто тогда?

* * *

Она пришла ночью, дней этак через семь после волкоградских приключений.

С той поры и до этой вот ночи ничего по-настоящему значительного с ними не случалось. Наутро после замеченного ими пожара плохо выспавшийся, мрачный Андрий вспомнил про зеркальце, дохнул на него и прочел: «Езжай к Случьскому истоку». Ладно, все понятнее, чем предыдущее указание. Поумнело зеркальце, что ли?

Ехали быстро, стараясь по возможности обходиться без дневных привалов или уж по крайней мере делать их короче. Чоботы такой распорядок выдерживали лучше всех, вот только поскрипывали по ночам заместо храпа, чем порою мешали остальным — да не прогонять же их за такую малость; терпели…

Сундучок в какой-то момент показался Андрию как бы немного потяжелевшим. Он тщательно оглядел его, подозревая причастность к случившемуся Мыколки, но ничего не обнаружил. Заодно исследовал повнимательнее крышку и замок — и в который раз подивился, ибо замка-то и не было. Словно хозяин сундучка нарочно искушал: подними крышку, посмотри, что там.

А вот дулю тебе с маком! Обещал, так уж выполню, с мрачным удовольствием подумал Андрий. Тоже мне, нашел, кого подначивать!..

На всякий случай Мыколке был учинен пристрастный допрос, но хлопец вовсю отпирался и даже под конец разревелся: «Что ж вы, дядьку, мне не верите?! Я ж честно!..» Пришлось утешать, извиняться.

Степан только зубоскалил: ишь какой ты у нас недоверчивый, Андрий, — но в глазах вовкулака плескалось нечто очень и очень серьезное, будто в происходящем таился для него свой смысл, Андрию недоступный. Не зря, наверное, Корж несколько раз принимался расспрашивать про хозяина сундучка — да что Ярчук мог рассказать? Он и сам, по сути, ничего про этого человека не знал.

Так и пролетела неделя. Хлопоты, видимо, потерявшие у Волкограда их след, снова навалились — да всерьез. С утра Степанова тень опять начала чесаться, и тому пришлось спешно испить проклят-озерской водицы из меха. Потом у него прихватило живот (не иначе, вчера поужинал какой-нибудь несъедобной мышью) — и хочешь-не хочешь, Андрий вынужден был объявить день роздыха.

Он даже не слишком удивился, когда в небе у самого окоема заметил движущуюся точку. Молча потянулся за рушницею и сидел себе дальше на бревнышке, пыхкал люлькою, ждал.

Почему-то решил, что это окажется еще один небесный червь, ан нет, к ним приближался не червь. Издали предмет напоминал домовину, но когда подлетел поближе, оказался хатою. Забавной такой, с резными пряникоподобными стенами и крышей, со звериными мордами на ставенках и множеством отростков снизу, больше всего похожих на корни или птичьи лапы. Ничуть не обращая внимания на обмерших подорожних, хата медленно летела по своим делам. И только когда проносилась над ними, дверь ее со скрипом распахнулась и наружу — прямо на Степана с Андрием — посыпался мусор, какой обычно хозяйки выметают из углов да из-под печи. Даже чоботам-самоходцам досталось — и они принялись смешно кувыркаться в воздухе, силясь вытряхнуть из себя пыль и крошки.

— А ведь сколько раз говорено, даже присловье такое есть: не выноси сор из избы! — прорычал Степан — И вот, пожалуйста! Даже не извинились!

— Знаешь, — покачал головою Андрий, — лучше уж так. Я, положа руку на сердце, совсем не хочу, чтобы хозяин той хаты нас заметил. Обойдемся без извинений.

Остаток дня они провели в блаженном безделии. Мыколка чистил чоботы, Андрий — коня, Степан лежал в тенечке и страдал. Прямо тебе райские кущи, только золотых яблок не хватает, но на них мы уже налюбовались в свое время, довольно.

Ужинали старыми припасами, поскольку Степана отправлять за дичью было б жестоко, а сам Андрий, признаться, поленился идти. Да и необходимости особливой не было. Ну вот… А ночью пришла она.

* * *

Так бывает: спишь спокойно, крепко, но вдруг словно толкает тебя что-то, исторгает из пучин сна в Явь… или в Вырий, смотря где спишь.

Андрию такое было знакомо — это чувство не раз спасало его от верной смерти. Приближение чужака он всегда ощущал очень остро, особенно во сне, когда не был скован собственным разумом.

И именно потому, что такое случилось с ним не впервые, Андрий, хоть и проснулся, продолжал лежать совершенно спокойно. Главное — не спугнуть противника.

Так, сабля рядом, всхрапнуть как будто во сне, чуть переменить положение и рукой… нет, не дотронуться, но положить пальцы рядом с рукоятью. В голове мысль: «Догнали-таки! Эх, не надо было брать с собой Степана…»

Сам устыдился собственных мыслей и сам же выругал себя за это смущение: нашел время и место сантименты разводить, конопатый дидько тебя забери! Да ты хоть в живых останься для начала!

Легонько, двумя пальцами левой нашарил махонький камешек и пульнул в кусты. Те, кто пришел, непременно повернутся в ту сторону. Вот и ладушки, а мы тем временем…

Ну, на самом-то деле никаких таких размышлений Андрий не позволил себе — просто отправил камешек в кусты и тут же начал действовать: перекатился на бок, ухватил саблю, вскочил на ноги, отпрыгивая подальше от приугасшего костра…

— Какой ты забавный… — протянула она. — Неужто испугался?

А он, видит Бог, и вправду испугался!

Она была одна, но это еще ничего не значило, совсем ничего. Или, если угодно, значило слишком многое. Выходит, те, кто послал ее, уверены, что она и в одиночку справится.

И даже без оружия, если у нее пистоль не… да нет, Господи, где ж ей пистоль прятать-то! На ней и нет-то ничего, только длинные распущенные волосы до колен прикрывают срамные места; а руки она держит на виду, и они пусты.

Пусты, как Андриева глупая башка.

— Не двигайся, — проронил он. И неожиданно для себя добавил: — Пожалуйста.

Она легонько пожала плечами:

— Не двигаюсь. Что-то не так?

Он не ответил, вместо этого перекрестил ее, обстоятельно, весомо. Она, широко распахнув глаза, с интересом наблюдала за процедурою.

Глаза… Как там в песне поется?

Ой ви очі-оченята, зіроньки ясненькі!
Виглядайте-угадайте, де ж то мій миленький!

И еще —

Твої очі як криниця!
Дай, зоря, води напиться!

И еще — если до этого вот момента он считал обороты на манер «утонуть в ее очах» исключительно поэтическими вывертами, то теперь понимал — никакие не выверты, а, Более мой, святая правда! Потому что — тонул, и не ждал ни пощады, ни спасения.