Владимир Аренев - Магус

• Название: Магус
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: Форум
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-91134-010-0

Италия эпохи Возрождения, очень похожая на нашу… да не совсем! Здесь в фамильных поместьях обитают призраки, здесь маленький волшебный народец сосуществует с людьми, здесь Церковь дозволила чародейство — и она же создала орден законников-магусов. Всегда найдутся те, кто захочет обратить чудо во вред другим. Магусы как раз и призваны раскрывать преступления, совершенные с помощью магии. «Закон превыше всего!» — вот их девиз.

Но так ли все просто? Черно-белый мир вдруг оказывается многоцветным! — и магус Обэрто уже не знает, кто прав, кто виноват. Заурядная кража фамильных перстней в поместье древнего рода Циникулли оборачивается длинным, запутанным, сложным делом. Погони, выстрелы из-за угла, тайны призраков, веселые проделки волшебного народца, пираты и ювелиры — все перемешалось в этой истории. Фейерверк чудес, калейдоскоп захватывающих приключений! — но когда произойдет чудо настоящее — заметит ли его мессер Обэрто?.. заметишь ли его ты, читатель?..

В книгу также вошла повесть «Заклятый клад» — фэнтези, основанная на украинской демонологии.

---

Рискнем?

«А и рискнем! — решил Андрий. — Если обманывает, уж как-нибудь выкрутимся, а если нет — так, выходит, еще и спасемся от какого-то лиха».

К тому же смутно припомнились давние предостережения Свитайла именно про эти вот места. Он постарался напрячь память, но без толку.

— Ладно, — проворчал, — договорились. До ближайшего Родника я дорогу знаю, не переживай. И оттуда тоже как-нибудь выберусь. Так что за сына тоже можешь не тревожиться. Да, скорого тебе успокоения.

— Спасибо.

Он сделал неопределенный жест рукою, означавший прощание, и поспешил наверх, подальше от этих глаз и этой встревоженной души. И только уже у костра вспомнил, что забыл забрать жупан, но возвращаться не стал.

И еще вспомнил, что так и не спросил, что же способно ее согреть.

* * *

У подкормленного костра (хворост мяукал ровно коты по весне!) Степан тем временем вовсю пытался развеселить Мыколку. Оказалось, что при падении у хлопца выпал последний молочный зуб, и теперь они хором распевали: «Мышко, мышко! на тоби костяный, а мэни дай зализный!» — после чего зуб был отброшен через Мыколкину голову — прямо в сторону подходившего Андрия. Тот едва успел уклониться — и маленький белесый обломок улетел куда-то во тьму, в кусты, где тотчас завозилось нечто массивное. Если то и была мышь, так точно что не обычная, каковые в хатах за печкою живут.

Благо, хлопец ничего не услышал, а Андрий со Степаном только обменялись понимающими взглядами и решили понапрасну не тревожиться: в кустах уже все стихло. Потом вовкулак, улучив подходящий момент, сбегал в ту сторону, проверил и доложил Андрию, что ничего не обнаружил.

Тем лучше.

Андрий велел им скорехонько и без лишних слов собираться. Мыколку убедили (или он только сделал вид, что поверил), будто мама ему приснилась. А зуб у него, мол, вылетел во сне, бывает.

Они даже не стали спрашивать, куда теперь предстоит отправиться. Андрий же, примерно представив себе, где сейчас находится, повел свой маленький отряд на восток.

Родник они заметили издали — вот только никто, кроме самого Ярчука, и подозревать не мог, что это — Родник. Потому что выглядел тот как обыкновеннейшее озеро, разве только вода была с каким-то золотистым отливом. Так и не зря — Родник-то был Золотистый, то есть такой, по которому можно в Явь вернуться.

И они вернулись. Дождались урочного часа (а именно — того мига, когда солнце валилось за окоем) и въехали в воды озера.

И попали снова в проявленную осень, такую родную и такую непривычную после более чем недели скитаний по Вырию. Вон и село впереди обозначилось…

— Веришь ли, мне впервые начинает нравиться наше путешествие, — заявил Степан.

— А мне нет, — коротко ответил Андрий, но объясняться не стал.

Однако ж и сворачивать с пути, на который их вывела доля, — тоже. Просто потрепал Орлика по шее и направил в сторону села, которое, еще сонное, подпирало печным дымом небо.

Не так, ой не так въезжал он сюда почти семь лет назад!.. Но на душе было еще тяжелее, чем тогда.

Где-то, поспешно наверстывая упущенное, горлопанил проспавший рассвет петух.

Глава восьмая КЫСЫМ

…выбрали сами плаху получше,
чтоб с топором поострей, чтоб палач
знал бы дело. Каждый получит
свое средь созвездий лезвий и плах.

Каждый — свое. Выдохни воздух,
только душу на миг придержи.
И — покажется вдруг, что возле
плахи стоит не палач — жизнь.

— Я подожду у рощицы, — сказал Степан. — Меньше всего хочется устроить здесь гвалт и получить пулю в грудь. После всего-то — обидно будет…

— Да, конечно, ступай. Найдешь нас потом?

— Обижаешь, братец, — фыркнул вовкулак. Лихо подмигнул повесившему нос Мыколке и нырнул в кусты. Чоботы, тоже, видимо, не желавшие лишний раз попадаться людям на глаза, сноровисто последовали за ним.

— Это же была мама, правда? — тихонько прошептал Мыколка.

Андрий не нашелся что ответить, слишком был занят собою да зрелищем приближавшихся хат, вернее, одной-единственной хаты, куда он предпочел бы не заезжать. Но понимал: придется заехать, именно потому что оказался здесь и сейчас. Потому что просто так ничего не случается ни в Яви, ни в Нави, ни в Вырие.

«Значит, так суждено».

Солнце висело над селом молодым гарбузом; за заборами уже вовсю заходились проснувшиеся псы.

— Что ж вы молчите, дядьку?

Он наконец вспомнил про хлопчика. Покачал головой:

— Нет, тебе показалось, то была не твоя мама.

— Ну зачем вы обманываете, дядьку?!

— Да ведь это и не могла быть твоя мама. Она сейчас наверняка на небесах у Бога, в Раю, с янголами.

Мыколка только вздохнул:

— Правда ваша. А все-таки, знаете…

Их прервали — старушка, шагавшая к колодцу с ведрами, вдруг остановилась, словно ткнулась лбом в некую невидимую, непреодолимую преграду.

— Боже ж мой! — прошептала, восторженно глядя на Андрия. — Спаситель! Спаситель пожаловал!

— Доброго дня вам, паниматко, — поклонился Андрий. — Позвольте помочь с ведрами.

Старушка шарахнулась, будто он вознамерился насыпать ей за пазуху жменю живых мышей.

— Да как пан Андрий может такое говорить! Да что вы! Да я уж и привыкла. Привыкла, ей-богу! Столько лет… Галя ж уже пять годков как замуж вышла, так я одна живу, ну, еще иногда приходит Оксана по хозяйству помочь. И Гнатушка наезжает, как возможность появляется. Вот бы, панэ Андрию, его чаще отпускали… я понимаю, козацкий закон строгий, а все ж таки и сердце матери надо б уважать. Хотя что я, что ж это я?! — в хату, милый гостю, в хату!

Ирина поспешно вернулась на подворье, так и не набравши воды в ведра; распахнула ворота и настойчиво требовала, чтоб Андрий почтил посещеньем.

Некуда деваться — почтил. Тем более что с утра-то не завтракал, а из окон доносились такие запахи, что душа сама шла навпрысядки!

И уже смакуя отличные Иринины пампушки, Ярчук сам себе удивился: чего было бояться? Неужели — благодарности от матери спасенного тобою Гната? Конечно, благодарить бы ей следовало в первую очередь того, кто не так давно явился к тебе в гости с сундучком.

Но ведь и Андрий тогда жизнью своей рисковал, правильно?

Так чего ж нос воротить?

Мыколка, позабывши про ночные переживания, вовсю трещал, рассказывая бабушке Ирине, какой дядька Андрий бравый козак. При этом малый сообразил не распространяться про их приключения в Вырие и посвящал старушку в более обычные вещи (преимущественно им же самим и выдуманные).

Потом он задремал, и Андрий осторожно перенес его на печку, накрыл одеялом, а сам сел, чтобы опрокинуть еще чаркухорилки.

— Панэ Андрию…

— Да, паниматка?

— Вы уж простите, что осмеливаюсь второй раз о помощи просить, но… Если не вы, так уж никто мне и не поможет.

Старая Ирина едва не плакала — так, видно, угнетала ее сама только мысль о том, чтобы говорить о новой беде.

«Что за беда?» — рассердился сам на себя Андрий. И отставил в сторону недопитую чарку — пожалуй, чуть более резко, чем следовало бы.

— Что стряслось, паниматка? Обидел кто?

— Да нет, нет! Не в том дело…

И она рассказала — и Ярчук понял, что зря не прислушался к своим предчувствиям, будь они неладны, зря!..

* * *

С Костем Галя познакомилась на вечерницах. Она давно ходила в девках, хотя сверстницы ее уже — которая замуж выскочила, а которая и третьего ребеночка в колыбели качала. И вот углядела себе этого. Кость был из семьи заможной, так что пожелал поселиться отдельно от тещи, хотя не сказать, чтоб Ирина была такою уж въедливой… Ну да понятное дело, молодое, она не обижалась. Только за Галю радовалась, что наконец обрела дочка счастье. Опять же, хоть семья Костева жила в другом селе, но хату он себе выстроил здесь — поговаривали, с батькою о чем-то крупно поссорился, вот и… поговаривали даже, из-за Гали. Но на свадьбе ничего такого Ирина не заметила, а уж после не часто с ними виделась, с Костевыми-то родителями.

Чаще на могилку к ним ходила, чем живыми видала. Потому что два года назад село ихнее попалила орда — то, где Ирина жила, не тронули, а родное Костево — дотла, только свиньи бродили по пожарищу.

Кость тогда у них гостил, у родителей. Тела не нашли, но думали, что тоже… После набега мало кто остается в живых да на воле, а в ясыр попасть — все равно что помереть. Нет, во сто крат хуже, чем помереть.

Поэтому так удивились, когда Кость вернулся — месяц спустя, когда уж никто и не ждал, когда все свыклись с мыслью, что Галя стала вдовою, а сама она прислушалась наконец к уговорам матери и решила переселяться обратно в отцовский дом (одной-то вести хозяйство — ой как нелегко!).